Твари

Ильин Андрей Юрьевич

— Ирокез… тьфу!… этот, Бацав! — восклицает Алексей. — Узнаешь, Ксюша?

— Опять эти извращенцы, — скривилась Ксения. — Они совсем чокнулись!

— При нынешних обстоятельствах это не мудрено, — пожимает плечами Алексей. — Но лучше они, чем такие зомби, как эти, — кивает он на толпу.

Славная троица «борцунов» за свободу Земли приближается к толпе. Алексей выпрямляется в полный рост, хочет окликнуть мальчишек. Из развалин раздался пронзительный свист и курлыканье, будто там сумасшедший аист проснулся. Толпа приходит в движение. Не прекращая заунывного пения, люди поднимают

массивный стол, начинают спускаться к воде. Мужчины и женщины бредут, с трудом переставляя ноги, некоторые спотыкаются, падают на колени или ничком. Упавшие встают, ползут на четвереньках или просто перекатываются боком, крепко прижав руки к груди. Передние достигают кромки воды, идут дальше. Вода очень холодна, но люди словно не чувствуют обжигающей стужи, продолжают шагать или ползти все дальше и дальше.

— Топит, как крыс! — невольно вырывается у Алексея.

Он выскакивает из укрытия, хватает людей за руки, тянет назад, но они вырываются и продолжают идти к воде. Какой-то мужчина с такой силой отшвыривает Алексея, что он сам едва не сваливается в воду.

— Уходят, ядрена мать! Хватай, пока не поздно!!! — всполошено вопит Бацав и трое блистающих броней «рыцарей» кидаются в гущу толпы. Сгребают в охапку женщин, преимущественно молодых. Не обращая внимания на истерические вопли и сопротивление, утаскивают пленниц к джипу и пристегивают наручниками к поручням. Довольно скоро автомобиль оказывается оцеплен женщинами. Они кричат, дергают растрепанными головами и машут свободными руками. Словно фанатки какой-нибудь «звизды» бьются в истерике, ожидая появления придурковатого кумира. Тяжелый джип раскачивается и вздрагивает, пулеметная лента извивается змеей, пулемет задумчиво клюет стволом.

Женщины, что оказались не по вкусу борцунам в доспехах и мужчины беспрепятственно входили в воду, удерживая стол на вытянутых руках. Сведенные судорогой лица, спутанные волосы и безумно вытаращенные глаза — будто настоящие зомби, люди безостановочно идут все глубже и глубже. Волны захлестывают с головой, тела исчезают в воде и появляются вновь. Алексей встает с мокрого песка.

— Черт знает что! — выругался он. — Прут дурацкий стол в реку. А где этот козел? — спросил Ксению.

— Среди них, — кивает девушка. — Стрелять не могу, люди вокруг!

Алексей следит взглядом. Мокрый, как крыса в половодье, карлик взбирается на крышку стола. Маленькие ручки величаво задвигались, рот открывается. Две женщины забираются на стол по головам мужчин и закрывают телами карлика.

— Какого черта устраивать заплыв на столе? Башню снесло? Вроде не похоже. Или срочно понадобилось на левый берег? Зачем?

Размышления вслух прерывает топот, лязг железа и сопение.

— Майор, здорово! Как жисть!!! — раздается жизнерадостный вопль.

Алексей оглядывается — «ирокез» Бацав стоит широко расставив ноги, на стальных пластинах играют блики, шлем с алыми перьями на затылке, упитанные щеки лоснятся то ли от пота, то ли от подкожного сала.

— У тебя цветущий вид, — сдержанно произносит Алексей. — Жизнь удалась?

— А то! Глянь, какая броня. Из пушки не прошибешь! Титановая!

— Да ну! Где ж достал такую?

— Управление

ФСБ гробанули! Такие доспехи ихний спецназ носил. Только маскировали под солдатский комбинезон. Мы тряпки содрали, — довольно улыбнулся Бацав.

— А шлем?

— Тоже оттуда. Зеленую краску растворителем счистили, отполировали… перья со страусов подергали, в зоопарке. И покрасили. Джип позычили.

Бацав говорит взахлеб, глотая окончания и не делая пауз. Чувствовалось, что он счастлив и горд. Еще бы, что может быть важнее миссии по защите Земли от пришлюков и пришлюх!

— Понятно. А этих для чего? Ну, в плен взяли, — спросил Алексей, кивая на бьющихся в истерике женщин вокруг джипа.

— Для научных опытов. Будем снимать заклятье, выводит из гипнотического дурмана и возвращать к нормальной жизни!

— Вон как! Благое дело. И каким образом?

— Любовью и лаской! — твердо отвечает Бацав. — Никакого насилия над личностью.

В это время Бузин и Бабалкин сноровисто ощупывали пленниц, понравившихся вязали по рукам и ногам, аккуратно складывали в просторный багажник и на заднее сиденье. Не прошедших предварительный осмотр отпускали на все четыре стороны. Обезумевшие женщины с криками бежали прочь и пропадали в развалинах.

— Готово, босс! — фальцетом крикнул Бабалкин. — Майор, Ксения — салют!

— И вам не хворать, мальчики! — ответил Алексей. — А любви хватит? — поинтересовался он.

— Мы хорошо кушаем!

— Логично, — согласился Алексей. — Что ж, удачи в нелегком труде. Есть дело.

— Какое?

— На той стороне не были? — мотнул головой Алексей на левый берег.

— Не-а. Нам работы и здесь хватает. Да и объезжать далеко.

— То есть?

— Выше по течению сохранился мост через Оку. Можно проехать. А тебе зачем туда? Федеральный банк мы уже ограбили и заняли под резиденцию! — с гордостью сообщил Бацав. — Сберкассы нам ни к чему.

— Вам нужны деньги? — удивился Алексей.

— Ну, так… по привычке. А вообще ерунда все, — махнул рукой Бацав.

Ветер колыхнул алые перья на шлеме, принес запах сырости и гари.

— Ну, так чё?

— Я хочу спуститься в метро. Думаю, что вход в здании торгового центра уцелел.

— Думаешь? — с сомнением спросил Бацав. — Он же взорван, отсюда видно.

— Взрывали дилетанты, здание почти цело. Но даже если тот вход засыпан, неподалеку есть другой.

— Ну-ну… и чего ты там забыл?

— Мне кажется, что все началось оттуда.

— Ага, там портал в параллельный мир, из которого к нам попали чудовища. Ты, значит, чудовищ перебьешь и портал закроешь, да?

— Ну, что-то вроде этого.

Бузин с Бабалкиным, которым надоело слушать визг и вопли связанных женщин, подходят ближе и слушают разговор. Ксения хмурится, подозрительно оглядывается и становится так, что бы в случае чего положить всю компанию извращенцев одной автоматной очередью. Бацав замечает тактическую хитрость Ксении, презрительно хмыкает и как бы невзначай проводит латной перчаткой по железной груди. Взгляд бежит по развалинам, на мгновение останавливается на джипе, качающимся от непрекращающихся попыток пленниц освободиться. В глазах появляется сомнение.