Тупик доброй надежды
Шрифт:
На коне цвета новой, пока не рожденной травы,
Входит в город такой молодой,
но увенчанный лаврами маршал
С пухлогубой мимозойи вербною розгой весны.
И на милость его уповая с отчаянной
силой надежды,
Дезертиры-сугробы таятся в застенках
сырых тупиков.
Им уже не дожить до того, как
подснежник взойдет белоснежный,
Нам великую милость свою так проявит
весна без границ и оков.
Я
Я на память ее сохраню молодой, ледяной
До грядущих морозов в холодильнике,
как в Мавзолее,
Словно орден за взятие города
непобедимой весной.
Времена года
Измена в имени зимы,
Измена,
Изваяны из мела мы,
Из мела.
Но три апостола ее
Нестойки,
И прекращают бытие
Достойно
Грядет иная ипостась
Сезона,
Листочков изумрудных сласть
Резонна.
И драгоценность их весьма
Непрочна,
Измена в имени "Весна"
Порочна,
И неизменна, как сура
Корана,
Приходит летняя пора
Кораллов.
В атолле белого куста
Сирени
Уже таится пустота
Смиренья.
Осенних ангелов крыла
Кровавы,
Останки прошлого тепла
Коварны.
Взойдут три месяца седых
С разбега,
Как три апостола босых
По снегу.
***
Среди земель, среди времен–
Зачем вы, кто вы?
Изгои избранных племен
На все готовы.
Перелицованный сюжет
Извечной темы,
Каков вопрос - таков ответ:
Зачем мы, где мы?
Пространство сжато в кулачок,
И ветер странствий
Из вентилятора течет
В моем пространстве.
Где отблески былых знамен
Легли на травы,
Изгои избранных племен
Всегда неправы.
И зная точно: смерти нет,
Хоть жизнь конечна,
Мы ищем правильный ответ
В словах увечных.
Меланхолическая спесь -
Гордыня нищих,
Но раз мы есть, но раз мы здесь,
И что-то ищем,
Хотя обрящем ли - Бог весть,
То, Боже правый, дай нам днесь,
Вино и пищу.
ХРОНИКА БЫЛЫХ ВРЕМЕН
Князь
Крикнет князь: " К оружию! Измена!",
Но ответа не услышит князь.
Кони захрипят, роняя пену,
По степи
Что ж ты, князь, не упредил дружину,
Что не гоже другу доверять -
Только свой ударить может в спину,
Только свой всегда готов предать.
Всадников ломая и увеча -
Жизнь и смерть не стоят ни гроша -
Будет ликовать лихая сеча,
Словно лютых демонов душа.
Может, князь бы дожил до заката,
Пережил бы ночь, и не одну,
Да была кольчужка маловата,
Кованая загодя ему.
Не спасут отцовы обереги,
Не дождется ратников рассвет:
Не страшны хазарские набеги,
Не пугают в поле печенеги,
Да от своего спасенья нет.
Во степи, где полегла дружина,
Кровь впиталась в землю навсегда,
От нее черным черна ажина
И горьки полынь и лебеда.
Повелось давным-давно когда-то
После боя палицей махать.
Истово мы ищем виноватых:
То кольчужка нам коротковата,
То полным полна ума палата,
Да ключи успели потерять...
Счастлив буде, княже, ты не ведал,
Что твой друг тебя за злато предал,
Ты свой род не посрамил в бою.
Спи спокойно, разберет Всевышний,
Кто подлец, а кто в герои вышел,
Кто погиб, но честь сберег свою.
В ковылях, седых, как летописцы,
Молодые голоса пичуг.
Не моей истории страницы
Во степи, где небу вечность снится,
И где память не моя хранится
В ржавых кольцах не моих кольчуг...
Левша
Левша блоху не только подковал,
Рукоремеслом явив успеха веху,
Он ей всю жизнь блошиную сломал,
Своей гордыне бросив на потеху.
Казалось бы, ну что нам та блоха?
Она свой век и босиком проскачет.
Не стоитпоговорки и стиха,
А вся Европа от восторга плачет.
И не во славу Родины святой -
Заслуг блошиных неприметна метка,
Едва блеснет подковкой золотой
В казне достоинств мелкая монетка.
Так вдруг сверкнет медаль ВДНХа
На скромном пиджакеу самородка,
А тот, гордыню усмиряя водкой,
Не видит в ней особого греха.
Хоть краток день и век безумно мал,
Блоха в подковках скачет и поныне.
Левша блоху не только подковал,
Он создал гимн бессмысленной гордыне.
И, может быть, стахановским трудом,