Тварь внутри тебя
Шрифт:
Она вздохнула.
— Я рада, что ты не сдаешься, сынок. — И с былой нежностью добавила: — Ты боец, Гарри. Ты всегда был бойцом.
— Да, это так, — согласился он. — Но здесь я не могу бороться. Это только разбудит тварь, сидящую во мне. И в конце концов она одолеет меня. Но есть еще вещи, которые я должен сделать здесь. И кое в чем разобраться. Этим я и собираюсь заняться, пока не придет пора уходить. Ты спрашивала о моих планах? Тут все просто, словно кто-то держит список у меня перед глазами. Одна девушка умерла ужасной смертью, которой она не заслужила — такой смерти
— И ты никогда не вернешься?
— Если только научусь контролировать эту тварь. А если не сумею — нет, не вернусь. Никогда.
— Когда ты покончишь с этим человеком? С этим убийцей, чудовищем, которое ты ищешь?
— Как только сумею поймать. Ты не представляешь, что он делает, ма, но могу тебе сказать, что я не собираюсь пачкать об него руки, если без этого удастся обойтись. Убить его — это как вырезать опухоль на теле человечества.
— Ты уже вырезал не одну подобную опухоль, сынок.
— Да, — кивнул Гарри, — и осталась вот эта.
— А девушка, которая не заслуживает того, чтобы быть мертвой? Ты выразился довольно странно, Гарри.
— Это обрушилось на нее так внезапно, ма, — Гарри чувствовал, что шагает по минному полю. Напрасно искать безопасные тропки... — Она еще не свыклась с этим. И не нужно ей привыкать. Я могу помочь.
— Ты научился чему-то новому, — очень медленно ответила она, и в голосе ее Гарри почувствовал что-то, чего раньше не было. Страх? — Ты узнал это у Яноша Ференци, да? Я права? Вот что стоит между нами и тобой. Мы все способны это ощутить.
Она замолчала, Гарри почувствовал ее дрожь, мать как бы отдалилась от него.
И мама тоже? Он отпугивает даже свою ласковую любящую маму? Внезапно у него возникло такое чувство, что, если он отпустит ее, она уплывет и будет продолжать плыть дальше, дальше... Туда, в ту даль, что ждет ее.
У него в запасе осталась последняя карта, и он решил пустить ее в ход.
— Скажи, мама, я хороший или плохой? Я был добрым или злым?
“Бедный мальчик, как он переживает. Этого не может скрыть даже мертворечь”.
— Конечно, добрым, сынок. — Она вернулась к нему. — Как ты можешь сомневаться? Ты всегда был добрым!
— Я и остался таким, мама. Пока я здесь, я буду тем же. Обещаю, что не позволю изменить себя, а когда почувствую, что не могу справиться с этим, я уйду.
— Но эта девушка? Если ты вернешь ее, какой она будет?
— Прелестной, как и прежде. Я не о внешней красоте, хотя она была очаровательной. Важно, что она будет живой. Это и есть красота, ты ведь знаешь.
— И как долго, сынок? Сколько она проживет?
Он не знал.
— Обычной девушкой. Не знаю.
— А ее дети? Какими будут они?
— Не знаю, мама! Я только знаю, что она слишком живая, чтобы быть мертвой.
— Ты делаешь это... так нужно тебе?
— Нет, я делаю это ради нее. Ради всех вас.
Он почувствовал, как она качает головой.
— Не знаю, сынок. Просто не знаю...
— Верь мне, мама.
— Я должна тебе верить. Могу я чем-то помочь?
Гарри заторопился.
— Нет-нет, мама, это отнимет твои силы. Ты говорила, что ослабела.
— Это так, но если ты можешь бороться, значит, могу и я. Если мертвые не захотят говорить с тобой, может, они будут слушать меня. Пока могут.
Он благодарно кивнул.
— Были и другие жертвы, до Пенни Сандерсон. Я знаю из газет их имена, но мне нужно знать, где они похоронены, и нужно, чтобы меня представили им. Видишь ли, им пришлось испытать такое, что они вряд ли отнесутся с доверием к человеку, который вступит с ними в контакт, тем более таким способом. Тот, кто их убил, тоже владел этим даром. Мне очень нужно расспросить их, но я не хочу путать и причинять новые страдания. Так что сама видишь, без тебя это будет не просто.
— Ты хочешь знать, где их могилы, верно?
— Верно. Мне и самому было бы не трудно узнать это, но в моем сознании много такого, что усложняет эту задачу. А время идет.
— Ладно, Гарри, сделаю что смогу. Но не заставляй меня снова выслеживать тебя. Приходи сам. Ну ладно, я... — Она внезапно умолкла.
— Мама?
— Ты разве ничего не чувствуешь? Я всегда чувствую, когда это происходит так близко.
— Что случилось, мама?
— Нас стало больше, — печально сказала она. — Кто-то где-то умирает. Или что-то.
Мэри Киф при жизни была медиумом. После смерти ее чувствительность стала еще острее. Но что она имеет в виду? Гарри не понял и почувствовал неприятное покалывание в затылке.
— Что-то? — переспросил он.
— Животное, щенок. Несчастный случай, — вздохнула она. — И сердце одного малыша разбито. Это происходит в Боннириге. Прямо сейчас.
Сердце Гарри сжалось. Он терял в жизни так часто, что чужая потеря, даже самая незначительная, жалила его в сердце. А может, на него подействовало то, с какой печалью сказала об этом мать. А может быть, виной тому была его повышенная в последнее время чувствительность. Возможно, там нуждаются в нем.
— Говоришь, это в Боннириге? Ну ладно, мне пора. Я приду повидать тебя завтра. Может, ты что-то узнаешь к тому времени.
— Береги себя.
Гарри поднялся, посмотрел на течение, потом — на противоположный берег. Солнце выглянуло из-за неспешно плывущих по небу пушистых облаков, и от этого на душе стало легче.
Он перелез через шаткую изгородь, углубился в небольшую рощицу и там среди зелени и пятен света, вызвал дверь Мёбиуса. Через мгновение Гарри очутился в глухом тупичке неподалеку от центральной улицы Боннирига. Направив волны мертворечи во все стороны, он стал искать вновь прибывшего в страну мертвых.