Тупой Мудак
Шрифт:
Впереди замаячили жилые кварталы. Надо же, сам не заметил, как дочапал. Как раз к ментам в лапы!
Женька пересёк шоссе и через кусты ломанулся влево, к близкой реке и безлюдью покинутых городом мест. В заброшке-недострое какого-то гаражного кооператива приметил следы жизнедеятельности: сооружённое из досок и картона убежище, накрытое полиэтиленовой плёнкой, и костровище. Сразу и одновременно захотелось есть и курить. Да так сильно, что руки-ноги затряслись.
Гений плюнул на то, что территория чужая и вместо помощи можно здорово огрести от постоянных обитателей, и направился к укрытию.
Возле костровища
Такой сон грех тревожить, но уж очень подвело живот. И душа прямо зашлась в муке при виде бычков. Поэтому Гений попинал доску и позвал: "Эй, брат, откликнись!"
Громовые раскаты как обрубило, плёнка зашевелилась, и на божий свет высунулась башка в бейсболке.
Брат-бомж на четвереньках неторопливо выбрался, уселся на землю, сдвинул бейсболку и почесал потный красный рубец на лбу и только потом хрипло произнёс:
– Чего надо-то?
– Закурить не найдётся? Ещё пожрать бы...
– попросил Женька.
Он обрадовался тому, что вновь обрёл телесность. Иначе бы бомж его не услышал. А если ещё и поделится чем-нибудь, так вообще будет полный кайф.
Но бомж не спешил помочь. Задрав голову, долго рассматривал Женьку из-под козырька, запускал пальцы за пазуху стильной, но грязной рубашки, хмыкал, сплёвывал тягучую слюну на землю. Женька терпеливо ждал.
Наконец бомж высказался:
– Чужой ты... вали отсюда.
– Свой я, свой! - чуть ли не закричал Женька.
– Цыть!
– вдруг рявкнул бомж.
– Повозражай мне ещё! Да у меня весь город вот здесь...
– Он сжал кургузые пальцы в кулаки.
– Нет такой шеи, которая бы перед Криволаповым не согнулась!
Женька похолодел. Всё ясно, дядя чокнутый. От таких лучше держаться подальше. Кто знает, что у съехавшего с катушек на уме.
– А господин Криволапов недавно у меня гемму купил...
– обронил куда-то в сторону других недостроенных гаражей Женька, разворачиваясь, чтобы слинять по-тихому и без потерь для собственного организма.
– Хм...
– раздалось ему в затылок.
– Эту что ли?
Гений стремительно обернулся.
На бомжовой широкой ладони мягко сияла Кошачья Морда. Зеленоватые глаза отливали янтарём. На остроконечных ушках дрожали солнечные зайчики.
– Морда!..
– счастливо выдохнул Женька и потянулся к своей поделке -- коснуться ещё раз.
Бомж подскочил, вместо геммы в его руке оказался пистолет, рукоятка которого полетела к Женькиному лицу. А потом белый свет сменился тьмой.
Гений пришёл в себя на земле с ощущением того, что по мозгам пронёсся табун скакунов. Лоб жгла открытая рана, на щеках и носу подсыхала кровь.
– Верни всё назад, ублюдок, а то я тебе твой же камешек вместо третьего глаза вставлю, - прогрохотало над ним из тёмной тучи, заслонившей солнце.
Потом обрушился ливень затхлой воды, Женьку встряхнули, усадили, и темень снова отгородила его от мира.
Зато к вечеру после нескольких отключек, утоления жажды и упоительного перекура Гений узнал о всех чудесах, которые случились с всесильным Криволаповым.
"Хозяин" города купил своей новой подружке, особенно сладкой по малолетству, понравившуюся вещицу. Красотуля так увлеклась произведением неизвестного
Тут же раздался звонок: красотуля позвонила, по её словам, из киностудии в Москве и попросила срочно отослать ей забытую в спешке гемму.
Криволапова чуть не порвало от злости, и он разбил трубку о пол. Но после ещё одних переговоров по другому телефону всё же узнал, что камешек не простой, умеет исполнять сокровенные желания. Криволапов не захотел экспериментировать, просто подумал: а не пошёл бы весь мир, включая город, красотулю и камень, к чертям - надоели, сил нет. Ему бы только ощутить полную свободу и никого -- вообще никого -- не видеть. И вот он здесь четвёртые сутки. Никого не видит. Кроме Женьки, конечно. А поскольку не дурак, то уверен: это всё гемма. Увы, она исполняет только одно желание. Все попытки двинуть в город и попытаться доказать, что он -- это он, оказались неудачными. Но даже если повезёт, есть кое-какие препятствия. Во-первых, общественное мнение, которое вряд ли одобрит его демарш - "из князи в грязи". Во-вторых, любой из заместителей, даже секретарь или начальник охраны, могут сделать так, что объявившийся хозяин снова исчезнет. Только навсегда. Уж слишком много претендентов на его место. И на деньги тоже. А положиться не на кого. Нет, улетев В Африку на самолёте, до дома пешком не доберёшься. Нужно вернуться тем же путём, то есть этой... как её... магией, что ли.
– Точно!
– подхватился Гений.
– Я срочно бабла хотел поднять -- и доллары сами в руку упали!
Голова вновь взорвалась болью, но Женьке было всё равно.
А вот глаза Криволапова недобро полыхнули в закатном свете.
– А расскажи-ка мне всё, - вкрадчиво попросил он.
Так Женька и поступил. Взахлёб поведал о Маше, Морде, Тупом, Безликой. На что рассчитывал? Наверное, видел в Криволапове того, кто посочувствует, разделит, поможет... хотя бы своим присутствием. И очень удивился, когда мощная ручища сжала его отощавшую от лишений шею.
– Вот ты-то мне и нужен, придурок, - прошипел, брызгая слюной Криволапов. - Из-за таких ненормальных долбаков всё в жизни наперекосяк идёт. Ты сейчас смастеришь что-то похожее на чёртову гемму. И всё вернёшь. Иначе... думаю, сам знаешь.
– У меня ещё инталия есть... в матрасе от ментов запрятал, - еле выговорил Гений, отдышавшись от железного захвата.
Криволапов резво встал и поднял за ворот Женьку:
– Веди!
Под утро они оказались на заросшей аллее заброшенного парка. Чуть разбавленная близким рассветом темнота небес подчёркивала безжизненную белизну руин павильона.
Сердце Гения сжалось: какими недолгими были моменты настоящего счастья, когда он мог творить на пике безумного упоения, грани реальностей и собственных сил! И какая разница, что он, бездомный и нищий, работал в проклятом месте? Главное -- он создал чудо из деталей тёмной изнанки мира. Как жестоко и резко оборвала судьба его радость!
К счастью, тщательного обыска места, где полиция настигла Женьку, не случилось. И он, отряхивая с камня матрасную набивку, вновь поднёс камень к лицу.