Тур Хейердал. Биография. Книга II. Человек и мир
Шрифт:
Священник покачал головой.
— Прекрасная мысль, — сказал он, — но она, к сожалению, неосуществима.
— Почему?
— В Неаполе нет ресторана, который согласился бы накрыть стол для такой компании.
Но Тур, мастер импровизации, знал, что делать.
Он попросил священника связаться с монастырем, который, но своему милосердию, согласился помочь.
Среди неимущего населения весть об угощении быстро распространялась из уст в уста, и количество гостей выросло с пятидесяти до ста пятидесяти, пока все они не уселись за ломившийся от яств стол от Тура.
Сочувствуя отверженным, которых общество забыло где-то на своем пути к прогрессу, аббат предпринял только одну предосторожность. Боясь, что
Тур Хейердал не был эксцентриком в социальных отношениях, он обращал на себя внимание скорее своей педантичностью. Он имел консервативные взгляды на общественные привычки и старался изо всех сил, чтобы дети получили правильное воспитание. Поэтому более чем странно, что на свое пятидесятилетие он решил сбежать от семьи, друзей и важных лиц, взамен проводя его вместе с неаполитанскими вольными птицами.
Тур желал большинству людей добра. Тратя деньги на бедных гостей, а не на богатых, он таким образом следовал высоким моральным принципам. Но в то же время монастырский банкет послужил некой уловкой, чтобы было о чем рассказать, когда он вернется домой. Так истолковали это его сыновья, когда услышали о праздновании в монастыре {498} . Это был самый настоящий трюк, отчасти потому, что он говорил об изобретательности и спонтанности Тура Хейердала, отчасти потому, что он сделал это мероприятие неподвластным критике, придав ему гуманитарное значение.
После празднования Тур снова остался один и провел в окрестностях Неаполя еще три недели. Он находился большей частью на острове Искья в большой бухте за городом. Купался и катался на водных лыжах, посетил на пароме остров Капри, испытывал шторм и штиль, солнце и дождь. Ел пищу, приготовленную лучшими поварами, пил изысканные вина. Он поддерживал связь с Ивонн по телефону, и, кроме нее, вряд ли кто-то знал, где он находится. Никаких журналистов, никаких встреч, никакой переписки, разве только книга. Тур делал нечто, чего не делал никогда, — отдыхал. Он наслаждался редкой роскошью тратить впустую время и не испытывать мук совести.
В некоторой степени это было то, что Тур называл самой приятной частью экспедиции, время между интенсивными приготовлениями и требующей сил работой, ожидавшей по возвращении из путешествия. В эту часть входили и сидение на плоту, и разглядывание ночного звездного неба или прогулки вокруг немых, но выразительных моаи.Только в этот раз он сидел в роскошной обстановке на средиземноморском острове и не знал, какие испытания могут его ожидать, когда он вернется домой.
Он вернулся обратно в Колла-Микьери 24 октября. Это время сбора урожая, и земля принесла свои плоды. Виноград для вина, оливки для масла. Три маленькие девочки бегут к нему навстречу. Младшей, Хелене Элизабет, или просто Беттине, как ее называли, всего пять лет, Мариан — семь и Аннетте — одиннадцать. Навстречу ему бежит и Ивонн, а за ней — Бритта, норвежская нянька.
Бритта Норли из Скотфосса в районе Скиена была по профессии медсестрой для душевнобольных, как это называлось в то время. Она работала в клинике для душевнобольных в Осло, когда однажды утром увидела объявление в «Афтенпостен». «Няня для трех детей требуется на Итальянскую Ривьеру». Контракт заключался сроком на один год.
Бритта одно время думала о том, чтобы поехать в США и работать там, но Итальянская Ривьера выглядела более привлекательно, и она откликнулась на объявление. В объявлении не указывалось имя, и она очень удивилась, когда встретилась с Ивонн на собеседовании и узнала, что трое детей — дочери Тура Хейердала. Ивонн объяснила, что
Приятные минуты. Ивонн читает детям, Беттине, Мариан и Аннетте. По воскресеньям они забирались к отцу на колени и слушали норвежские народные сказки
Позволив Бритте так привязаться к дочерям, Ивонн и особенно Тур могли не беспокоиться, когда они покидали Колла-Микьери.
Бритта была из простой семьи и поначалу с трудом привыкала к благородным порядкам в доме Хейердалов. Но она смогла отказаться от диалекта, на котором говорили в Скотфоссе, и старалась придерживаться принятого в доме этикета, насколько у нее хватало сил и возможностей. Тур хотел, чтобы во всем был порядок — от того, как выглядит гостиная и спальни, до точного часа обеда. И упаси Бог потревожить его, когда он каждый день после обеда ложился на диван, чтобы отдохнуть. Этот отдых продолжался всего десять минут, и, чтобы не проспать, он держал в руках брелок. Когда он падал со стуком на пол, отдых заканчивался. Бритта с этим хорошо справлялась, и со временем она так сблизилась с Ивонн, что обращаться к ней по имени стало естественным.
Тур, напротив, всегда для Бритты оставался господином Хейердалом. Она смотрела на него снизу вверх и боялась помешать ему. Она видела фильм о путешествии на «Кон-Тики» и восхищалась его мужеством. Но в первую очередь она уважала Тура Хейердала как человека, и она боялась, что это уважение пострадает, если тон между ними станет более фамильярным {500} .
В глазах Бритты Хейердал очень хорошо обращался с детьми. Но она считала, что он порой бывал слишком строг, и ей довелось от него слышать, что она их балует. Если девочкам что-то нужно, то они должны были сначала это заслужить. Украшения и косметика запрещались, и он не любил, даже когда дочери носили бантики. С косами было лучше. Он так же придирчиво относился к их одежде, как и к своей собственной.
Утро воскресенья было временем для приятного времяпрепровождения. Тогда дочери могли забраться к нему на колени и слушать, как он читал им норвежские народные сказки в обработке Асбьёрнсена и Му. Любимыми были «Колобок» и «Мальчик, который соревновался с троллем в еде» {501} .
То, чего не хватало в детстве сыновьям, дочери получили гораздо в большей степени. Отсутствие Тура во время войны и экспедиция на «Кон-Тики» плюс развод во многом осложнили отношения с мальчиками. Им никогда не довелось испытать таких идиллических отношений с отцом, что царили в Колла-Микьери. Если девочки росли в постоянных отношениях с отцом, то мальчикам этого не досталось. Наверное, поэтому дочери впоследствии относились к отцу с большей нежностью, чем сыновья.
Тем не менее в идиллии Колла-Микьери не обошлось без темных сторон. Тур постоянно занимался реставрацией стен и домов в деревне, он также заботился о том, чтобы выращивать на собственной земле как можно больше из того, что необходимо для ведения хозяйства. На это требовалось много рук, и кроме норвежского секретаря он нанял крестьян, ремесленников, садовников, повара и даже официанта. Ежедневные обязанности по управлению этой маленькой империей все больше и больше переходили к Ивонн, которая кроме обязанностей матери должна была следить за закупками, выплатой жалованья и бухгалтерией.