Туркменский юмор
Шрифт:
– Ты понял?
– Нет, ничего не понимаю, – ответил тот.
Девушка снова уложила его в сундук. На второй день повторилось то же самое. А на третий – юноша ответил, что он понял.
– Тогда лежи ещё, – сказала дочь дэва и заперла его.
Настал сороковой день. Девушка вместо обычного обеда дала юноше кисть винограда.
– Сегодня придёт твой отец, – сказала она. – Что же касается моего отца, то он уже точит зубы, так как уверен, что ты давно мертв. Когда он спросит тебя, чем ты питался, скажешь, что каждый день сверху к тебе падала вот такая кисть винограда.
Всё случилось так, как предсказывала девушка,
Пошли бай с сыном домой. Сорок дней, проведённых парнем у дэва не прошли для него даром. Об этом позаботилась добрая дочь чудовища. Сын решил показать отцу своё уменье. Он слегка отстал и сразу же сделался откормленным бараном. Бай оглянулся, ища сына.
– Вах, какой баран! – вскричал он и принялся ловить его. Но – не поймал.
Юноша снова принял человеческий облик » пошёл рядом с отцом. Идут они, идут, и снова юноша отстал и превратился в великолепного скакуна. «Бай-бой!» – восхитился бай, увидев коня, и бросился ловить его, но конь не дался в руки. А сын уже снова оказался рядом.
В третий раз он сделался сильным и буйным верблюдом и погнался за отцом. Бай – бежать, но громадина вот-вот его настигнет. Бай, не помня себя от страха, бросился в колодец. В тот же миг верблюд снова стал юношей. Подойдя к колодцу, он спросил:
– Что вы там делаете, ата?
– Жду тебя, – глухо донеслось снизу.
– Разве для этого обязательно спускаться в колодец? – спросил сын.
Бай рассказал, что три раза ему являлось чудо: один раз – превосходный баран, второй – конь-красавец, а потом какой-то бешеный верблюд за ним погнался. И откуда они брались?
Юноша, усмехаясь, вытащил отца из колодца и сообщил, что всем этим чудесам он научился у дэва и сейчас проверил свои способности.
– Завтра я опять обращусь в откормленного барана, – сказал он отцу. – Сведи меня на базар и продай, но не дешевле, чем за сто тюменов. Только верёвку, на которой меня поведёшь, ни в коем случае не отдавай.
Бай так и сделал. Люди, купившие барана повели его на площадь, где устраивались бои животных. Байский сын победил всех, а потом забежал в толпу и обратился в человека. Искали, искали его, но так и не нашли.
На следующий день юноша превратился в резво-то скакуна. Отец снова продал его за сто тюменов, а уздечку, как велел сын, забрал с собой. Новый хозяин посадил на коня своего мальчишку. Проехали они немного, конь осторожно сбросил ребёнка, принял человеческий облик и удалился.
В третий раз парень сделался большим упитанным верблюдом и отец повёл его на базар. Там же оказался и дэв. Увидев его, верблюд сделался тощим и жалким, но дэв всё равно его купил. Впопыхах бай забыл снять верёвку, и сыну пришлось следовать за дэвом. Тот пригнал его к своему жилью и крикнул дочери:
– Неси сюда нож!
Но та уже узнала юношу. Закинув нож подальше, она сказала отцу:
– Никак не могу его найти.
– Тогда подержи верблюда, я сам поищу, – сказал дэв.
Девушка немедленно отпустила пленника, шепнув ему: «Беги!» Когда тот был уже далеко, она закричала:
– Вай, этот верблюд оборвал верёвку и удрал!
Дэв помчался в погоню. Бежали они до самого дворца падишаха. Когда чудовище почти настигло верблюда и готовилось уже схватить его, тот обернулся птицей и сел на плечо гулявшему по саду падишаху.
– О,
Но падишах сказал, что не даст в обиду птаху, посланную ему всевышним. Дэв удалился в великом гневе, а птица слетела с плеча падишаха и превратилась в прекрасного юношу.
– Повелитель, вы обещали отдать замуж свою дочь за того, кто научится хитростям у дэва, – сказал юноша. – Не я ли её достоин?
– Хитрости дэва – ещё не всё, сын мой, – ответил падишах. – Я отдам тебе дочь, если ты расскажешь мне сорок небылиц.
Юноша помолчал, собираясь с мыслями, и начал:
– В те времена, когда мой отец ещё не был женат на моей матери, а я ещё не родился, у моего дяди была кобыла. Я пас её, и однажды она ожеребилась. Взяв жеребёнка на руки, я сел на кобылу, но она не смогла нас везти. Тогда я взял на руки кобылу и сел на жеребенка, и он повёз нас. Я был единственный сын у матери, все дети умирали, остались только мы, трое братьев. Один из нас был слеп, другой – безрук, а третий – гол. Как-то мы пошли на охоту. Под невыросшей полынью слепой увидел неродившегося зайчонка, безрукий убил его, а голый завернул в полу своего халата и понёс. В зайчонке было шестьдесят батманов мяса и семьдесят – сала. В одном месте мы нашли целый казан, а в другом половину. Положили мясо и сало в целый казан – не поместилось; положили в половинку – тоже осталось. Тогда я сунул в рот все шестьдесят батманов мяса и семьдесят батманов сала. На одну сторону хватило, а на другую – не осталось ничего. Семьюдесятью батманами сала я смазал сапоги, вернее один сапог, потому что на второй не хватило. Я поставил сапоги у изголовья и лёг спать, но скоро проснулся от шума: это подрались мои сапоги, смазанный и сухой. Я дал пощёчину смазанному, оттаскал за уши сухой и снова уснул. А утром увидел, что стоит только один сапог – смазанный. Сухой сапог обиделся на меня и ушёл. Что делать? Моя умершая мать дала мне иглу, я воткнул её в пол, залез на неё и обнаружил на другом конце земли свой сапог. Он что-то там ел. Подойдя, я увидел, что у него был большой арбуз. Сапог больше не сердился на меня и угостил арбузом. Когда мой нож вонзился в арбуз, из него потекла большая река, в которую я упал вместе с ножом. Сейчас там лежит один волос и седло…
Падишах не выдержал.
– Всё до единого слова ложь! – крикнул он.
– Если так, то ваша дочь – моя! – сказал юноша.
Как бедняк ходил за черкезом
Это случилось давно, а может быть, никогда не случалось. Жил бедняк с, женой и дочерью, и ничего-то у них не было: ни овцы, ни курицы, ни собаки, ни даже кошки, только один ишак. Дочь нянчила байских детей, а жена, большая искусница, нанималась ткать ковры. Так они и сводили концы с концами.
Однажды бедняк сел на ишака и поехал в степь за черкезом. Нарубил он немного хвороста и почувствовал боль в животе. Кряхтя, прилёг он под куст. Полежал-полежал, да и крепко заснул. Вдруг видит он, что кто-то поджёг нарубленный им черкез. «Вай, кто палит мои дрова?» – вскочил он и увидел, что дрова лежат целёхоньки, а солнце уже садится. Связал он хворост и хотел навьючить его на ишака. Вдруг видит, что-то блестит под ногами. Взял в руки – оказался огромный, с кулак, кусок золота. Бедняк едва не умер от радости. У него не хватило даже сил, чтобы пойти домой, и он решил заночевать в песках.