Туркестан
Шрифт:
– Но что делать с моим открытием, Константин Александрович?
– Что делать? Искать дальше. Но перво-наперво новость следует засекретить. Знаем только мы с вами, договорились? Хорошо бы к приезду генерала Тринитатского уже иметь все улики. Ах, гнида Кокоткин! На Сахалин поплывешь!
– Еще одно обстоятельство…
– Слушаю, Алексей Николаевич!
– Вы тогда просили раскрыть заговор…
– А вам это сильно не понравилось, так?
– Да. Придумывать заговоры для удобства отдельных лиц я не собираюсь…
Лыков сделал паузу. Правитель канцелярии молча ждал.
– Но тут есть
– Да, помню.
– Возможен английский след. Не допускаете его, Константин Александрович?
– Еще как допускаю и давно об этом думаю. По службе своей именно я взаимодействую от администрации со штабом округа и с пограничной бригадой. Британцы непрерывно трутся возле наших границ. В девяносто первом году полковник Ионов поймал в русских Памирах двух британских шпионов, Югунсбенда и Дэвисона. Их выслали из России, и с тех пор тихо. Натуральные англичане больше к нам не шастают. Более того, вроде бы мы с ними близки к договоренности по спорным участкам границы с Авганистаном и Китаем. Но не могут же лазутчики сидеть без дела! Возможно, что они действуют теперь чужими руками. Руками туземцев, недовольных нашим правлением. Тогда письмо на перевал Сухсурават есть донесение их шпионской сети.
– Все может быть, – согласился Лыков.
– Я устрою вам встречу с генералом Хорошхиным. Вы ведь с ним уже знакомы? – не без ехидства спросил Константин Алексеевич.
– Знаком.
– Тем лучше. Он вызовет офицеров из отчетного отделения штаба округа. Те расскажут, что знают, о происках англичан. Вы, в ответ, изложите ваши сведения. Глядишь, до чего-нибудь и договоритесь. Согласны?
– Согласен. Помощь военных не помешает. Или, что еще вероятнее, мы им поможем.
– Зная вас уже немного, Алексей Николаевич, скажу так: вы им поможете, а не они вам, – серьезно ответил Нестеровский.
– Увидим, – сдержанно парировал Лыков.
– Что вы намерены предпринять дальше?
– Ловить курбаши Асадуллу.
– На живца, на господина Титуса? – оживился правитель канцелярии. – Вот смелый человек! Я бы не решился. Там такие отпетые, что церемониться не станут…
– Яков Францевич хоть и некорнетный [52] , но храбр и опытен. Кроме того, в этот момент я буду рядом.
– Вы ожидаете нападения вечером?
– Да, но не сегодня и не завтра. Уйдет несколько дней. Мы успеем подготовиться.
52
Некорнетный – статский, партикулярный, не состоящий на военной службе.
– А почему именно «Вена»?
– Это по совету Ивана Осиповича, – сделал реверанс в сторону полицмейстера Лыков. – Там сзади палисад, удобно пробраться в окно незамеченным. Я буду ближе к ночи залезать в комнату к Титусу и ждать, пока убийцы не появятся.
Сыщик и полицмейстер вышли из канцелярии довольные. Напали на след! Алексей сказал:
– Приятно иметь дело с Нестеровским. Большой начальник, чуть не правитель края, а совесть уберег. Вон как обрадовался, что есть чем взяточников прижать!
При этих словах Скобеев вдруг отвел глаза.
– Иван
Капитан взял сыщика под руку, отвел подальше от канцелярии и ответил вполголоса:
– Не все.
– Так скажите!
– Э… а может, не надо? Вам же легче будет, Алексей Николаевич.
– Нет уж, я желаю знать! Если уж замешан. Что-то не в порядке с моим контрактом?
– С контрактом все в порядке. Тут другое. Нестеровский не просто так радуется. И он, конечно, прижмет интендантов. Но для того лишь, чтобы занять их место.
– ?
– Да-да. Константин Александрович – очень полезный для края деятель. Самый полезный здесь! Но он живой человек и тоже хочет денег. Жалованье у него, конечно, дай бог каждому, однако большие, настоящие куши все текут к Ларионову.
– Но ведь Нестеровский при мне велел генерал-лейтенанту подписать мой контракт! И тот исполнил, будто подчиненный.
– Раз в год правитель канцелярии может приказать окружному интенданту, – пояснил Скобеев. – Сослался на генерал-губернатора, которого подготовил, улучив момент… И Ларионов не счел нужным ссориться с сильным противником из-за одного подряда. Но в остальном не так. И Нестеровский хочет поменять правила. А ваши открытия ему весьма кстати. Случись нужда, вы и показания на суде дадите о том, как подъесаул Кокоткин с вас взятку вымогал. Дадите ведь?
– Дам, поскольку так и было!
– Вот! А из местных никто не решится. Пока Ларионова в Сибирь не упекут… А вы приезжий, никого не боитесь, да еще и сыщик. Находка для правителя канцелярии! Он вашими руками – и моими тоже – расчистит себе место. Дальше просто: Константин Александрович или двинет на пост Ларионова своего дружка, или, что вернее, переподчинит дирекцию строящейся дороги себе. И тогда подрядчики валом повалят в то здание, из которого мы только что вышли.
Полицмейстер перевел дух, помолчал и продолжил:
– Для чего я вам все это сказал? Чтобы не обманывались насчет Нестеровского. Здесь Туркестан, здесь иначе не бывает. Но его превосходительство нам друг и защитник. Сейчас. А мне такой покровитель очень нужен. Вы уедете, а мне служить. Знаете, как иногда трудно бывает? Начальник города – пустое место. Туземной частью вовсе не занимается, а она в десять раз больше русской! И все на мне. Начальник области – ботаник-любитель, а его помощники сплошь казнокрады. Того и гляди, сожрут скромного капитана… Приходится искать сильную руку. А Константин Александрович – хороший человек! По туркестанским меркам. Лишнего не берет. Только то, что люди сами предлагают.
– Как и вы, – не удержался Алексей.
– Как и я, – согласился Иван Осипович, и не думая обижаться. – Нестеровский умеет работать. Держит край в руках. Говорю же: без него тут было бы много хуже! Он государственного калибра человек. Пусть лучше такие, как он, будут наверху, чем Ларионов с Кокоткиным. И я ему помогаю сознательно. А если следствием станет то, что Константин Александрович разбогатеет… Да ради бога! Глядишь, и я под его крылом обеспечу себе старость. Это уж я вам по-приятельски. В туркестанском нашем безлюдье надо маленьким человечкам к кому-то прибиваться. Двое детей, сами понимаете…