Тварь непобедимая
Шрифт:
– Не знаю. Это абстракции, бездоказательные предположения. Это просто не мой стиль.
– Не ваш стиль? Но разве вы – мыслящее существо – ни разу не задумались о том, зачем нас поселили на этом каменном шарике?
– Задумывался, – признал Григорий. – Конечно, задумывался. Но так ничего и не решил. А вы?
– Ну, я, конечно, тоже, – смущенно проговорил Валдаев.
– Тогда зачем мы об этом говорим? Пациент, которого мы привезли, – он реален. Он останется, даже если отбросить все наши фантазии о миссии цивилизации, об уникальности
– Но ведь он-то и подтверждает эти фантазии! – воскликнул Валдаев. – Не объясняет, а лишь подтверждает.
– Каким же образом?
– Ну, вдумайтесь! Эмбрион вашего пациента развивался в условиях вибрации, излучения и сильнейшей гормональной атаки. В результате получилось существо, которое, я уверен, устойчиво и к излучению, и к механическим воздействиям, и к химии. А что будет, если у миллионов людей, случайно выживших после вселенской катастрофы, зародыши начнут формироваться в условиях ядерной зимы, или сейсмической нестабильности, или бомбардировки микрочастицами из космоса? Что тогда будет?
– Хотите сказать, каждая женщина тогда родит подобного монстра? – с недоверчивой улыбкой переспросил Гриша.
– Не каждая. Ни в коем случае не каждая. И все же они – антропоморфы – появятся в гораздо больших количествах, чем сейчас. Хотя, если откровенно, их число и так растет год от года – жизнь на планете неумолимо меняется. В условиях же глобальной катастрофы их появится достаточно, чтобы начать свой род на нашей планете, положить начало новой разумной расе. Их родители – обычные человеческие существа – будут погибать от болезней и голода, а они расползутся по радиоактивным развалинам, чтобы построить свою жизнь. Они – резерв человечества, его тайная армия, которая убережет искру разума даже в самые страшные времена.
– Постойте... Но почему тогда природа не дала человечеству этот резерв эволюционным путем? Почему она сделала его загодя обреченным?
– «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его...» – процитировал Валдаев. – Только не забывайте, что человек был сотворен для жизни в раю. А планета уже далеко не рай...
– И все же, – упорствовал Григорий. – Если обойтись без Библии, без теорий о космическом сверхразуме и миссии цивилизации – почему мы не стали в полном смысле совершеннейшими из всех существ? Нам, например, не мешало бы стать земноводными...
– Ну, вы же сами ответили на свой вопрос, – улыбнулся Валдаев. – Эволюция! Пока еще не было и нет нужды приспосабливать разум к экстремальным условиям. Природа не делает ничего лишнего. А случись беда – на эволюционный отбор просто не останется времени. Потому и существует этот резервный путь – революционное происхождение вида. Путь, который дан только человеку, который делает его самым непобедимым из всех земных тварей! Вид, который представляют мои питомцы, по праву следует звать Homo non victis – человек непобедимый.
– Звучит очень торжественно, – признал Гриша, хотя и с сомнением, – но что-то здесь настораживает.
– Да, конечно, за все нужно платить. Они непобедимы, но и не совершенны. У них никогда не будет столь же высокого интеллекта, как у человека. Да, они разумны, однако инстинкт выживания у них преобладает над созидательным началом. Они мало способны к творчеству. Их теоретически можно выучить читать, хотя навык моментально выветрится, если его не применять ежедневно. Это неизбежная издержка, но она не противоречит главной задаче – сохранить разум, пока условия не восстановятся.
– И что потом?
– Процесс обратим. В нормальных условиях антропоморфы способны производить человеческое потомство.
– Это факт или опять версия?
– Это абсолютно достоверно. Вы же видели Веню Короленко? Но вам и в голову не могло прийти, что он рожден от двух антропоморфов.
– Как? – изумился Григорий. – Тот парень на мотороллере...
– Да-да. Хотя, должен вам сказать, он тоже не вполне человек. Если бы вы увидели его раздетым... Знаете, я не должен был вам об этом говорить.
– Понимаю. Хорошо, не будем об этом...
За их спинами вдруг раздался осторожный шорох. Гриша сначала не придал ему значения, но в следующую минуту кожей почувствовал, что в затылок кто-то пристально смотрит. Он обернулся – и едва сдержал испуганное восклицание. У кромки кустов стояло на двух ногах приземистое существо с грубой шершавой кожей каменного цвета и крошечными блестящими глазками. Очертаниями оно напоминало человека, но пропорциями смахивало на неумело сделанного снеговика. Вообще, было впечатление, что оно склеено из случайно подобранных булыжников.
– Здорово, брат! – громко произнес Валдаев. – Что это ты вылез с утра пораньше?
Существо медленно и неловко приблизилось и начало что-то бормотать. Гриша не понял ни слова, но его попутчик слушал очень внимательно.
– Говоришь, посторонний? Где? И чего хочет? Ничего... Ну, пригляди за ним. А лучше постарайся вывести. Что? Железо принес? Какое – топор или ружье? Ладно, ладно, иди...
Существо неуклюже, с шумом прошло сквозь кусты и скрылось.
– Вот тоже – удивительная форма, – тихо сказал Валдаев. – Очень прочное тело. Его можно под каток положить – три дня поболеет, а потом опять восстановится.
– Значит, посторонние все-таки забредают?
– Иногда бывает, что охотники или рыбаки вдруг появятся. Редко. Знаете, что я вам скажу, – мои питомцы не лезут на глаза посторонним. И никогда не вмешиваются в дела обычных людей. Это неписаный закон. На чем мы остановились?
– Я хотел бы понять вот что... – Григорий ненадолго задумался. – Если антропоморфы появляются на свет, значит, существует соответствующий генотип – чертеж, по которому строится организм. Но откуда же ему взяться? Ведь вы говорите, что у эволюции не было нужды создавать этих... – Теперь он поостерегся говорить «чудовищ». – Этих существ.