Турнир в королевстве Фиофегас
Шрифт:
...Принцесса Тюля сидела на скамейке за кустами олеандра и рододендрона. Ей представлялось, что весь город сейчас смеется над ней. А в чем она, спрашивается, повинна? И мама, и бабушка ей говорили: "Тюля, не живи только ушами - прежде чем рот открыть, включай голову". Но ведь уши тоже голова...
Рядом с Тюлей сидела Амалия с корзинкой свежих бутербродов. Тюля, шмыгая носом, откусывала кусочек, остальное отдавала псу Сижисмону, который, не жуя, заглатывал их - с сыром, паштетом, рулетом, омлетом... и удивлялся: почему это ему не хочется
– учит нас Питрологий.
– Где бы ни обнаружил. Даже если они в Красной книге уничтожай!""
От бутербродов пес Сижисмон так обнаглел, что стал лапами Тюле на колени и лизнул ее в нос. Принцесса подняла глаза.
Перед ней стоял принц Филофей. В позе "Дятла".
– Я понимаю, вы на меня сердиты, - прошептала Тюля.
– Нет. Право. Я вам благодарен.
– За что?
– Не знаю...
– Принц смутился. А Сижисмон на всякий случай зарычал. После бутербродов он чувствовал себя немножко Тюлиным. За Филофеем топтался поваренок с тарелкой брюквы.
– Скажите, а зачем вам это?
– спросила Тюля.
– Воспитываю силу воли через преодоление насмешек.
– Я тоже буду, - сказала Тюля.
– Рано или поздно у принцесс бывают дети. Это в учебнике сказано. А для воспитания детей нужна большая сила воли. Правда, Амалия?
– спросила она.
Служанка кивнула.
Как раз в этот момент мимо проходили сестры-акробатки Хильда и Катя.
– Вот бы вам кого в невесты - младшую, - прошептала Тюля.
– Она прелесть, правда?
Катя услышала и покраснела. Хильда оглянулась, шаг замедлила. Она всегда настораживалась, когда упоминали имя Кати.
Принцесса Тюля грызла брюкву.
– Принц, если вам ну совсем делать нечего, может, в мороженицу сбегаем? Мороженого так охота. Амалия меня отпустит. Она добрая.
– Детский сад, - сказала Хильда грустно.
Во флигеле принцессы, пахнущие лавандой, расхаживали в махровых халатах с махровыми полотенцами через плечо. Они входили в свои дортуары и вели себя в них по-разному, потому что одна принцесса живет только там, где в данный момент находится, другая - по всей комнате сразу. Сидит на подоконнике, а стулья все заняты. На одном - транзистор и зонтик, на другом - юбка и перчатки и вчерашний недопитый чай, на третьем - шляпа. На пуфике у зеркала - апельсинные корки. Где именно лежат апельсинные корки очень важно, - это подчеркнуто во всех учебниках по психологии принцесс.
В комнате Хроникамары Хильда поставила на стол шкатулку.
– Что это?
– Волшебный инструмент Изморы.
Хроникамара схватила шкатулку, открыла ее и принялась все трогать. Глаза ее сияли. Но вот она уколола палец об иглу и вскрикнула:
– Это весь инструмент?
– Весь, - сказала Катя.
– Игла для любого швейного дела: хоть пеленки, хоть бальное платье. Ложка - всякая кулинария и кондитерские работы. Камертон для пения. Ударь и запоешь.
Хроникамара
Принцессы высыпали из своих дортуаров. "Кто это поет? Кто?" спрашивали они в смятении.
Хильда вырвала из рук Хроникамары камертон.
– Кто это пел?
– спросила Хроникамара, как бы очнувшись.
– Если бы ты, - сказала ей грустная Катя.
Хроникамара долго любовалась туфлями парчовыми, надела их и преобразилась, стала легче, стройнее, хотя куда уж быть стройнее Хроникамары. Глаза ее лучились теплом и лаской. Она сделала один пируэт, второй, но вдруг сжала кулаки, зубы стиснула и сбросила туфли с ног.
– Не надо мне их. Это не мой танец. Среди этих ослиц никто лучше меня не спляшет даже в волшебных туфлях.
– Хроникамара сделала несколько могучих прыжков. Подобрала туфли с полу и швырнула их в окно.
– В танце я и без волшебных туфель совершенство.
– За такие штучки старуха Измора тебя дурочкой сделает. Змея ты... Хильда выпрыгнула в сад. За ней выпрыгнула Катя.
Они обыскали все под кустами, но туфель не нашли.
– Хильда, скажи ты мне, неужели все это из-за театра? Ну сгорел, ну, ты извини меня, и черт с ним - будем работать в балагане...
– Она считает, что она его спалила: оставила в гримерной зажженную свечу. Что все мы без работы по ее вине...
– Хильда вздохнула, и они снова принялись искать под кустами.
Когда Хильда и Катя залезли в комнату Хроникамары через окно, принцесса лежала на диване бледная.
– Измора приходила, - прошептала она.
– И что?
– Погрозила мне пальцем. Сказала, если бы не моя мама... Хроникамара вскочила.
– Да, мама была лучшей танцовщицей всех королевств, но написали на ее могиле "Дважды блистательная, трижды совершенная"? Не написали.
– Может, напишут...
По улицам Фиофигаса прогуливались принцессы группками и по двое и по одной. Орлетта, Лимфатуза, Ландия, Промаксина, Изо, Парася, Целелоза. Анна-Феодора с принцем Агафоном. Страфантена со своим принцем-ассистентом. Редегунда...
А у дверей мороженицы сидел пес Сижисмон. В зубах он держал волшебные туфли. Принц Агафон мимоходом впустил его вовнутрь, даже погладил. Ах, если бы он знал, что будет завтра...
Принцесса Пальместрина стояла у витрины с детской обувью. Тыкала в стекло пальчиком, строгим, как хорошо заточенный красный карандашик.
– У меня есть братья. Вы представляете, сколько нынешнему ребенку нужно пар обуви? Нет, вы не представляете, вы химик. Даже Пифологий не мог предположить такого, - говорила принцесса.
– Считайте. Башмаки обыкновенные, башмаки сменные - для школы, башмаки приличные - на выход, кроссовки, тенниски, кеды, полукеды, чешки для гимнастики, тапочки для дома, ботинки для лыж, ботинки для коньков, ботинки для футбола, сапоги резиновые, сапоги резиновые утепленные, дутики, валенки. А еще ведь нужно светлые туфли для летнего костюма...