Турция. Пять веков противостояния
Шрифт:
Бой под Кулевчей 30 мая 1829 г.
Русские войска подошли к стратегически важной крепости Карс. Постройка первой осадной батареи была закончена к утру 21 июня. С рассветом четыре ее орудия открыли огонь по крепости. В ночь на 23 июня была начата постройка еще трех батарей. Рано утром 23 июня 38 русских орудий открыли непрерывный огонь по крепости. Через 2 часа 5 тысяч солдат пошли на штурм. К 8 часам утра крепость пала. Остатки ее гарнизона во главе с комендантом крепости Эмином-пашой заперлись в цитадели, но и они через два часа сдались. Однако когда русские открыли огонь, турки бросились бежать
Затем последовал еще ряд успехов русских. Замешательство среди турок было так велико, что 27 июня почти без боя сдалась мощная крепость Эрзерум, где в плен был взят сам сераскир и четыре паши, до 15 тысяч человек и 150 орудий. Со взятием Эрзерума, собственно, и закончилась кампания 1829 г.
Заканчивая рассказ о кампании 1829 г., остается добавить, что с 13 июня по 14 июля в войсках Кавказского корпуса находился А. С. Пушкин Он стал свидетелем взятия Эрзерума, которое позже описал в «Путешествии в Арзерум».
После падения Адрианополя казачьи разъезды стали видны с городских стен Константинополя. На улицах города был зачитан султанский фирман о мобилизации правоверных мужского пола. Султан Махмуд II заявил, что он будет лично командовать войсками, защищающими столицу. Готовясь сделать это, султан появился перед народом, по чьему-то опрометчивому совету, не верхом на коне, подобно защитникам родины прошлых времен, а в экипаже, «неслыханной и некрасивой новинке», что лишь вызвало озлобление горожан. Началось бегство состоятельных людей из Константинополя. Не добитые Махмудом янычары составили заговор по свержению султана.
Под Константинополем стояла 20-тысячная русская армия, рядом с Босфором крейсировал Черноморский флот, а вблизи Дарданелл — эскадра Гейдена. В такой ситуации, близкой к идеальной, генерал Дибич настаивал на захвате Константинополя. Этого требовали не только интересы России, но и чувство самосохранения. Армия Дибича, дислоцированная в районе Адрианополя, быстро таяла от болезней, в первую очередь от дизентерии и чумы.
Но, увы, в Петербурге думали иначе. Канцлер (он же министр иностранных дел) Карл Васильевич Нессельроде не имел собственной внешнеполитической программы, а предпочитал ориентироваться на Вену. Нетрудно догадаться, как в Вене отнеслись к занятию русскими Стамбула. Николай I колебался — с одной стороны, он мечтал видеть русский флаг над Босфором, а с другой стороны, он был слишком привержен идеям Священного союза. В конце концов царь сформировал из малокомпетентных бюрократов «Особый комитет по Восточному вопросу». Комитет принял резолюцию, составленную Д. В. Дашковым: «Россия должна желать сохранения Османской империи, поскольку она не могла бы найти более удобного соседства, поскольку разрушение Османской империи поставило бы Россию в затруднительное положение, не говоря уже о пагубных последствиях которые оно могло бы иметь для общего мира и порядка в Европе».
Эта резолюция означала фактическую капитуляцию России. Вне всякого сомнения, Европа не одобрила бы захват Проливов Россией. Но кто в 1829 г. мог воевать с ней? Франция и Австрия были на пороге революции. Англия держала в Эгейском море эскадру, но не имела сухопутных сил для противодействия русской армии. В 1829 г. Англия были лишена даже своего политического инструмента — демонстрационного появления своего флота в нужном месте и в нужное время. «Просвещенные мореплаватели» в 1829 г. не могли сделать того, что они сделали в 1854 и 1878 гг., то есть войти в Мраморное море. У входа в Дарданеллы стояла эскадра Гейдена, которую, правда, можно было уничтожить, что автоматически означало войну с Россией. Эта эскадра могла или не пропустить англичан в Дарданеллы, или, наоборот, пропустить, а затем заблокировать дорогу обратно.
Но, увы, Николай I струсил, и 2 сентября 1829 г. в Адрианополе был подписан мир между Россией и Турцией, который по названию места его подписания стали называть Адрианопольским. Приобретения России по Адрианопольскому миру были ничтожны. В Европе Россия приобрела все острова, находящиеся в устье Дуная, при этом правый берег реки оставался по-прежнему у турок. На Кавказе Россия получила Анапу, Ахалцых и Ахалкалаки.
Седьмая статья Адрианопольского
Суть Адрианопольского договора была в том, что Россия очень мало приобретала, а Турция очень много теряла. Так, от Турции были отторгнуты Греция, Сербия и Дунайские княжества.
После смерти Екатерины Великой так и повелось, что в результате русско-турецких войн Россия выигрывает копейки, Турция много теряет, а выигрывает Европа, то есть Англия, Франция, Австрия и т. д.
Глава 18
АДМИРАЛ ЛАЗАРЕВ СПАСАЕТ МАХМУДА II
Как уже говорилось, Египет в XVIII веке стал полунезависимой частью Оттоманской империи. В 1805 г. наместником турецкого султана стал Мегмет-Али. Умный и честолюбивый правитель, он создал собственные армию и флот, покорил мятежные племена в Египте, упорядочил финансы и стал грозным и неограниченным властителем Египта. Мегмет-Али оказал большую помощь султану в борьбе с восставшими греками в начале 20-х гг. В награду за это он был пожалован пашалыком (властителем) Крита. Но Мегмет-Али сильно обиделся на Махмуда II: он ожидал в награду как минимум Сирию.
В октябре 1831 г. Мегмет-Али, использовав в качестве предлога личную ссору с пашой Акры, двинул свои войска в Сирию. Командующим был назначен сын египетского властителя Ибрагим. В его подчинении находилось 30 тысяч человек при 50 полевых орудиях и 19 мортирах. Армия Ибрагима почти без боя овладела Газой и Иерусалимом, а затем осадила Акру. С моря Акра была блокирована большой египетской эскадрой. Взамен кораблей, погибших в Наваринском сражении 1827 г., Мегмет-Али построил новый, куда более мощный, флот.
Махмуд II объявил Магмета-Али мятежником, отрешил его от должности, и назначил на его место Гуссейна-пашу. Султан приказал Гуссейну-паше собрать войско и двинуться на Ибрагима. Но пока Гуссейн-паша собирал свою армию, Ибрагим одержал ряд побед. В мае 1832 г. он штурмом взял Акру, а в июне вступил в Дамаск. Продолжая наступление на север, Ибрагим занял Гомес, а затем Алеппо. В июле 1832 г. у Бейлана египтяне наголову разбили турецкую армию и захватили всю ее артиллерию. Два дня спустя Ибрагим вступил в Антиохию. Теперь вся Сирия оказалась в его руках. Затем Ибрагим вторгся в Аданский округ, перешел горы Тавра и в ноябре овладел самым сердцем Малой Азии — Конией. В декабре под Конией на Ибрагима напал великий визирь Рашид-паша с 60-тысячной армией. Бой закончился поражением турок, а сам великий визирь попал в плен. Ибрагим двинулся на Константинополь.
Султан Махмуд II находился в отчаянном положении. У него не было ни сил, ни средств для защиты столицы, поэтому пришлось просить помощи за границей. Первым делом Махмуд II обратился к правительству Англии, в чем его поддержал британский посол Стретфорд Капинг. Но министр иностранных дел лорд Пальмерстон [52] в силу ряда внутриполитических причин отказал султану. Что же касается Франции, то она безоговорочно поддерживала египтян. Таким образом, у Махмуда не оказалось выбора, и он обратился к своим старым врагам — русским.
52
52 Генри Джон Пальмерстон (1784–1865) в 1830–1834 гг., 1835–1841 гг., 1846–1851 гг. был министром иностранных дел, а в 1855–1858 гг. — премьер-министром Англии.