Тушканчик в бигудях
Шрифт:
– Павел, наверное, к нему отправился, переночевал и поехал в аэропорт, – сказала Фаина, – просто страшная история. Я, конечно, знаю, что самолеты иногда падают, но отчего-то думаешь: ни со мной, ни с моими родными ничего подобного никогда не произойдет. Потом, после гибели Павла, у меня началась сильнейшая депрессия, я еле-еле выкарабкалась из болячки. Лежала ночью и мучилась: вот полети я с ним, и что? Или, уговори я Павла остаться, потребовала бы сдать билет, тогда как? Сейчас, естественно, боль притупилась, я давно вышла замуж, живу счастливо, но иногда нет-нет да и защемит внутри, в особенности если по телевизору фильм-катастрофу показывают. По-моему, абсолютно
Я почувствовал свинцовую усталость. Павел Бурцев погиб, паспорт был при нем. Или нет? Может, Масик сумеет дать ответ на этот вопрос? Вдруг с Павлом произошла история, которая иногда случается с мужчинами: пришел к другу, поделился с ним неприятностями, пожаловался, а Масик изрек каноническую фразу: «Все бабы дуры» – и налил Бурцеву водки. Приняв народное российское терапевтическое средство от всех болезней, парень повеселел, выпил еще, лег спать и… опоздал на лайнер. Или, наоборот, решил не лететь, поехал сдавать билет, а затем продал его кому-то с рук и помог пройти регистрацию со своим паспортом. Ведь милиция сообщила родителям, что он летел тем рейсом, а на самом деле это был другой мужик… Согласитесь, подобное бывает. Ну а потом, узнав о крушении самолета и поразмыслив над ситуацией, Павел, запутавшийся в своих бабах, решил начать жизнь заново и не сообщил никому: ни Юле, ни Фаине, ни родным о том, что чудом остался жив. Работает сейчас в какой-то больнице, расположенной на улице Девятнадцатого Мая…
Впрочем, адрес клиники мне сообщила крохотная Сонечка. Девочка достаточно хорошо для своего возраста умеет читать, знает цифры, но улицы с таким названием в столице нет. Я сначала изучил кучу атласов Москвы, а потом попросил Макса уточнить, имеется ли в нашем городе такая магистраль.
– У вас же в милиции небось есть служба, способная дать мне ответ на столь простой вопрос, – сказал я приятелю.
– Зачем тебе эта информация?
Я улыбнулся:
– Познакомился с девушкой, попросил телефон, она мне его не дала, домашние координаты тоже не сообщила, но в разговоре случайно обронила, что работает врачом в больнице, расположенной на улице Девятнадцатого Мая, ума не приложу, где такая находится!
Макс хмыкнул, но на следующее утро позвонил и сказал:
– Знаешь, Ваня, не думай больше о девице!
– О какой? – спросил я, уже забыв о своем вранье.
– Да о той, что набрехала тебе про улицу Девятнадцатого Мая, – засмеялся Макс, – не пришелся ты, видно, ей по вкусу, вот она и придумала адрес. В Москве нет ни переулка, ни проезда, ни еще чего-нибудь, носящего подобное название. Ищи себе, милый друг, другую любовь…
Ну и как мне поступить? Жив Павел Бурцев или нет?
И тут меня осенило.
– Скажите, – спросил я у Фаины, – помните, в каком году у вас преподавал Масик?
Она кивнула:
– Да, очень даже хорошо. У меня с ним вышел конфликт, весьма неприятный. Понимаете, я была очень усердной студенткой, шла на красный диплом, хотела после окончания института остаться при кафедре, поэтому отличные оценки мне были просто необходимы.
Фаина всегда тщательнейшим образом готовилась к экзаменам. С одной стороны, как я уже упоминал, перед ней маячило поступление в ординатуру, с другой – девушка считала, что будущий врач не имеет права чего-либо не знать, слишком высока цена невежества: жизнь больного. Поэтому Фая изо всех сил зубрила анатомию, физиологию и массу других дисциплин, которые необходимо усвоить медику. Девушку любили преподаватели, в особенности престарелый Кондратюков, но один раз он заболел, и в летнюю сессию экзамен вместо занедужившего лектора
Билет девушке попался легкий, на дополнительный вопрос она ответила превосходно и надеялась на честно заработанную пятерку, но Масик нахмурился и неожиданно задал еще один вопрос. Фая ответила, преподаватель покачал головой:
– Неполно и не совсем верно.
Фаина оторопела:
– Я отвечаю по учебнику!
– В этом твоя ошибка, следует изучать дополнительную литературу, теперь при данных симптомах применяют иное средство и другие методы лечения!
– Но в учебнике…
– Ерунда, – перебил ее Масик, – нужно выписывать научные журналы. Тройка тебе.
– Как? – подскочила Фаина.
– Так. Удовлетворительно, – ехидно ответил Масик, – большего ты не заслужила.
– У меня должен быть красный диплом, – испуганно залепетала Фаина, – посмотрите, одни пятерки в зачетке, я ни разу даже «хор» не получала.
– Тебе знания нужны или отметки? – окрысился Масик.
Фаина едва удержала подступившие к глазам слезы. Этот тип попросту завалил ее! Увидел, что студентка отлично ответила на билет, и принялся топить ее. Есть, увы, такая категория преподавателей, получающих удовольствие от поставленных «неудов». Прореху в знаниях можно найти у любого, даже у самого «академистого» академика, было бы желание.
Масик, очевидно, понял состояние Фаины, потому что внезапно сменил гнев на милость.
– Ладно, учитывая великолепную зачетку, пойду тебе навстречу, – заулыбался он, – значит, так, сейчас укажу в ведомости, что ты не явилась на экзамен. Бери справку о болезни, получай в учебной части допуск и приходи снова, но уже ко мне домой!
Наивная Фаина хотела уже благодарить препода, но тот вдруг приблизился к девушке вплотную, прижался к ней и шепнул на ухо:
– Не переживай, получишь свою пятерку!
Фая замерла, и тут дверь в аудиторию распахнулась, на пороге появилась растрепанная девица.
– Так я и знала! – заорала она. – Сволочь!
Масик отпрянул от Фаины. Незнакомка ринулась на преподавателя, явно желая расцарапать ему лицо.
– Лера, остановись, – попытался успокоить ее Масик, но куда там.
Шипя, словно взбешенная кошка, девица кинулась на экзаменатора. Тот ловко увернулся и выбежал в коридор, мгновенно заперев за собой дверь. Фаина и Валерия остались вдвоем.
– Сучка, – протянула девушка, – б…!
– Вы что? – залепетала Фая.
– Я видела, как мой жених к тебе прижимался!
– Масик? Вовсе нет, я экзамен сдавала, а он… – принялась быстро и сумбурно оправдываться Фаина.
Внезапно Лера засмеялась:
– Масик? Вы его так прозвали?
Фаина кивнула:
– Да.
– Здорово, – продолжала веселиться Валерия, – ему подходит, Масик, он и есть Масик, верно подмечено, а я дура!
Неожиданно из ее глаз полились слезы, смех перемешался с рыданиями. Фаина, уже почти дипломированный врач, поняла, что у нее настоящая истерика, и попыталась успокоить Валерию. Налила из графина воды, протянула девушке стакан и велела: