Туз Черепов
Шрифт:
Солдаты побежали за големами. С ними пошел Граниэл Трейт, сам выглядевший наполовину големом из-за массивной зачарованной брони, черной металлической кувалды в одной руке и огромного револьвера в другой. Пули летели вперед и назад через площадь, пока солдаты Коалиции пытались штурмовать позиции врага.
Послышался низкий гул, и камни баррикады перед носом Сило задрожали и затанцевали. Рыча моторами, на площадь ворвалась бронированная повозка, приземистая и квадратная, толкая перед собой россыпь обломков. На ее спине горбилась широкая пушечная турель, и она ехала на огромных металлических гусеницах.
— О, черт! — воскликнула Ашуа. — Ползун! Милиция использовал
Ползун начал стрелять из пушки, и взрыв бросил ее вниз. Все закрыли головы и припали к земле, а каменные осколки задавали им перца. В ушах у Сило звенело, когда он опять встал на ноги. Через поднявшуюся пыль он видел искалеченные остатки голема, лежащие посреди площади; их окружали тела солдат.
Ползун двинулся вперед, его гусеницы давили тела, попадавшие под них. Пули отскакивали от его брони, пушечная турель поворачивалась. Солдаты Коалиции обратились в паническое бегство. Потом пушка грохотнула опять, и солдаты полетели, некоторые — кусками.
Пробужденцы оживились и засыпали площадь пулями. Силы Коалиции подались обратно, не в силах сражаться с бронированным ползуном. Сило и остальные прикрывали их отход, стреляя по врагу, чтобы держать их занятыми.
— Нам надо попасть на другую сторону площади! — крикнул Малвери. — Там — противокорабельная пушка. Раньше я проезжал мимо нее на трамвае по дороге в свой медицинской кабинет.
— Никто не пройдет, пока здесь ползун, — сказал Сило, а потом увидел, как кто-то встал из-за укрытия. Граниэл Трейт, гигантские доспехи которого были крошечными по сравнению с головой, побежал через площадь к ползуну. Тот стал поворачивать пушку, но слишком медленно. Трейт врезался плечом в бок ползуна с силой паровоза, и, к изумлению Сило, сделал в нем большую вмятину, разрушив колесную опору. Гусеница на этой стороне бесполезно крутилась, ползун попятился назад и заскользил по плитам мостовой. Он ударился о низкую стену и немного наклонился, его гусеницы приподнялись от земли. Трейт мгновенно схватился за них снизу и, напрягая все мускулы, толкнул ползуна вверх. Тот перевалился через стену, с катастрофическим металлическим криком обрушился на свою турель и остался неподвижно лежать.
Ашуа глядела на это, разинув рот. Даже Сило поразился. Трудно было себе представить, что, имея таких воинов, Коалиция завела себя в нынешнее бедственное положение.
— Это, — сказал Малвери, поправляя очки, — было очень впечатляюще.
— В атаку! — крикнул один из командиров Коалиции, и его отряд опять рванулся вперед. На этот раз Сило, Малвери и Ашуа присоединились к ним.
Теперь пришла очередь пробужденцев бежать. Они задрали хвосты и полетели, пока оставшиеся големы крушили баррикады. Граниэл Трейт шел среди них, махая своей кувалдой направо и налево; сломанные люди отлетали от него как тряпичные куклы. Другие падали мертвыми с чистыми ранами в головах — работа невидимой Залексы Кром, находившейся где-то на крышах.
Сило, Малвери и Ашуа бежали вместе с солдатами, выбирая себе цели, какие могли. Сило увидел бородатого наемника, охваченного самоубийственным отчаянием последнего боя, который выскочил из-за укрытия и начал беспорядочно стрелять. Он хотел умереть. Сило исполнил его желание.
В одно мгновение поток омыл площадь, и враг исчез. Они остановились на секунду, чтобы передохнуть и посмотреть на резню и разрушения, окружавшие их. Вокруг стояли здания, когда-то великолепные и элегантные, ныне сожженные и разбитые. Вся изысканность этого большого города исчезла, сменилась кровью и огнем. Сило увидел боль
Войска Коалиции преследовали пробужденцев за площадью, в направлении противокорабельного орудия. Малвери посмотрел на лежащих людей, выискивая раненых.
— Позже, док, — сказал Сило, указывая на отступающие войска. — Сейчас твой дробовик нужен нам здесь.
— Есть люди, которым я смогу помочь, — слабо запротестовал Малвери.
— Ты не сможешь спасти всех, — сказал Сило.
И тогда Ашуа закричала.
Сило знал, что дело плохо еще до того, как увидел это. Ашуа не кричала по пустякам. Он посмотрел вокруг, и мир замедлился, все стало двигаться в замедленном темпе.
Не просто плохо. Хуже некуда.
Он был так захвачен битвой на земле, что временно забыл о битве в небе. Но сейчас ему в уши ворвался громкий звук моторов. В небе появился и стал быстро увеличиваться пылающий нос фрегата; он заполнил все поле зрения и летел прямо на них. Как колоссальный метеор, как кулак бога.
Он упал на город в дюжине улиц от них, ударившись под острым углом. В воздух взметнулось пламя. Он пробороздил камень и сталь и вырыл глубокую траншею, шедшую прямо через здания; звук становился все громче и громче, пока он угрожающе приближался к Сило, — гигантский зверь из дыма, пыли, ревущего металла и сокрушаемого камня.
Слишком большой, чтобы кто-нибудь мог избежать. Слишком быстрый, чтобы можно было что-то сделать. Они могли только стоять, мгновенно скованные ужасом и смирением.
«Мать, — подумал он. — Я иду домой».
Его мысли затерялись в оглушающем урагане из ветра и звука, и тут волна тепла и силы ударила его.
После чего все исчезло.
В черных металлических коридорах «Делириум Триггер» раздавались крики людей и звуки боя. Толпа солдат тащила с собой Фрея, его лицо превратилось в мрачную маску, ярко освещавшуюся только тогда, когда он стрелял из револьвера. Сейчас им двигала инерция. Мосты были сожжены. Возвращаться бессмысленно. Да и некуда возвращаться.
Самми. Маны. Пробужденцы. Предательство. Его жизнь полностью разрушена. И есть только одна возможность все исправить.
Для големов здесь было слишком тесно. Верхние палубы «Делириум Триггер» были лабиринтом из узких переходов, по которым не могли пройти два человека в ряд. Затхлый воздух пах порохом, потом, кровью и гавном из штанов мертвецов. Фрей застрелил пирата, выбежавшего из двери и, не посмотрев вниз, переступил через булькающее тело.
Он распахнул раздвижную дверь, просунул внутрь револьвер и обнаружил там только тишину. Вслед за ним теснились солдаты. Он вошел внутрь, освобождая им дорогу. Уши устали от выстрелов из дробовиков и револьверов, здесь же царил относительный мир, с далекими взрывами и криками раненых, приглушенными толстыми переборками.
Каюта Триники, в которую он направлялся с самого начала. Когда-то он посчитал ее гнетущей — темные деревянные панели, отделанные медью и железом, вычурные мрачные канделябры. Серьезная и печальная комната. Сейчас он пил ее глазами. Только здесь она оставила свой след. Единственное место в мире, которое несло на себе отпечаток ее личности.
И здесь находился книжный шкаф, полный академических томов и художественной литературы на вардийском и самарланском. Здесь же стоял ее стул и массивный стол, совсем рядом со скошенным иллюминатором. Наружные вспышки освещали карты, лежавшие на столе, и книгу, лежавшую на картах. Книгу с замысловатым тиснением на переплете.