Тур Хейердал. Биография. Книга III. Человек и мифы

Квам Рагнар

Хуже было то, что участникам обеих экспедиций на «Ра» не нравилось на «Тигрисе». По словам Эйч-Пи, который время от времени прибегал к дневнику, чтобы пожаловаться на жизнь на борту, особенно Юрий и Карло чувствовали себя «не в своей тарелке», как он выражался. В своей книге о плавании на «Тигрисе» Юрий также заметил, что жизнь в экспедициях Тура была раньше гораздо лучше. Вместе с Карло они часто беседовали о «старых добрых днях на "Ра"» [281] .

В первую очередь они жаловались на то, что экспедиция «Тигрис» была гораздо хуже организована, чем экспедиции «Ра». При подготовке последней основную роль в качестве координатора играла Ивонн. Если Тур занимался стратегическими вопросами, то она заботилась о том, чтобы уладить все остальное, вплоть до мелочей. Во время подготовки экспедиции на «Тигрисе» Тур по прежнему занимался стратегией. Однако энтузиазм Ивонн

иссяк, а вместе с ним и организаторское чутье.

281

 Там же., с. 375.

В результате плохой организации лидерство Тура также оказалось слабее, чем раньше. Юрий и Карло считали, что он слишком многое возлагал на Нормана, и это привело к тому, что в тех ситуаациях, где требовалось быстрое и точное решение, он сам не знал, что делать [282] .

Напряженность между членами команды, тем не менее, было не настолько серьезной, чтобы за короткое время стать угрозой ее морального духа. Но вспышка экспедиционной лихорадки демонстрировала, что кое-что назревает, и нарыв скоро прорвет. С отсутствием ветра они ничего не могли поделать. Но они по прежнему оставались хозяевами своих решений. Назначив Красное море местом завершения своего путешествия, они получили хоть какую-то определенность. Только бы ветер подул снова, так они смогли бы дойти туда в конце марта — начале апреля.

282

 Дневник Ханса Петтера Бёна.

В последние месяцы февраля все-таки подул слабый ветер. Это сразу же сказалось на настроении. В четверг, 2 марта, Эйч-Пи Докладывал, что «на борту воцарилась спокойная и мирная атмосфера».

То же самое почувствовал и Юрий. Он спросил Тура, заметил ли он, что ребята перестали ссориться по пустякам, и что больше не задирали друг друга. «Да, — удовлетворенно заметил тот, — он тоже обратил на это внимание» [283] .

Экспедиционная лихорадка отступила. Однако для этого потребовалось сильнодействующее средство — решение о завершении экспедиции.

283

 Путешествие на «Тигрисе» (Юрий Сенкевич), с. 377.

Если бы Тур Хейердал захотел отступить, то Красное море было бы естественным решением. Однако к такому повороту событий Тур не готовился. Он набрал с собой карты самых разныx гаваней Индийского океана, в том числе Мальдив и Шри-Ланки. Но лоции Красного моря и Аденского залива у экспедиции не было. Если принять во внимание сложную акваторию, особенно это касается Красного моря, то следует признать, что они сделали самоубийственный выбор.

Но Тур знал, что делает. При сеансе связи с Би-би-си он спросил, не может ли компания устроить так, чтобы он получил необходимые карты на Сокотре — на острове в 250 километрах к северо-востоку от Африканского Рога [284] .

284

 Тур Хейердал в радиограмме в Би-би-си, 2 марта 1978 г.

Сокотра принадлежала Южному Йемену, или Демократической Народной Республике Йемен, как страна называлась в те времена. Южный Йемен получил независимость в 1967 году, когда британцы покинули стратегически важный порт Аден, Правительство прекратило связи с Великобританией и наладило экономическое и военное сотрудничество с Советским Союзом, отгородившись от остального мира. Отношения с собратьями из некоммунистического Северного Йемена носили острый и напряженный характер, а постоянные конфликты между двумя странами нарушали стабильность и безопасность в регионе.

Тур и Норман слышали, что Южный Йемен был гостеприимной страной [285] . Но ответ из Би-би-си свидетельствовал об обратном. «Тигрису» ни при каких условиях не разрешалось заходить в Сокотру без предварительного разрешения. По политическим военным соображениям вся остальная часть района Аденского залива — то есть Сомали, Северный и Южный Йемен оказались закрытыми для иностранцев [286] .

«Тигрис» по нелепой случайности оказался во враждебном районe. Военно-морские силы Южного Йемена угрожали открыть огонь по любому судну, оказавшемуся в трехмильной зоне. Также поступили сообщения о том, что сомалийские ракеты сбили французский пассажирский самолет, а

при нападении на немецкое судно погибли два моряка [287] . Тур пообещал Би-би-си, что не будет заходить куда-либо без разрешения, но продолжал свой путь прямо в Баб-эль-Мандебский пролив, который являлся входом в Красное море. Тем не менее он не исключал возможность, что им потребуется экстренный заход в гавань, поскольку «они не могли полностью контролировать собственное передвижение» [288] .

285

 Норман Бейкер в беседе с автором.

286

 Радиограмма Би-би-си на «Тигрис» от 3 марта 1978 г.

287

 Норман Бейкер в беседе с автором.

288

 Радиограмма Тура Хейердала в Би-би-си, 4 марта 1978 г.

Тур хотел держаться как можно ближе к середине Аденского залива, между Сомали на юге и Южным Йеменом на севере. Но бриз, дававший им ход в течение нескольких дней, ослаб, и под влиянием достаточно сильного морского течения «Тигрис» понесло, против воли экипажа, в направлении Сокотры. Двенадцатого марта они увидели, как из моря появились горные цепи островов

На борту «Тигриса» вид Сокотры сначала вызвал восторг, а затем беспокойство. Восторг — потому что тростниковое судно доплыло из Азии до Африки, и особенно потому, что они пересекли часть Индийского океана. Беспокойство, потому что они по-прежнему получали по радио предупреждения не приближаться к берегу, поскольку посольство Южного Йемена в Лондоне все еще не выдало им разрешения.

В последующие дни их по-прежнему несло к острову, и они ничего не могли с этим поделать. Пятнадцатого марта поступило новое предупреждение, на этот раз от Министерства инострранных дел Западной Германии. Если «Тигрис» приблизится к 6eрегу, у него будут «серьезные проблемы» [289] .

Утром 16 марта они оказались на расстоянии одной морской мили от северного побережья острова. Они могли видеть дома и деревья, а также сверкающий на солнце золотистый пляж.

289

 Тигрис, с. 290.

Во время завтрака они увидели, как к ним приближается лодка. Это были рыбаки, возвращавшиеся домой с промысла. Они заглушили мотор и дрейфовали неподалеку. Тур послал к ним Рашада и Эйч-Пи на резиновой лодке. Когда они вернулись, Рашад рассказал, что те говорили на арабском диалекте, доступном для его понимания. Рыбаки вели себя дружелюбно и рассказал, что опасности в том, чтобы высадиться на берег, нет. «Тигрис найдет хорошую якорную стоянку в ближайшей бухте.

Подул северо-восточный ветер, и если бы они рискнули, то смогли бы воспользоваться этим ветром, чтобы подойти к берегу. Но они могли также воспользоваться им, чтобы плыть дальше.

Вдохновленный рассказами рыбаков, Тур загорелся, чтобы высадиться на берег. Он «никогда не видел такой земли, которая предлагала бы столько возможностей исследователю» [290] . Oни уже находились в пределах трехмильной зоны и до сей поры не видели ни одного сторожевого катера. Тур склонялся к тому, чтобы проигнорировать предупреждения из Лондона и западно-германского МИДа.

Что думали другие?

Тур открыл дискуссию, как он обычно это делал в случае необходимости принятия трудного решения. Сам он считал, что предложение высадиться на берег — единственно разумное решение и был уверен, что другие его поддержат. Сам он много не говорил, верный своей привычке, он ждал, чтобы подытожить. Норман категорически воспротивился. Северо-восточный ветер за вторую половину дня усилился, нужно было воспользоваться им и пройти остров, пока у них был шанс. Кроме того, он был озабочен тем, чтобы установить рекорд непрерывного плавания на тростниковом судне, и если они продолжили бы плавание, вскоре побили бы рекорд плаваний на «Ра-I» и «Ра-II». Он напомнил, что на берегу люди заболевали, а также им снова придется воспользоваться буксиром в тот день, когда они соберутся продолжить свое плавание [291] .

290

 Там же., с. 292.

291

 Там же.