Турция. Пять веков противостояния
Шрифт:
В 4 часа Грейг, видя, что два наветренных турецких корабля, фланкировавшие линию турецких кораблей с севера, целы, отрядил присланные с эскадры гребные суда для вывода их из бухты. Уже оба корабля были на буксирах шлюпок, но на один из них попали обломки взорвавшегося корабля, бывшего рядом. Этот корабль сам загорелся, был брошен и затем взорвался. Другой же корабль (60-пушечный «Родос») был выведен из бухты и доставлен победителю. Кроме того, гребные суда успели вывести пять больших турецких галер.
К утру у турок сгорело четырнадцать кораблей, шесть фрегатов и до пятидесяти малых судов.
Потери русских
Екатерина была в восторге от чесменской победы. Она писала Румянцеву: «Ничего знаменитее, кажется, в той стороне быть не может. Дивен Бог в чудесах своих!» Граф Алексей Орлов получил орден Св. Георгия 1-й степени и титул Чесменского; адмирал Спиридов — орден Св. апостола Андрея Первозванного; капитан-командор С.К. Грейг — орден Св. Георгия 2-й степени.
После Чесмы турки были в панике. Известный французский инженер барон Тотт, направленный королем в Турцию специально для укрепления Дарданелл, писал, что тамошние батареи были в ужасном состоянии, и русский флот легко мог пройти пролив и подойти к Стамбулу.
Позже русские, а затем советские историки подвергли сомнению данные Тотта. Как писал С.М. Соловьев, Тотту «было поручено укрепить Дарданеллы и, следовательно, было выгодно представить прежние оборонительные средства в самом жалком виде». Но, увы, Тотт оказался прав.
Русская эскадра могла легко прорваться к Константинополю. Другой вопрос, что у Орлова не было сухопутных войск для захвата Стамбула. В лучшем случае русский десант смог бы захватить укрепления Дарданелл, и то при отсутствии у турок сильного командующего. Решить однозначно вопрос целесообразности прорыва русской эскадры к Константинополю нельзя. Слишком многое зависело от погоды, морального духа и т. п. По мнению же автора, вероятность успеха составляла не менее 80 %, а в самом худшем случае русской эскадре грозила потеря одного-двух кораблей и нескольких мелких судов.
Но, увы, Алексей Орлов решил не рисковать, а лишь ограничиться блокадой Дарданелл. Контр-адмирал Эльфинстон был сторонником прорыва, но Орлов оказался непоколебим. Тогда Эльфинстон с эскадрой, преследуя турок, вошел в пролив, стал на якорь посреди него и демонстративно под огнем батарей с обоих берегов приказал играть музыкантам и бить в литавры и барабаны. Сам же адмирал сел с офицерами пить чай на палубе. При этом русские корабли не отвечали туркам ни единым выстрелом. В Константинополе эта демонстрация произвела удручающее впечатление. Зато Орлов пришел в ярость и вместо приказа о штурме Дарданелл написал Екатерине донос на Эльфинстона. Императрица была вынуждена согласиться с братом фаворита, и Эльфинстон был не только убран из Архипелага, но и вообще изгнан из России.
Для блокады Дарданелл и вообще для длительных действий в Архипелаге русской эскадре была необходима по крайней мере одна надежная база. Не обладая значительными сухопутными силами, и с учетом ненадежности греческих повстанцев нечего было и думать о создании базы на материковой части Греции. Поэтому было решено создать такую базу на острове вблизи Дарданелл.
Виновником аварии «Святослава» был английский лоцман Гордон. Но Орлов со Спиридовым пожелали все свалить на Эльфинстона. Кроме того, Эльфинстона обвинили в том, что он-де ослабил блокаду Дарданелл, благодаря чему «турки успели перевезти на Лемнос значительные силы, заставившие Орлова прекратить осаду крепости и удалиться с Лемноса». На самом деле граф столь же бездарно вел осаду Мудро, как ранее — Корона и Модона.
В конце концов на военном совете было решено устроить базу в порту Ауза на небольшом острове Парос. Такой выбор имел много преимуществ, но и много неудобств. Парос был расположен в центре Эгейского моря, но зато до Дарданелл от него было более 350 км.
Парос и окружающие острова в радиусе 150–200 км были легко заняты русскими. Через несколько недель Ауза стал обычным российским городом. С моря порт защищали мощные береговые батареи.
Остров Парос.
В городе было построено адмиралтейство, продовольственные магазины, прядильни, пекарни, лазареты и т. д. На Паросе были расквартированы лейб-гвардейский Преображенский и пехотный Шлиссельбургский полки. Жители нескольких малых островов от Тассо до Кандии приняли русское подданство.
Между тем Екатерина на помощь Орлову посылала все новые и новые подкрепления. 30 июня 1770 г. из Ревеля вышла 3-я Архипелагская эскадра под командованием контр-адмирала И.Н. Арфа. В составе ее было два новых 66-пушечных корабля — «Всеволод» и «Св. Георгий Победоносец» — и 54-пушечный корабль «Азия». Из-за ряда задержек корабли пришли в Аузу лишь 6 марта следующего года. На действия в Архипелаге уходили огромные средства. Лишь в 1769 г. и 1770 г. было затрачено 1,9 млн рублей.
8 мая 1772 г. из Ревеля вышла 4-я Архипелагская эскадра под командованием контр-адмирала В.Я. Чичагова. В ее составе был 80-пушечный корабль «Чесма» и два 66-пушечных корабля — «Граф Орлов» и «Победа». 15 августа 1772 г. Чичагов привел эскадру в Ливорно, где передал командование капитану 1-го ранга М.Т. Коняеву, а сам вернулся в Россию. 4-я эскадра прибыла к берегам Греции 25 сентября 1772 г.
21 октября 1773 г. из Кронштадта вышла 5-я Архипелагская эскадра под командованием контр-адмирала С.К. Грейга. В ее составе были 74-пушечный корабль «Св. Великомученик Исидор», три 66-пушечных корабля — «Дмитрий Донской», «Мироносец», «Александр Невский» и два 32-пушечных фрегата — «Павел» и «Наталия». 5-я эскадра опоздала. Она прибыла в Аузу только 6 сентября 1774 г., уже после заключения мира с Турцией.