Тусовка на острове Скелета
Шрифт:
Внутри дома было так же противно, как и снаружи. Серые стены, какая-то угловатая мебель, сумрачно из-за узких окон, забранных стальными решетками. Пахло сырым бетоном. Вероятно, этот дом недавно построили.
– Вперед, - подсказал охранник, - по коридору.
Коридор был длинный, со множеством дверей. Мы прошли его весь и остановились у последней двери. Охранник отпер ее, распахнул.
– Заходите. Сидеть смирно. Ждать. Не орать.
– И запер нас снаружи.
– Ну мы и попали, - упавшим голосом сказал
– Тюрьма какая-то. И чего нас сюда привезли?
– Скоро узнаем, - сказал я.
– Был бы у нас мобильник, - помечтал Алешка.
– Щас звякнули бы дяде Сереже, как он сюда спецназ прислал бы, как они тут все разнесли бы…
– Куда - сюда? Мы даже не знаем, где находимся.
В комнате почти не было никакой мебели, только два стула и стол у окна. Алешка взобрался на стол, выглянул в окно. На этом окне решетки не было.
– Ни фига, Дим, не видно - лишь забор. А за ним - широкое поле. И река какая-то мелкая. Надо удирать.
– Без тебя знаю.
– Не знаю только, как и куда. Этого я, конечно, не сказал вслух.
– Дим, а машина во дворе осталась. Прямо у ворот, мордой в них уткнулась. Ты бы смог такую машину немножко поводить?
– Не знаю, не пробовал.
– А ты попробуй.
– Алешка спрыгнул на пол.
– Прямо сейчас?
– усмехнулся я.
– Немного попозже, - усмехнулся Алешка.
Машину водить я умею, папа научил. Он всегда нам говорил: «Мужчина должен уметь плавать, стрелять, водить машину, ездить верхом и прыгать на ходу с поезда». Мама, правда, при этом добавляла: «Чистить картошку, стирать белье и пользоваться пылесосом».
Тут мои приятные воспоминания прервались - в двери скрежетнул ключ, она распахнулась, и вошел в комнату один человек. Элегантный такой, в костюме, в больших очках и с портфелем в руке.
– Ну, - сказал он, - будем знакомиться?
– Больно надо, - сказал я поспешно, чтобы Лешка меня не опередил. А то он такое мог сказануть, что мало не покажется. И поправить потом будет трудно.
– Надо не надо, а придется, - миролюбиво сказал человек и уселся за стол.
– Я представляю интересы фирмы «Антиквар». Зовут меня Герман Иванович. Я задам вам только один вопрос, вы дадите на него только один ответ - и мы расстаемся друзьями.
– А если нет?
– спросил я.
– Тогда мы становимся врагами. И долго не расстанемся. Пока вы не ответите на этот вопрос.
– Гы!
– сказал Алешка и сделал глупое лицо.
Герман Иванович взглянул на него, усмехнулся:
– Притвориться дурачком намного сложнее, чем умным. Итак, вопрос: где сейчас находится Иван Васильевич Чижов?
Мы с Алешкой недоуменно переглянулись. Одновременно пожали плечами.
– А это кто такой?
– спросил я.
– Ты разве не знаешь?
– терпеливо усмехнулся Герман.
– Это уже второй вопрос, - заметил Алешка.
– Вернемся
– А нам-то что?
– спросил я.
– Он нам не папа и не дядя. Мы с ним в одном подъезде не живем.
– И на одном велосипеде не катаемся, - добавил Алешка.
– У меня есть сведения, что вы с ним общаетесь.
– Он положил портфель и стал его расстегивать.
– И этим сведениям есть доказательства. Взгляните.
Герман положил перед нами фотографию, на которой мы были засняты у входа в «Антиквар» рядом с плачущей Надеждой Кузьминичной.
Мы внимательно рассмотрели фото, Алешка даже на обратную сторону взглянул и, кажется, на зуб уже готов был попробовать.
– Узнаете?
– Нет, - сказали мы, - это не Чижов. Здесь какая-то тетка.
– Плакса какая-то, - добавил Алешка.
– И вы с ней случайно столкнулись у входа в фирму?
– ехидно заметил Герман.
– Мы с ней не столкнулись, - сказал я, - мы ее утешали. Она плакала.
– Да, - подхватил Алешка.
– Она рубль потеряла. А мы ее утешали.
– Я вас понял, - кивнул Герман. Он был очень выдержанный человек.
– Сейчас и вы кое-что поймете.
– И крикнул в коридор: - Арнольд! Отведи их в стоматологию.
Странное какое-то место. Кликухи какие-то заморские: Герман, Арнольд… Зубной кабинет… Что-то мне это все меньше нравится.
Пришел Арнольд, в черном комбинезоне.
– Пошли, - сказал он.
– Руки за спину.
– Посидите там, - напутствовал нас Герман, - созреете. Будете говорить по-другому. И слушать внимательнее.
Арнольд отвел нас в подвал. Совершенно сырой и жуткий. Пока мы шли по нему, под ногами у нас хлюпало, а на головы нам капало. Даже Арнольду это не нравилось. Особенно когда капало за шиворот. Ну и домик себе Сизов отгрохал.
Наконец Арнольд остановился возле железной, в ржавчине, двери, отпер ее и распахнул.
– Занимайте свой апартамент. Скучно не будет.
В «апартаменте» стояло… настоящее зубоврачебное кресло, только немного поржавевшее, а возле него стеклянный столик на колесиках со всякими страшными клещами, щипцами, шприцами.
– Нравится?
– злорадно произнес Арнольд.
Алешка расхохотался.
– Ты чего?
– Арнольд даже испугался немного.
– Моя любимая обстановка, - объяснил Алешка.
– С детских лет.
А я спокойно объяснил Арнольду, что наша бабушка - зубной врач, и она «столько нам зубов без наркоза надергала», что нам такие пытки - одно удовольствие.
Алешка тут же начал перебирать, звякая, на столике инструменты, поглядывая со значением на Арнольда, а потом сказал, кивнув ему на кресло: