Тварь

Выставной Владислав Валерьевич

Из бледной надписи таблички у двери следовало, что здесь располагается какой-то штаб, причем надпись была сделана, как минимум, на трех языках. У дверей замерли часовые – в непривычной натовской форме, со все теми буквами UN на касках. На шеях болтались опущенные пока маски противогазов, взгляды были настороженные. Их остановили и принялись тщательно проверять документы, одновременно докладывая кому-то по рации. Наверное, была дана команда – и их пропустили.

В коридорах было многолюдно, во все стороны носились офицеры с папками, картами, рациями, вооруженные до зубов спецназовцы в разношерстной

форме, стоял невообразимый разноязыкий галдеж, и все, происходившее здесь, здорово напоминало панику.

Они сразу же свернули в один из боковых, сравнительно тихих коридоров, и тут же спустились длинной узкой лестницей в подвал с аскетически отделанными бетонными стенами, тусклыми казенными плафонами под потолком, всем видом напоминающий бомбоубежище. Монаха толкнули в небольшое помещение за железной дверью, где у него появилась возможность перевести, наконец, дух и подумать.

Он до сих пор не понимал, в каком качестве находится под арестом: рядовыми нарушителями Периметра, большинство из которых были сталкерами, занимались комендатуры секторов. Не слишком было понятно, с чего ему оказана такая честь. И то обстоятельство, что его доставили «вертушкой», специально вызванной в глубину Зоны, было особенно странным. Мысли путались, и были среди них разные: например, о девушке, оставшейся в одиночестве посреди Зоны, о Буке, чье поведение вышло за пределы понимания… Ничего путного из всех этих мыслей не складывалось, и лучшим выходом, как обычно, стала молитва.

Молитву прервали на середине: грохнули тяжелые засовы, и в камере появился крепкий сержант в украинской форме.

– Руки за спину, – коротко приказал сержант. – Вперед!

Как и следовало ожидать, предстоял допрос. Монаха усадили на железный складной стул напротив пустующего массивного стола, за спиной застыли двое конвойных с автоматами. Дверь распахнулась, и в тесный, мрачный кабинет с забранным решеткой окном быстро вошел озабоченного вида полковник, на этот раз – в общевойсковой форме. Он грузно уселся за стол, уставился на Монаха, рассматривая его и, но при том, будто не понимая, что видит. Офицер был явно занят каким-то тяжелыми раздумьями. Тут же в кабинет вошел один из военных сталкеров – тех самых, что задержали его на Свалке. Он был во все том же полевом облачении, и при оружии. Вид у него был устало-равнодушный.

– Так… – сказал, наконец, полковник. Взгляд его прояснился, стал жестче. – Это тот самый?

– Так точно, – сказал сталкер. – Он был с ними. Это я точно видел.

– Это правда? – теперь полковник обращался к Монаху. – Ты знаешь этого, м-м… Буку?

Монах ответил не сразу. Он знал цену слову – особенно в такой, вот, непростой ситуации. Впрочем, игра «в молчанку» не сулила явных выгод, и Монах кивнул:

– Знаю. Его, считай, половина Зоны знает.

Полковник перевел взгляд на сталкера. Тот едва заметно кивнул. Офицер побарабанил пальцами по столу, поглядел на задержанного прозрачным взглядом, сказал терпеливо:

– Я хотел бы, чтобы вы правильно поняли свое положение, э-э… Монах. Так ведь вас называют? Кстати, у вас есть нормальное, человеческое имя?

– Сейчас это важно?

– Допустим, что не важно, – не стал спорить полковник. – А вот, что действительно важно: против коалиционных

сил ООН, отвечающих за безопасность в пределах зоны отчуждения, совершен ряд дерзких нападений. Имеются потери. И к настоящему времени эти потери продолжают расти. Некие силы всерьез настроены на дестабилизацию ситуации вокруг Зоны, и ваш знакомый, по-видимому, играет во всем этом ключевую роль…

– Вы очень витиевато выражаетесь, полковник, – спокойно сказал Монах. – Я не понимаю, к чему вы клоните. Говорите прямо: что вас интересует?

Полковник поморщился, скосился на сталкера. Тот продолжал стоять с невозмутимым видом, уставившись куда-то в окно. Ему, вроде, не было никакого дела до разговора.

– Ну, ладно… – протянул полковник. – Прямо, так прямо. Этот Бука – кто он такой? Мутант?

– Трудно сказать, – говоря это, Монах внимательно изучал собеседника. – Насколько я знаю, генетических отклонений у него не обнаружено, так что формально он не может считаться мутантом.

– Кем же его считать? – неприятно усмехнулся полковник.

– Это, смотря с какой точки зрения, – серьезно сказал Монах. – Я считаю, что он просто одержим дьяволом. Прости меня, господи…

Прикрыв глаза. Монах истово перекрестился. И на этот раз сталкер оторвался от созерцания невидимого пейзажа за окном и с интересом посмотрел на задержанного. Полковник замер на несколько секунд, посмотрел на Монаха с недоверием:

– Вы шутите? Причем тут дьявол?

– Ну, конечно, – с серьезным видом кивнул Монах. – У вас земля горит под ногами, а дьявол, как всегда, ни при чем.

– А, так вы религиозный фанатик? – с пониманием дела сказал полковник. – Простите, я хотел сказать – священник?

– Не совсем, – Монах едва заметно улыбнулся. – Но суть вы уловили верно.

– Ну, допустим, – сказал полковник. – Давайте по сути: что ему нужно, этому Буке? Чего он добивается?

– Хороший вопрос, – признал Монах. – Я знаю еще один, в том же духе: «в чем смысл жизни?»

– Не ерничайте, задержанный! – полковник начинал выходить из себя. – У нас люди гибнут, границы Зоны плывут, а вы зубоскалите тут!

– Я просто хотел сказать, что вопрос не имеет смысла. Он хочет того же, что и все люди. Вас должно беспокоить то, чего хочет Дьявол внутри него.

– В смысле?

– В смысле – Зона. Не берусь судить, но мне кажется, что его просто используют.

– Кто?

– Темные силы, которые и досаждают вам, прикрываясь Букой. На то он и Дьявол, чтобы вводить в заблуждение, отводить взгляд. Сатана изобретателен и любит прикидываться не тем, кем является на самом деле…

– Прекратите! – болезненно скривился полковник. – Вы имеете в виду Хозяев Зоны, так? Но доказано же – это миф!

Монах пожал плечами:

– Видите – я знаю не больше вашего.

– Советую вам хорошенько освежить память, – сухо сказал полковник. – Объявлено военное положение. Так что не удивляйтесь, если к вам будут применены самые суровые методы воздействия – надеюсь вы меня понимаете? Ладно, уведите его пока.

Полковник обернулся к сталкеру:

– Кто там еще остался? Надо всех допросить…

Монах насторожился – но его уже вели у к двери. Снова коридор, снова камера, грохот закрывающейся двери, щелчок засова.