Туннелирование
Шрифт:
В чьих бы руках это ни оказалось, это не конец света и не конец эволюции. Это по-своему изменит каждого, кому достанется. И без того все на свете постоянно мутирует и изменяется, превращаясь во что-то иное. Так что и в самом худшем случае — все неважно».
Тарси покорно следовала рядом, не выказывая протеста или обиды, кроме тех тихих слез в капелле, обреченно и безразлично, наверняка одолеваемая не менее «веселыми» философскими мыслями. Она отлично знала, в каких монстров превращает паранойя вполне приличных людей. Уверен, некоторые из них изначально были куда лучше меня.
Коротким,
— Знаешь, что это такое?
Она отрицательно покачала головой.
— Это модель «Януса», — я выдержал небольшую паузу, прежде чем добавить: — действующая.
Вот теперь она чуть не подпрыгнула на месте.
— Что ты имеешь в виду?
— Что она действует. Хотя не могу сказать, что идеально.
— Зачем ты мне это говоришь и показываешь?
Я помолчал.
— Понятия не имею. Может, это результат какого-то внушения?
Да, не смешно. Ее бледное лицо, еще с дорожками слез, было непроницаемо.
Мне тоже не смешно, подумал я. Вот все прекрасно, мы оба стараемся, как можем, и все же смотрим друг на друга волком. Сквозь то, что является величайшей тайной в обитаемой вселенной, и это ничуть не помогает нам друг другу доверять.
— Как бы то ни было, я уже проверил, что она может. Не то чтобы все прошло гладко, но…
— Прекрати! — вдруг воскликнула она. — Хватит!
— Что такое? — удивился я.
Ее заметно трясло.
— Не обязательно издеваться!.. — она никак не могла унять дрожь. — Выключи это чертово световое шоу или, клянусь богом, я попытаюсь тебя убить, неважно, что потом со мной случится!..
— Почему?..
— Потому что этот концерт уже верх цинизма!
А-а… Она в самом деле решила, что я просто издеваюсь? В тот момент, когда я думал, что раскрываю душу. Какая ирония. И все логично и естественно. Мячик летит в одну сторону, потом в другую. А главное, я все равно не могу продемонстрировать машину в действии. Она не настолько исправна, чтобы рисковать… по крайней мере чужой шеей. Особенно, если это ее шея.
Я вздохнул, тоже сел в кресло и уронил голову на руки, тихо смеясь.
До меня донесся приглушенный судорожный всхлип.
— Прости, — сказал я, поднимая голову. — Мне кажется, я не вылезаю из стресса. И даже, «всё понимая», понимаю не всё, как и ты, потому что с тобой происходит то же самое. Я не издеваюсь, я думал, что только что дал тебе смертельное оружие против себя самого. Я был до смешного серьезен и трагичен. Не думай, что я не воспринял всерьез то, что ты сказала сегодня. Но это вывело меня из равновесия, потому что я все равно собирался показать тебе это. Показав сначала витражи. Потому что это — такая же реальность, невесомая, невещественная и поглощающая прорву энергии, потому что дворец на это способен. Море неконтролируемой неиспользуемой энергии. Плохо у нас вышло — я не ожидал, что меня так собьет в полете. И я еще не говорил об этом ни одной живой душе.
— Я все-таки не понимаю, — сказала она упрямо.
— Можешь
— С твоими родителями? — быстро спросила она, перебив меня.
— Нет, — ответил я после новой шокированной паузы. — Я не мог, по крайней мере не сейчас. — Я понял, что даже говорить об этом для меня затруднительно. — С кораблем твоей матери. Я проник в сознание…
— В ее сознание?
Я на мгновение сцепил зубы: «Да ты что, издеваешься? Мстишь мне?» Но сумел понять, что она просто волнуется.
— Нет. В чье-то отключенное. Думаю, это был полковник Крейг. Он не должен был ничего заметить даже при том, что мое сознание было какое-то время активно. Он находился в какой-то медицинской капсуле. — Я увидел краем глаза, как она бессознательно кивнула. Видно, припоминала такие капсулы.
— Я находился там в то время, когда должен был произойти взрыв. Немного дольше. Но взрыва не было. Потом я вернулся. Это все.
Тарси шумно выдохнула.
— Это ничего не доказывает, — повторил я.
— Но повышает вероятность, верно?
— Да, — я немного сфальшивил — ведь точно так же не было никакого взрыва в той реальности, где я наведался в свою собственную голову и чуть не застрял в том мире, может быть потому, что хотел этого. Но в последнем случае я бы предпочел, чтобы взрыв произошел, хотя Янус легко мог отправить меня и в царство моей собственной паранойи. Мы уже знаем, где он предпочитает в первую очередь брать недостающую ему информацию о том, куда мы собираемся отправиться.
— Но ты говоришь, что не можешь ничего продемонстрировать.
— Не могу. Система нестабильна. Чудо, что она вообще работает. Пока это только отличный способ потерять рассудок или отправиться куда-то и никогда больше не вернуться. А то, что я видел в последний раз — еще и вернулось ко мне по частям, не только в нужный момент, но и в прошлое, когда я не знал, что это такое, начиная с того момента, когда мое сознание было наиболее уязвимо. Понятия не имел, что это за галлюцинации, а оказалось, это от того, что я сделал только в будущем, своем совсем недавнем прошлом.
Она немного посидела молча. Потом протянула руки через стол.
— Я тебе верю.
Я выдохнул и взял ее руки в свои.
— Значит, у тебя есть «Янус», твой персональный, ручной, даже если пока необъезженный. И ты им пользовался, — продолжила она.
— Да. — Голос ее звучал как-то слишком ровно, а руки были холодными.
— Значит, ты вполне мог быть повинен в обоих случаях, даже не выходя из дворца.
Я уставился на нее, не в состоянии вопросить и такую банальность как: «Что?..»