Тварь
Шрифт:
С моим появлением изменилось не так много, как рассчитывали военные. Из наиболее ценного — стали известны лишь дата и причина появления Паразита, который распустил свои щупальца по всей планете, как гриб под землей распространяет свой мицелий на многие километры. Или как раковая клетка, что стремится поразить весь организм своими метастазами, убить его. Сравнение доктора Бергема оказалось удачным — раковая опухоль человечества.
Настроение редко выходило в «зеленую» зону. Чувство вины не давало покоя. Вновь и вновь память погружала в события той роковой ночи. Если бы
Проскочила мысль о суициде. Тут же отругал себя за малодушие. Судьба дала второй шанс, значит нужно использовать его с максимальной пользой для человечества. Надо искупить свою вину и бороться с Тварью!
После пробуждения прошло полторы недели. Организм восстанавливался очень быстро. Все-таки, современная медицина творит чудеса. Ежедневные тренировки, восстановительные и омолаживающие процедуры, специальные препараты — все это делалось без участия персонала. Поэтому Бергем навещал меня все реже.
Несмотря на свободный допуск в места для пациентов, с людьми я общался мало. Редкие пациенты, из числа тех, с кем можно общаться, могли поддержать вменяемый разговор. Но благодаря Джилл Мирановой пребывание в центре окрашивалось в более радужные тона. Когда я впервые увидел заместителя Бергема, она показалась мне молодой и очень привлекательной девушкой — изумрудные глаза, темные густые волосы, убранные в хвост, аккуратные черты лица, отличная фигура, очертания которой не скрывало белое медицинское одеяние.
В свободное время она стала моим проводником в новый мир. Я с упоением слушал ее рассказы о торжестве научной мысли, новых технологиях, открытиях. А в перерывах поглощал информацию из электронной библиотеки. Очень скоро выяснилось, что электронная библиотека знает больше, чем Джилл, но с ней гораздо интереснее, чем с информационной системой. Общение с живым человеком окрашивало информацию в цвета личного восприятия, появлялись эмоции, сопереживание, эффект присутствия.
Благодаря разговорам и библиотеке я все лучше и лучше понимал текущую ситуацию и то, что произошло с человечеством за время моего «отсутствия». Википедия продолжала существовать, только статьи теперь писались искусственным интеллектом на основе нейросетей. Лишь несколько контролеров проверяли статьи на узкоспециализированные темы.
Я стал замечать, что меня все больше тянет к Джилл, мне приятно, когда она рядом. По частым беседам, улыбкам, интонациям, взглядам, мне показалось, что и она ко мне неравнодушна. Джилл легко общалась со мной, шутила и смеялась над моими шутками. Для современного мира ее красота вполне обычная, как я понял потом. В исследовательском центре я видел еще несколько девушек, все — молодые и красивые. Но для меня Джилл стала особенной. Она прекрасна и выглядит как двадцатипятилетняя, следящая за собой девушка.
— Благодаря регенеративной медицине женщины по-другому начали воспринимать свой возраст. Лет пятьдесят назад был популярен тренд под названием «Чем старше, тем лучше». Технологии позволяли за относительно небольшие деньги поддерживать тело в идеальном состоянии, а людям более старшего возраста еще и омолаживаться лет на десять или
— Тогда сколько тебе лет?
Как оказалось, новая для меня регенеративная медицина творила чудеса.
— Мне пятьдесят один, — легко ответила Джилл.
Мои глаза медленно поползли на лоб. В мое время, конечно, были подобные примеры, но в основном в Азии и с помощью пластических операций. Сегодня же пластика использовалась только в военной медицине и медицине катастроф.
Джилл звонко рассмеялась.
— Не удивляйся! Говорю же — здесь все такие. Отличить юную девушку от бабушки, у которой нескольких внуков, бывает очень сложно. Отчасти благодаря этому у нас повысилась рождаемость. А к регенеративной медицине все давно привыкли. Используются наномеханизмы для диагностики и точечного лечения практически всех болезней.
— А что с искусственным интеллектом? Те же наноботы, роботы-сиделки и прочее — как я вижу, это все тоже активно развито.
— Ты прав, искусственный интеллект активно развивался до знакомства человечества с Паразитом. Потом стало не до этого, а еще позже и вовсе испугались неконтролируемого развития ИИ на основе самовоспроизведения. Это напоминало Паразита. Поэтому существовавшую до того момента систему, в которую были интегрированы почти все ИИ на планете, отключили. Установили определенный порог развития этих технологий, создали несколько независимых координационных центров по контролю за машинами и на этом остановились. Теперь все роботы — это отличные помощники, не более. Принятие решений остается за человеком, то есть у современных машин в любом случае есть контролер.
— Вот это да! Это как побывать в фантастическом романе о высокотехнологичном будущем, — воскликнул я.
После подобных разговоров часто ловил себя на двояком ощущении. С одной стороны, кому еще из начала двадцать первого века удалось увидеть все это современное великолепие своими глазами? Разве что каким-нибудь старцам, которые смогли выжить и сейчас омолодились. А с другой стороны не будь Твари и меня бы здесь тоже не было. Хотя ее появление не сулит человечеству ничего хорошего. Ну вот, опять начал.
— Джилл, какая сейчас ситуация на фронтах? — одна из наших бесед запомнилась особенно.
— Такая же, как и два года назад, — по ее лицу пробежала тень. — У нас с Паразитом паритет в позициях. Давно не случалось крупных столкновений. Разведка совершает рейды с целью отыскать главное логово. В свою очередь Он периодически проверяет оборону резерваций на прочность. Семнадцать лет назад, благодаря, такой «проверке» люди лишились убежища в Амазонке. Это было первое за много лет крупное поражение людей. Враг предпринял беспрецедентную атаку на амазонскую резервацию. Пять миллионов людей оказались заражены спорами Паразита, а командование и ученые лишились мозгов — самое ценное лакомство для него. Так он учится. Как мы потом поняли.