Турецкий дебют

Лучиновский Андрей

В кабинете повисла тишина, присутствующие непонимающе переглядывались.

— Понимаю, что вам не терпится узнать, откуда у меня такая информация? — Георгий подошёл к стене на которой висела карта Империи и прилегающих территорий, — Нам на помощь пришёл Катай. Пользуясь тем, что османы почти все свои боеспособные войска перебросили к нашим границам, они ударили первыми и уже заняли Багдаран, Казых, Бухару и почти всю Аравию. С нашей стороны требуется делать вид, что мы вот-вот вступим в войну, отвлекая на себя силы Массалы.

—

Ваше Императорское Величество, почему Генштаб не в курсе? — воскликнул генерал Извольский, командующий объединённым штабом Империи.

— Карл Карлович, потому что операция эта по сути не военная… — улыбнулся Император, — … а политическая. Армия не должна сделать ни одного выстрела, ваша задача — провести учения у границ Массалы, создавая видимость подготовки к вторжению… которого не будет. Для этого объявите военное положение в Империи соответствующим указом, я подпишу.

Георгий направился к выходу бросив на ходу:

— Остальные члены Совета спокойно занимаются своими делами.

Внезапно он резко развернулся и, глядя на Старикова, поинтересовался:

— Что там с делом Турчаниновых, князь?

Глава Службы безопасности встал и, опустив глаза в стол, негромко ответил:

— Дело движется государь. Ниточки ведут на самый верх и боюсь, что замешан даже кто-то из присутствующих.

Он внезапно поднял голову и быстро обежал взглядом всех сидящих за столом, чтобы оценить реакцию, начав с Сутормина. Но никто не дёрнулся, лишь князь Куракин, глава судебного департамента, наклонившись к соседу, князю Уварову, что-то тихо у того спросил.

— Хорошо, Дмитрий Львович, — сказал Император, — Тогда через два часа жду вас с докладом.

***

Встретив Берендея, все собрались в библиотеке и расположились в креслах вокруг невысокого столика.

— Мда… — произнёс Берендей, — Вы хоть понимаете, что происходит?

Рысь налил всем вина и присел.

— Не томи, Мстислав Игоревич, — устало произнёс он, — Тут не стратеги собрались. И даже местами не тактики.

Папа не торопясь поболтал вино в бокале, понюхал и, удовлетворённый ароматом, отпил.

— А значит это, что нас ждут смутные времена. Впрочем, я давно этого ожидал, да всё как-то надеялся, что мимо меня проскочит, не доживу.

— С чего ты это взял? — Рысь уже не скрывал свой интерес.

— А с того, что братцы Годуновы пытаются прокрутить очень красивую и продуманную операцию по низложению Имперского Совета и возвращению абсолютной монархии.

— Поясни для тупых.

— Не вижу тут тупых, — парировал Берендей, — Ну если только мою непутёвую дочь. Хоть бы оделась нормально к приезду отца.

Мы с Ликой улыбнулись. Я ей посоветовал одеть что-нибудь соответствующее, но она назло одела рваные джинсы и свою старую футболку с принтом "ХиШная, но симпатиШная". Как она мне пояснила, чтобы отец увидел и опечалился,

что она влачит "нищенское существование".

— Лика, пойди переоденься, — я легонько пихнул, сидевшую на подлокотнике моего кресла девушку, локтем.

К моему удивлению, она не стала спорить и молча вышла из библиотеки. Ох, не к добру такое смирение, не к добру.

— Вся армия стянута к границам и будет там ещё какое-то время. Это минус один из членов Совета со своими силами.

— Извольский, — кивнул Рысь, — Но остальные-то силовики остаются в столице.

— А теперь посчитаем, Линки. Сутормин, со свои ИСО, не в счёт. У него только несколько силовых групп, он, по сути, охранник и следователь. Генерал Игошин всегда был предан Императору, так что полиция, — самое многочисленное формирование, — пойдёт за Годуновыми. Сутормин тоже не обладает достаточными силами.

— Так их и у Императора нет, — усмехнулся Рысь.

— Вот теперь я вижу, что ты не тактик. Ты забыл о "тенях".

— Чёрт! Совсем забыл, что они напрямую подчиняются Георгию!

— И они уже получили приказ собираться возле столицы. Мог бы поинтересоваться у Кузьмы. У меня несколько бывших спецназёров работают, от них и узнал.

— Кузьма никогда бы мне не сказал.

— Не умеешь ты с людьми работать, Линки. Мне же сказали. Причём, не один.

— Снимаю шляпу, Мстислав Игоревич, — Рысь привстал с кресла, кивнул головой и плюхнулся обратно, — На какое число им вызов пришёл?

— А вот тут неувязочка, которую я пока понять не могу. На разные числа и в разные места. Ну пока у нас время есть, так что будем думать. Кстати… — тут Берендей сделал многозначительную паузу, — Со мной пытается связаться Мишка Отрепьев, и я так думаю — на предмет помощи криминала Императору. Вот и думаю, что делать…

Немного помолчав, он продолжил:

— С одной стороны — нам и при Совете неплохо живётся. Всё давно поделено и всё всех устраивает. Неизвестно, как Император начнёт гайки заворачивать, пытаясь укрепить свою власть. С другой стороны — мы, вроде как, поможем, и вправе ожидать каких-либо преференций и послаблений. Поэтому я пока выжидаю, нужны твёрдые гарантии, иначе нас передавят, как клопов.

— В чём проблема, Берендей? — спросил его Рысь, — Давай, я с ним встречусь и узнаю условия.

— М-м-м… Я уже думал об этом, но мы с тобой вроде бы в паритете, и просить о новой услуге не хотелось.

— Договоримся. А пока расскажи, что там с документами Сутормина?

— Мне перевели то письмо, о котором ты просил, — Берендей достал из внутреннего кармана пиджака листок и протянул его Рыси, — Интересная вещица и многое объясняет.

Тот развернул бумагу и быстро пробежал её глазами. После чего задумчиво уставился на меня.

— Чего? — не понял я.

— Это письмо твоего деда Хасана Осман-паше, где он клянётся в верности Массале.