Твари империи
Шрифт:
Изгои вроде них обязательно побежали бы в сторону Чименто. Если не углубляться в горную систему, не уходить за перевалы, в мрачные ущелья, а довольствоваться южными склонами Первого Щита, то риск нарваться на что-то опасное был невелик. Зато беглецы могли укрыться там даже от магии, а в небольших долинах обитало достаточно живности и росло достаточно плодов, чтобы прокормиться. Тамошние обитатели сами происходили из многочисленных беглецов и никогда не стали бы помогать преследователям в поисках. Туда и проложил ложный след Ривси, а подручные Оборна пустили по городу нужный слушок, едва открылись питейные заведения.
Но разумеется,
Три дня отряд удирал с относительным комфортом, останавливаясь в трактирах и на постоялых дворах, давая отдохнуть лошадям и собственным задницам. Погоня не наседала на пятки, засад на дороге не встретилось, всё было тихо. Везение не могло продолжаться слишком долго. Противник, наконец, сообразил, что его надули и предпринял более тщательные поиски беглецов. Сами они узнали об этом в дороге, когда сработал сторожевой амулет Ривси.
Кибитка неожиданно встала, даже не свернув на обочину, а колдун выпрыгнул из неё, словно из пещеры с чёрными шершнями. Вслед за этим из окна высунулся Шохальц. Весь красный, он принялся кашлять и проклинать спутника.
— Мерзкий ты коротышка! Маленький ублюдок! Вздумал уморить меня своей вонью? Проклинаю тот день, когда судьба привела тебя на порог моего дома! Лучше бы ты сдох в нищете и осквернял своим смрадом уличную канаву!
Всех, кто ехал верхом, зрелище заставило рассмеяться и хохотали они до тех пор, пока отголоски зловония не коснулись их гордых носов. Всё дело в том, что Ривси, склонный вздремнуть при каждом удобном случае, давно искал абсолютно надёжный сигнал тревоги. Ни от одного из привычных звуков, используемых колдунами, вроде звона колокольчика, крика чайки, или даже рёва длиннорукой обезьяны, он не пробуждался наверняка. Особенно после хорошей пьянки. Поэтому несколько лет назад Ривси догадался поработать с запахами. И добился успеха. Когда его амулет портил воздух, проснуться мог даже мертвец.
Так или иначе, теперь им пришлось поспешить. Проветрив повозку, отряд припустил так, что следующие два дня двигался почти без остановок. Они пропускали станции, города и села, чтобы погоня не смогла расспросить очевидцев. Свежую пищу покупали только у встречных охотников и браконьеров, а отдыхали прямо на обочине или смотровых площадках имперской дороги, которые в осеннее время обычно оставались пустыми.
Хотя они получили три дня форы, это вовсе не означало полную безопасность. Южный берег представлял собой полосу земли, зажатую между морями и Щитовыми горами. Ширина этой полосы была различной, иногда сужаясь до нескольких миль, иногда расширяясь до целой сотни. В условиях столь ограниченного пространства, преследователям не требовалось особых усилий, чтобы уверено держать след.
Для беглецов дело осложнялось ещё и тем, что с гор к морю сбегало множество рек. Они издревле привлекали людей плодородными поймами, но они же и становились препятствием для передвижения сушей. Города побережья предпочитали морские пути, местные жители прокладывали собственные дороги вдоль берега моря, а реки обычно переходили вброд по дну мелководной, но широкой дельты. Такая переправа сильно зависела от погоды. Причём не от местной погоды, а от погоды в горах. Нередко случалось так, что на побережье светило солнце, а в горах
Имперские же инженеры вместо того, чтобы мостить каждый год заново топкую пойму рек, предпочитали строить сразу на века. Поэтому они пробивали дорогу по склонам хребта, перебрасывая надежные мосты над узкими ущельями. Правда их "на века" всё же не оказались вечностью. За несколько десятилетий оставленная без присмотра инженеров дорога пришла в упадок. Сами собой появились заросли камнеломки, образовались промоины, трещины, нередкими стали обрушения мостов или нависающих над дорогой скал, а также завалы, вызванные камнепадами и селевыми потоками. Местные сообщества устранились от государственных повинностей и ремонт лёг на плечи самих путников, то есть производился по самому минимуму, лишь бы пройти самому.
Зато с имперской дороги открывались порой шикарные виды на море и горные долины. Учитывая это строители предусмотрели множество обзорных площадок, где господа путешественники, курьеры, военные и чиновники могли отдохнуть, разогреть пищу на открытом очаге, а потом выпить бокал вина, созерцая прибой, птиц, ныряющих за добычей, или игру серых китов. Войска же могли устроить здесь бивуак, поскольку найти подходящее для лагеря место среди гор не так-то просто.
— Корабль, — сказал Ривси, рассматривая море в зрительную трубу.
Дамматрик отложил книгу, убрал ноги с парапета и тоже всмотрелся в горизонт. Паруса он, однако, обнаружил гораздо ближе, чем в сизой дымке, скрывающей слияния моря и неба. Двухмачтовый корабль шёл в прибрежных водах, пробираясь через скопление мелких рыбацких лодок, как акула сквозь косяк сельди.
— Странно, — сказала Ильми. — Обычно шкиперы не рискуют приближаться так близко к берегу при южном ветре. Запросто может прижать к скалам или выбросить на мель внезапным порывом.
— Они не просто так приближаются, они расспрашивают рыбаков, — сказал Ривси, всё ещё наблюдая за кораблем в трубу.
— Вот как? — оживился Оборн.
В то время как остальные предавались безделью сидя на дубовой скамье перед парапетом, он возился у очага, поджаривая над огнем только что ощипанную птицу. Рыба, что продавалась уже в нескольких милях от берега, у любого альпортца могла вызвать лишь отвращение. Выглядела она точно пролежала на солнце неделю, и ни один уважающий себя горожанин подобную есть бы не стал. Такую у них использовали разве что, как приманку для крабов, креветок или лангустов. Зато дичь в горных лесах водилась отменная. И к ним, что важно, она попадала сразу после охоты. Поэтому отобедать они решили парой куропаток, приобретенных прямо на имперской дороге.
— Разреши мне взглянуть, — попросила Ильметра.
Ривси неохотно протянул ей трубу.
— Да ладно, — усмехнулась девушка, заметив его реакцию. — Если уроню в пропасть, купишь себе другую.
— Эта фамильная, — пробурчал колдун.
Ильметра некоторое время всматривалась в корабль, то ли изучая оснастку, то ли пытаясь увидеть людей.
— Это "Морской леопард", — сказала она, наконец. — Лучшая бригантина Лейсона, насколько я знаю. Не слишком вместительная, но ходкая. Для контрабанды самое то… или для переброски людей.