Тварь размером с колесо обозрения
Шрифт:
Глава седьмая
Мы погрелись на солнце и продолжили исследовать штольни. Нашли еще один вход: он был заварен листом металла. Но в листе у самой земли была проделана идеально круглая дыра: как раз можно пролезть. Дима присел на корточки возле нее и потребовал, чтоб его сфотографировали; ему нравилось, когда его фотографируют в необычных местах. Рома щелкнул. Дима полез внутрь, подняв клубы пыли. За ним пополз Крупковский. Дыра была узкая: не верилось, что я пролезу. Но это оказалось несложно. Только пришлось зажмуриться, чтоб пыль не попала
– Спокойствие, – сказал я. – Влад, давай сюда рюкзак.
Из рюкзака мы достали воду, промыли рану. Там же была перекись водорода и бинт, предусмотрительно приготовленные Яной. Я залил рану перекисью и обмотал бинтом. Влад стойко перенес последствия ранения. Повязка легла как надо.
– Солдат! – произнес Рома.
Посыпались шутки. Влад смущенно улыбнулся. Я закрыл рюкзак, и мы двинулись в путь. Коридор вгрызался в каменную плоть. Мы сделали несколько интересных снимков возле таинственных дыр в стенах и возле обрезка трубы, торчавшего прямо из потолка. Мы осмелели и все меньше сверялись с картой. За одним из поворотов послышались чужие голоса. Замелькали пятна света. Подземные обитатели, сказал Крупковский. Наконец-то, могильным голосом протянул Рома. Влад испуганно хихикнул и подвинулся ко мне. Может, выключим фонарики? – прошептал Дима. Да ну, сказал я. Они нас все равно уже заметили.
Из-за поворота показалась группа ребят, человек пять. Они были подготовлены явно лучше нас: с мощными фонариками, в забродах. Настоящие диггеры. И для них, и для нас это была внезапная встреча. Они глядели настороженно. Мы, в свою очередь, настороженно смотрели на них. Лидер диггеров подошел. В руках у него была карта на листе А4, точная копия моей. Видимо, скачал там же. Мы поздоровались. Напряжение спало, посыпались шутки. Помню, у них в группе были девчонки, совсем молодые, скорее всего, школьницы.
– Туда не ходите. – Лидер диггеров показал на один из коридоров. – Там без забродов не пройти, все затоплено к черту.
– А мы как раз туда, – похвастался кто-то из его компании.
– Ребят, а где тут бункер? – спросил Дима.
Мы уткнулись в карту.
– В эту сторону, – показал лидер диггеров. – Там раньше прикольно было. Пока малолетки все стены не испоганили.
Мы распрощались: диггеры свернули в затопленный коридор, а мы отправились в бункер.
– Все-таки тут проходной двор, – весело сказал Дима, когда мы отошли на достаточное расстояние.
– Угу, щас еще кого-нибудь встретим, – хмыкнул Крупковский.
Помню, пол был жутко холодный. Ноги замерзли. Температура падала: мне даже показалось, что я вижу пар своего дыхания в свете фонарика. Смешливые голоса понемногу стихли. Стало жутковато. Все-таки под землей в темноте надолго веселого настроения не хватает.
– Твою мать, – сказал Крупковский, роняя фонарик. Пятно света заметалось по неровным стенам, полу, потолку.
– Эй, не пугай
– Показалось, на меня страшная рожа из темноты пялится.
– Да ладно. Где?
Крупковский поднял фонарик и посветил в один из боковых коридоров. Коридор заканчивался тупиком: белая кирпичная стена. Слева в стене была здоровая круглая дыра неизвестного предназначения. Кто-то нарисовал вокруг дыры неприятную зеленую физиономию, так что сама дыра стала ее ртом. Мы по очереди заглянули в дыру, посветили туда. Кажется, там за стеной какое-то помещение, сказал Дима. Думаю, я смог бы туда пролезть. Нет, не смог бы, сказал Крупковский. Нет, смог бы, сказал Дима и попытался засунуть в дыру голову. Дима, не надо, попросила Аня. Она поежилась. Ладно, не буду, решил Дима и высунул голову: плечи не пролезают. Пошли уже дальше, сказал Крупковский, скоро бункер.
Бункер был небольшой. Стены действительно исписаны краской: кто-то нарисовал формулу эквивалентности массы и энергии, ниже огромная надпись: WTF? Куча других надписей, попроще. На полу пустые бутылки, пивные банки, упаковки от чипсов. Посреди помещения кто-то установил выкорчеванный пень: получился обеденный стол. Вокруг большого пня располагались пеньки поменьше: стулья.
– Не поленились же сюда тащить, – хмыкнул Рома. – Алкоголики.
– Ну наконец-то. – Крупковский достал фляжку. – Кто будет?
– Я за рулем, – сказал Дима.
– Нет, спасибо, – сказал Рома.
– Давай, чего ты! Немножко!
– Не-е… – протянул Рома.
– А ты, Аня?
Аня помотала головой.
– Остались только мы с тобой, Вовчик, – сказал Крупковский.
Мы расположились возле обеденного пня, Дима достал походные рюмки. Из фляжки в рюмки полился коньяк.
– Когда еще в подземном бункере выпьем. – Крупковский был очень доволен.
– Щас я вас щелкну, – сказал Рома. – Поставьте-ка рюмки на пень. Ага. Готово. Теперь возьмите их в руки.
Мы чокнулись и выпили. Сразу стало теплее. Помню, как здорово все это казалось. Пусть немного игрушечно: какие мы к черту диггеры. Но вокруг были друзья. Рядом был сын. Настоящее приключение. К тому же появился первый материал для книги. Что-то такое начинало формироваться. Пустота и заброшенность. Темнота и одиночество. Попытка найти в этой вечной темноте кого-то рядом: общее для всех чувство. Когда Влад испугался голосов впереди, он в первую очередь подошел ко мне. Это было здорово. Может, он хотел взять меня за руку, как тогда, когда был совсем маленький, но постеснялся.
Влад сидел на пеньке рядом и пил минеральную воду. Я потрепал его по волосам.
– Что? – засмеялся Влад.
– Все хорошо, – сказал я.
– Давай еще по одной, – предложил Крупковский, – и погнали.
– Эй, вы там не напивайтесь. – Аня хмыкнула. – Кто вас тащить будет?
– Точно не я, – заявил Рома.
– Я уже представляю, как мы пьяного Крупковского на себе тянем в кромешной тьме, – сказал Дима.
– А он отбрыкивается, – сказал Рома.
Все засмеялись.
– По одной и все. – Крупковский налил. – Обстановочка такая, надо выпить, верно, Вовчик?