Турист поневоле
Шрифт:
– Скорее всего. Я от нее еду. Два часа назад она сказала, что беременна, поставила вопрос ребром – или я развожусь, или она делает аборт.
– Вот как! Если бы развелся, была бы у тебя жена – миллиардер, как у нашего мэра… черт, никак не привыкну, что ты всего пару часов оттуда. Для меня ведь жизнь прошла… – Николай погрустнел. – Получается, что час назад, что 26 лет назад – все одинаково далеко… Где я остановился? Танька твоя так одна и жила, растила Васю… гм… Пока тебя искали, она надеялась, что ты жив и, нагулявшись, вернешься, если не к ней, то к сыну. Помню, у вас тогда
– Мы студентами поженились - ни жизненного опыта, ни знания людей, ни тем более женщин… А Вася родился, все вообще на задний план ушло. Кстати, что о нем слышно? И откуда ты так подробно про Свету знаешь?
– Прочитал в одном деловом журнале интервью со Светланой Юрьевной. А про Васю твоего… деловые журналы не пишут… Наливай, а то перерывы длинные.
– Коля, может, по справке номер моих найти, так хочется с Васей поговорить!
Николай отвел взгляд, на мгновение посерел лицом, тут же натянул на лицо улыбку и положил руку на плечо другу.
– Погоди. Предлагаю сегодня и завтра посвятить твоей адаптации к суровым будням светлого будущего. И вообще, что ты так суетишься?! Ты их когда видел?
– Утром.
– Вот. Значит, соскучиться не успел. Сегодня пятница-развратница. Я холост юридически, ты в силу обстоятельств. Самое время пришельцу из прошлого узнать много нового и интересного. Решено - сегодня гуляем. Сейчас почти восемь… пока что пьем и болтаем, потом я тебе экскурсию во времени и пространстве устрою, а часов в 12 поедем в клуб.
– А что в клубе в это время делать?
– Ты прав, поедем позже.
– Разве клубы так поздно работают?
– Ах ты боже мой! Тех-то клубов нет давно! Мы в ночной клуб едем, с несоюзной и крайне несознательной молодежью знакомиться, снимем пару комсомолок, проверим их на предмет знания Устава ВЛКСМ.
– Стоп, стоп, стоп! Объясни, как это - нет клубов? А куда они все делись? А как же организован досуг молодежи? Чем она занимается в свободное от учебы и работы время?
– Ты точно – пришелец. Да тем же, чем и мы в молодости! Пьют пиво, режутся в компьютерные игры, танцуют и трахаются. Правда, мы были больше по портвейну, и компьютеров у нас не было. Некоторые из нас, конечно, и в кружки ходили, и спортивные секции, но это осталось в далеком прошлом. Организованный досуг молодежи, художественное творчество молодежи, научно-техническое творчество молодежи и политическая активность молодежи – это теперь слова-паразиты, они уничтожены как класс. Капитализм предлагает молодым только то, за что они готовы платить деньги. За пиво – платят, и за ночные клубы – платят. У нас такая шутка ходит, что в наше время в фразе «мальчики в клубе клеят модель» все слова, кроме предлога «В» имеют значение, отличное от времен Союза.
Петр шутки не понял, а потому и не принял.
– Ужас! Получается, наша работа – коту под хвост. Неужели молодежью никто не занимается?
– Что-то под хвост коту, а что-то кому-то в карман. Брось ты эти старорежимные словечки: молодежью не занимаются! Кому надо занимаются, те же наркоторговцы…
– Д как же!... Кошмар! Не могу поверить, что речь идет о нашей Родине! Столько
– Давай, Петруха, привыкай! Не такое узнаешь. Мы-то постепенно погружались, а тебя, неподготовленного, сразу с головой… Не боись, старик, привыкнешь.
– Да, старик, вот тебе и светлое будущее…
– Кстати, Петя, предлагаю этот жаргон нашей молодости забыть. Мне тебя, пацана 27-летнего, стариком называть глупо, а тебе меня – оскорбительно.
Посмеялись, выпили.
[1] – аллюзия на к/ф «Любовь и голуби»
Глава 3
– Коля, можно твой телефон посмотреть? – попросил Петр.
– Конечно.
Еще одно потрясение пришельца из прошлого. Телефон, почта, фото, видео, музыка, книги и черт знает что еще, и все помещается в кармане!
– Это же совсем другая жизнь! – восторгался он, - В прошлом году мои дикарями в Крым ездили. Пока доехали, поселились, прислали телеграмму, прошло три дня. Я весь извелся, как там, что там? А тут: сел в поезд – сообщил, приехал – известил, захотел – позвонил, захотел – написал. И каждую секунду на связи! А уж по работе…
– Правильно рассуждаете, товарищ! – подхватил Николай. – Получите ложку дегтя! Ты сегодня во сколько со своей конференции слинял?
– В час.
– Правильно. Куда поехал? К Светке своей. На работе в понедельник сказал бы, что конференция была до пяти-шести. То же самое зарядил бы Танюхе, верно?
– Верно…
– А в наше время тебе бы уже сто раз позвонили все кому не лень, и хрен бы ты отвертелся: на работу поехал бы как миленький, а потом домой. А если телефон выключишь или трубку не будешь брать, придется объясняться – в какой это ты дыре пропадаешь, что там нет связи. У нас так – если не на связи, сразу подозрения.
– Здорово! Хорошую службу сослужили бы мобильники в наше время для налаживания трудовой дисциплины! Ленин писал, что «социализм – это учет и контроль». Поставить прогресс на службу строительства нового общества…
– Господи, что ты несешь, пить разучился? Ленина он вспомнил… Забудь этого придурка!
Взгляд Петра сделался стальным, губы поджались:
– Не сметь так говорить о Ленине! – Петр выпрямил спину и не мигая сверлил друга взглядом, рушился последний бастион его убеждений.
– Ой, как грозно! Все стали по стойке смирно… Это почему же не сметь? И не надо мне приветливых взглядов исподлобья. Кто он, твой Ленин? Кровавый диктатор, решивший отомстить миру за свое ущемленное самолюбие…
– Прекрати!
– Не прекращу! Сам эту тему поднял, вот и слушай. Миллионы жизней положили на алтарь светлого будущего, а получилось темное прошлое! Если бы не большевики, все эти ужасы раннего капитализма там, до 17-го года, так бы и остались. А твой Ленин этот подарок второй раз на наши головы вывалил. И по законам диалектики на новом уровне бессердечия и цинизма. Так что вот тебе мой совет: не принимай у нас ничего близко к сердцу, а то не выдержишь. Тебе интересно знать, как мы до всего этого дошли?