Тузы и шестерки
Шрифт:
Филю, впрочем, Шаповалов больше не интересовал. Он сделал свою работу и занимался машиной. А Грязновы не сводили со Стаса глаз.
В самом деле, думал Денис, кто сказал, что колода состоит из одних тузов и шестерок? Это, конечно, знаковые величины, но есть ведь еще и прослойка в виде тАких вот ушлых молодых людей, которые по большому счету и выполняют грязную работу, потому что низы еще не умеют, а верхи уже не хотят. Только вот тузами они редко становятся. Но может
И все же Денис не мог до конца в это поверить, глядя в страдающее, но дружелюбное лицо Шаповалова. Неужели этот самый Стас, неужели Шаповалов? Умом он уже давно понял, все просчитал, но каким-то другим умом, не своим, а чужим, холодным…
— Зачем же ты это делал? — глухо спросил Денис. — Зачем убил Беднякова, зачем убрал Звягинцева, зачем нужно было это все, что вы творили в своем Дегунине?!
— Зачем? — засмеялся Шаповалов. — Как — зачем? Да охота было Бога за бороду подергать — вот зачем!
— Не понимаю…
— Что тут непонятного?! Начинаешь оскорблять невидимого нашего Господа — плюешь ему в физиономию, бросаешь вызов, — одним словом, стараешься разозлить. Но Боженька, как ленивый пес, дрыхнет дни и ночи напролет. Его дергаешь за хвост, тащишь за уши, а Он и глаз не раскрывает — не то что цапнуть или облаять! Если моей психологией интересуешься, то приходи на допрос, я думаю, следователь тебе разрешит, по причине особых героических заслуг. Там я все и расскажу.
— Зачем тебе исповедоваться, если все равно не раскаиваешься? — удивился Денис.
— Ничего, — заверил Шаповалов. — Я человек практичный. Да и что я теряю?
— Ты кем себя возомнил, урод?! — разозлился Грязнов-старший. — Иваном Карамазовым? Раскольниковым?! Денис, возьми у меня на поясе наручники и надень на гада…
— Надень, надень, — игриво покивал Шаповалов, подставляя руки.
— Моя бы воля, — зарычал Вячеслав Иванович, — я бы тебе пластиковый пакет на голову натянул! Шаповалов, ты знаешь, что такое «дымящийся пистолет»?
Тот пожал плечами.
— Дымящийся пистолет — это и есть дымящийся пистолет, что же еще?
— А вот и нет. Это специальный термин, принятый в США. Он означает поимку преступника на месте преступления.
Денис хотел было позвонить напрямую генералу Спицыну и порадовать его таким «трофеем», но решил ограничиться его помощником, Кудряшовым.
— Привет, штабс-капитан! Как там ваш список насчет федерального розыска? — поинтересовался Денис. — Появились в нем какие-нибудь изменения?
— А что такое? — забеспокоился Кудряшов. — И что это вы все интересуетесь? Что случилось? Хакеры взломали?!
— Нет,
Шаповалов,"который спокойно слушал этот разговор, вдруг побледнел.
— Как вы сказали? Номер четыре?! — ахнул Кудряшов. — Шарафутдинов Денис Фаритович?! Денис Андреевич, не может быть! Денис Андреевич, вы слышите меня?!
Все хорошо слышали его.
И Шаповалов-Шарафутдинов тоже хорошо слышал.
Он оттолкнул Грязнова-старшего скованными руками и бросился было бежать. Вернее, это он так думал, что оттолкнул, потому что Вячеслав Иванович немного подался назад, уловив это движение. И в то же мгновение в руке его мелькнул пистолет, рукоятка которого опустилась на голову беглеца. Тот сперва упал на колени. Казалось, что он о чем-то сосредоточенно думает. Потом глаза его закрылись, и он уже рухнул лицом вниз.
— Пистолет, конечно, у меня сейчас не дымящийся, — пробормотал Грязнов-старший, укладывая ствол в наплечную кобуру, — и это даже немного жаль…
Телефонный разговор между Денисом и сотрудником антитеррористического отдела тем временем продолжался.
— Шарафутдинов Денис Фаритович?! Шарафутдинов Денис Фаритович?! — кричал Кудряшов. — Денис Андреевич, не может быть!
— Почему же нет? — удивился в свою очередь и
Грязнов-младший, хладнокровно наблюдавший сцену неудавшегося побега.
— Потому что… Но это просто чудо, мы считали, что он не существует, что это фантом, призрак, понимаете? За ним такое на самом деле, я даже не могу рассказать… Хотя у нас есть свидетельница, которая… если только это он… она его опознает, понимаете? И она уже давно у нас есть, только вот…
— Рад за вас, — сухо сказал Денис и хотел уж было прекратить этот малопрофессиональный разговор, но Кудряшов все тараторил:
— Все дело в том, что она слепая! — возбужденно кричал он. — Но она все равно опознает, опознает эту сволочь непременно, понимаете?
— Слепая? Опознает? Как это может быть? — удивился Денис. — По голосу, что ли? Такое доказательство в суде не пройдет.
— Лучше! По особенностям его анатомии. И вообще… Это же он ее ослепил.
— Ослепил?! — Денису показалось, что он ослышался.
— Вот именно, — радостно подтвердил Кудряшов. — Вырезал девушке штык-ножом оба глаза, представляете?! Но вся штука в том, что она художница профессиональная и…
— Как ее зовут? — механически спросил Денис.