ТВАРИ НА ПОЛЕ

Смолин Александр

После зарядки и обливаний, убитую бестию на поле не обнаружил. От того мне стало еще страшней. То ли она оказалась раненной и самостоятельно ретировалась в свое убежище, то ли у нее были сообщники. Мое приближение к зарослям акации сопровождалось шорохами в высокой сухой траве. Я не знал сколько их там, поэтому высадил по кустам оставшиеся семь патронов.

4 октября

По телевизору передали заморозки, поэтому я планирую съездить на поле в последний раз. На всякий случай беру

с собой карабин. Не дает покоя мысль об упущенной твари. Как знать может быть за ее тушку мне хорошо заплатят ученые, а если и не заплатят, то я притащу ее в дом и сделаю чучело на память для своих внуков. Пашка обещал привезти сорванцов на осенние каникулы. А пока займусь ремонтом сарая и зарядку буду делать дома."

Это была последняя запись Алексея, после которой его нашли мертвым, точнее то что от него осталось. Если бы в руки ко мне попал только дневник без протокола осмотра места происшествия, я бы конечно же счел его за розыгрыш, но похоже что убитая горем вдова хотела, чтобы кто-то докопался до истины и я решил немедленно взяться за расследование, тем более что дело попахивало сенсацией. Мысленно я уже видел заголовки газет:

"КУРКУРОВСКАЯ ЧУПОКАБРА СОЖРАЛА ОХОТНИКА!"

Или скажем: "НЕИЗВЕСТНЫЙ НАУКЕ ЗВЕРЬ АТАКОВАЛ ДЕРЕВНЮ!".

За реальную статью, подкрепленную снимками, газета бы заплатила мне целое состояние, учитывая, что я давно уже погряз в долгах, деньги мне точно не помешали бы.

Без промедления я накинул плащ, взял свой уже неновый потрепанный жизнью цифровой фотоаппарат и отправился на машине в село Куркурово.

На пороге меня встречала заплаканная жена убитого Софья Евдокимовна Меньшикова. Она рассказала мне, что лично видела след от зубов на ноге супруга, напоминающий укус собаки.

– Я отговаривала его туда ездить. Он сердцем слаб был у меня. Я переживала. А он уперся, статей своих глупых начитался. Ну Бог бы с ним с этими поездками. Зверья там в полях много всякого. У нас из села народ уезжает и собак бросает, а они по полям разбегаются и дичают.

– Алексей говорил, что на него напала собака?

– Нет...
– ответила мне Софья.
– Он сказал, что видел эту самую... ну как ее там?

– Чупакабру?

– Да чупакабру эту. Я ему сперва не верила, но видела, что ружье с собой брать стал. Вот убью ее, говорил, и привезу тебе доказательства. По глазам я видела, что Леша не врет. Сказал, что в последний раз едет, да так и не вернулся.

На этих словах вдова разрыдалась. Мне с трудом удалось у нее выведать дорогу на поле.

– Да тут по прямой с километров десять. Из села выезжаете и, не сворачивая прямо через мосток переедите и вдоль посадок... пока не упретесь в поле. Там яблоньки совсем молоденькие посадили. Мимо не проедите.

Я поблагодарил вдову, еще раз принес свои искренние соболезнования и отправился к своей черной волге (ГАЗ-24). Открыв багажник, я приподнял дно, пошарил там рукой, пока не нащупал давно запрятанную коробочку для особых случаев, сел в машину, отъехал на несколько сотен метров от деревни и прежде чем пересечь мостик, достал из коробки свой старый, но верный шестизарядный "Кобальд". Этот револьвер мне подарил на день рождения один мой хороший приятель, и до сегодняшнего дня я его не разу не использовал.

Я посмотрел на свои электронные

часы и увидел дату: 11 октября 2017 г. С момента гибели Меньшикова прошла неделя и если там на поле кто-то обитал, то у меня были все шансы этого кого-то встретить.

Я ехал довольно быстро, уж очень мне хотелось успеть до дождя. Небо хмарилось прямо на глазах, затягивая всю местность черным одеялом. Справа и слева от меня мелькали посадки с поросшей по колено сухой травой. А потом начинались такие же заросшие бурьяном и никем не убранные поля, пока на горизонте не замаячило черное расплывчатое пятно. И мне почему-то сразу пришла в голову мысль что это оно – то самое поле. И я не ошибся.

Я проверил зарядку камеры, сунул Кобальт за пояс, подвязал пояском плащ и покинул салон машины.

Ветрено было. И уже довольно холодно. Зверье могло лечь в спячку, тогда бы мне не удалось заснять материал. Я стал бродить между молодых яблонь и осматривать землю на предмет следов или борьбы. А пока я искал, то думал о том, что мне как городскому человеку, находиться одному посреди поля где возможно кто-то есть слишком не по себе. Я сглотнул тяжелый комок и буквально заставил свои ноги идти.

Мысль о том, что здесь был разорван человек возрастала внутри меня с каждым шагом. Я увидел впереди заросли деревьев - должно быть посадка акаций, о которой так много писал Алексей.

На всякий случай я достал револьвер. Так мне было спокойней. Я медленно приближался к зарослям и они словно надвигались на меня, будто вырастали из земли, становясь все больше и страшней.

На глаза мне попался обрывок ткани измазанный запекшейся кровью, при ближайшем рассмотрении я понял, что это окровавленный фрагмент спортивных штанов человека – скорее всего Алексея. Черные в белую полосочку - типичные адики.

Еще через несколько шагов мне посчастливилось найти гильзу. Я положил фрагмент штанины рядом с ней и сфотографировал. Бесценный материал.

Не успел я сделать снимок, как вдруг во мне проснулось тревожное ощущение слежки. Я стал осматривать яблони, а не затаилась ли среди них чупакабра? Я всматривался все пристальней и пристальней, пока со стороны акаций из сухой травы не прилетел камень и не послышался шорох.

– Мать чесная!

Я тут же взвел курок и прицелился в сторону зарослей. Никого. Может быть показалось? Нет уж! Камень точно был реальным. Я посмотрел на дорогу и подумал о том, что люди даже в 21-вом веке продолжают жить в непролазной глуши по соседству с неизвестными науке тварями. Посреди дикой природы. Я представил, как Алексей приезжал сюда на велосипеде один и в своем одиночестве занимался физической культурой, как он бродил среди яблонь.

Я представил всю полноту его чувств, когда он впервые наткнулся на неведомое существо и как оно бросилось на него, побежало, чтобы вонзить свои острые зубы ему в ногу. Холодок пробежал у меня по спине, а потом снова послышался шорох. Все эти мысли пролетели за секунду, а может еще быстрее, ведь для мысли не нужно время, она просто есть. Я знал, что одним камнем все не закончится. Страх так сковал мое тело, что я позабыл о цели своего визита и самым главным образом про камеру.

Из кустов на меня полетел целый град земляных комьев. Они рассыпались у меня под ногами. И я понял - они здесь.