Тушканчик в бигудях

Донцова Дарья

– Думаете, Виктор мне поверит? – усомнился я. – Разве обычный человек может вот так, спокойно, зайти в казенный дом и потребовать свидания с заключенным?

– Ну конечно, нет, – усмехнулся Леша, – впрочем, Харченко пока не заключенный, да это детали. Просто разговорите его, поболтайте о Валерии… Виктор ведь считает вас нашим сотрудником.

– Ладно, – кивнул я, – попытаюсь, хотя, думаю, он на меня сильно зол.

– Все равно попробуем, – не отставал Леша, – пошли с нами.

Мы оказались в другом кабинете, небольшом и неожиданно уютном, обставленном

мягкой мебелью. Здесь даже висели картины на стенах. Одна изображала лес, покрытый снегом, другая – поле, засеянное пшеницей. Диссонансом им была частая решетка на окне.

– Прослушайте курс молодого бойца, – усмехнулся Костя, – вот тут, внизу, кнопочка, ее не видно, если что, нажмете ногой, и мигом ворвется конвой, хотя, думаю, подобная мера не пригодится. Значит, вы поняли? Просто разговор о Валерии, попробуйте убедить Виктора принять участие в следственном эксперименте, пусть покажет, как кирпич сбрасывал, хитрец! Перчатки небось нацепил! Ни одного отпечатка пальцев нет.

– Кирпич? – удивился я.

– Ну да, – кивнул Костя, – вы не знали, от чего Валерия погибла?

– От черепно-мозговой травмы…

– Да, вызванной падением на голову тяжелого предмета, – пояснил Леша, – вроде убийца все продумал, по крайней мере, так ему казалось. Ермилова подошла к своему дому и, встав около входной двери, принялась рыться в сумочке, она искала ключи. Пока Валерия копалась в торбе, сверху и упал кирпич, да прямо на беднягу. Виктор надеялся, что случившееся сочтут несчастным случаем.

– А, еще вот что, – продолжал Леша, – наш эксперт вычислил траекторию падения камня, и выяснилась интересная вещь! Он вылетел из лестничного окна. Не упал с крыши и не отвалился от балкона…

– Странно, – бормотнул я.

– Есть еще кое-что, – ухмыльнулся Костя, – около батареи нашли несколько окурков, отдали их в лабораторию, и сегодня мы знаем: бычки оставил Виктор. Не стану мучить вас подробностями исследования, но, поверьте, подобный факт доказывается крайне легко по остаткам слюны, особенностям прикуса…

– У вас такие неопровержимые улики, – удивился я, – зачем же еще мне говорить с Виктором?

– Осталось кое-что неясным, – загадочно ответил Костя.

– Уговори его выехать на место происшествия и показать, как сталкивал кирпич, – подхватил Леша, переходя со мной на «ты».

– Он не хочет? – поинтересовался я.

– Вообще все отрицает, – вздохнул Макс, – и чушь несет.

– Какую?

– Дескать, не знал, что Валерия жива, – усмехнулся Макс, – предполагал, будто тогда, в гостинице, убил жену по неосторожности, толкнул, а она разбила голову. Ты бы видел, что он тут изобразил, когда ему сообщили о том, что Ермилова скончалась на днях.

– Целый спектакль устроил, – перебил Макса Костя, – рыдал, кричал, мы еле докумекали, о чем толкует! Дескать, он понял ситуацию совсем по-другому: его искали много лет за убийство жены и наконец нашли. Поэтому он не стал сопротивляться, убегать, решил: лучше завершить этот ужас, мол, устал он скрываться, хотел положить мучениям конец, был готов понести наказание

за содеянное… Но потом услышал, что Валерия все эти годы была жива, и натурально слетел с катушек.

– Совершенно не собирается признавать вину, – покачал головой Костя, – утверждает, будто невиновен, никакие разумные доводы слушать не хочет.

Глава 11

С Виктором я разговаривал довольно долго. Он совсем не удивился, увидав меня в комнате, наверное, забыв про то, что я представился сотрудником «Ниро», принял меня за милиционера.

Все мои разумные доводы разбивались о каменную стену упрямства Харченко.

– Нет, – тряс головой Виктор, – я не убивал! Да пойми ты, я считал ее мертвой, оттого и прятался.

В конце концов я устал и выдал ему информацию про окурки. Виктор замер, затем ссутулился на стуле.

– Меня там не было! Я вообще не знал, где живет Лера!

– Да ну? Она не переезжала, обитала на прежнем месте. Хотите убедить меня, что никогда не были в гостях у своей тещи?

– Я не знал, что Лера проживает по прежнему адресу. Думал – убил ее!

– А окурки?

– Их подбросили!

– Кто?

– Не знаю!!! Ищите.

– Но зачем? С какой целью кому-то втягивать вас в преступление?

Виктор будто не слышал меня.

– Нет, – словно заведенный твердил он, – нет, нет, нет.

В конце концов, ощутив полнейшее бессилие, я воскликнул:

– Хоть о дочери подумайте! Если не признаете свою вину, не раскаетесь, суд все равно сочтет вас убийцей и даст предельно большой срок. Ваша девочка будет воспитываться без отца, когда вы выйдете, она небось уже школу окончит и диплом в вузе получит. Рекомендую все-таки сознаться, и тогда вы получите намного меньшее наказание.

– Меня станут судить? – шарахнулся в сторону Виктор.

– Естественно, – ответил я, – так просто в нашей стране никого не сажают.

– Будет суд, – пробормотал Виктор, – Люся… Соня… Да, конечно, вот о них я и не подумал. Это катастрофа! А нельзя без суда?

Я удивился.

– Нет, конечно.

– И Люсе на работу сообщат?

– Право, не знаю, это нужно уточнить у следователя.

– Ага, – опечалился Виктор, – значит, меня от прилюдного осуждения ничто не спасет? А в зал, где судят, посторонних пускают? Зрителей? С улицы?

– Конечно, – ответил я, – есть определенная категория людей, которая любит ходить на такие заседания, мне, правда, их не понять, но кое-кто получает удовольствие от вида чужого горя.

– Значит, при всех, – тихо протянул Виктор, – и ничто меня не спасет! А тех, кто умер, судят? Если, допустим, человек в камере скончался, а суд не успел состояться, его считают виноватым?

– Нет. Смерть смывает все грехи, только с какой стати вы о кончине заговорили? Вы в самом расцвете сил.

Внезапно Виктор сжал руки в кулаки.

– Хорошо. Я сбросил на Валерию кирпич, а с какого этажа?

– С высокого, камень летел с ускорением.

– Она жила на старом месте?

– Да.