Твердая рука

Фрэнсис Дик

— На Портмен-сквер, ты хочешь сказать, в Жокейский Клуб?

— Ты прав.

— А разве ты не заметил, что тебя пускают туда с парадного входа?

— Мне нужно кое-что спокойно исследовать, так чтобы об этом никто не узнал. Он пожал плечами.

— Ну, тогда ладно. А я должен ждать, пока ты там будешь что-то вынюхивать?

Я кивнул головой, — Адмирал явится сюда на ленч. Вчера он был на фабрике по производству воска.

— И там у него заблестели глаза.

— Да, это очень забавно.

Когда Чико расправился с яичницей и принялся

за тосты, я передал ему многое из того, что Джекси рассказал мне о синдикатах. Не умолчал я и о слухах относительно взяток в высоких инстанциях.

— В таком случае что же мы будем искать? Вломимся в офис к Эдди Кейту посмотреть, чего он не сделал?

— А ты постереги меня. Сэр Томас Улластон, главный распорядитель, сообщил, что Эдди пожаловался ему на меня. Дескать, я изучал секретные документы. А Лукас Вейнрайт не позволил мне смотреть их в присутствии секретарши Эдди, потому что та непременно доложит своему шефу. Значит, если я хочу их изучить, то это нужно делать как можно тише и незаметнее. А если меня там застанут, то мне не поздоровится. Это уж наверняка.

— О'кей, — откликнулся он. — Но не забывай, у меня сегодня урок дзюдо, — Маленькие оболтусы всегда тебе рады, — проговорил я.

Чарльз появился в двенадцать и стал принюхиваться к незнакомой обстановке, как возбужденный пес.

— Миссис Кросс передала мне, что ты звонил, — сказал он. — Но почему здесь? Почему не в, «Кавендише», как обычно?

— Там есть один человек, с которым я не желаю встречаться, — пояснил я. А здесь он не станет меня искать. Что вы будете пить, розовый джин?

— Двойную порцию. Я заказал напиток.

— Ну, и чего же мы достигли за эти шесть дней? Что мы сделали? — словно размышляя вслух, проговорил он. — Все как-то неопределенно. Я не ответил.

Он насмешливо поглядел на меня. — Я вижу, тебя это до сих пор мучает. Как бы ни шли дела.

— Не надо, Чарльз.

Он вздохнул, зажег сигарету, крепко затянулся и посмотрел на меня сквозь дым. — Ну, и с кем ты не хочешь встречаться? — С человеком по имени Питер Раммилиз. Если кто-нибудь спросит, скажите, что вы не знаете, где я. — Я редко так поступаю. — Он глубоко вдохнул дым и стал изучать пепел, будто драгоценность. — Полететь на аэростате... Я улыбнулся.

— Я предложил себя в качестве помощника настоящему сумасшедшему.

— Меня это не удивляет, — сухо отозвался он.

— Ну, а что нового вы узнали о воске? Он не торопился рассказывать мне и подождал, пока принесут напитки, а потом нарочно тянул время, расспрашивая, почему я решил пить воду «Перрье», а не виски.

— Мне нужна свежая голова для кражи со взломом, — откровенно признался я, и он лишь наполовину поверил мне.

— Воск перерабатывается, — наконец сказал он, — на каком-то примитивном оборудовании рядом с фабрикой, производящей мед.

— Пчелиный воск? — усомнился я.

Он кивнул.

— Пчелиный воск, парафин и скипидар — вот состав этой полировки. — Чарльз с наслаждением курил. — Я беседовал там с очаровательной женщиной,

и она была очень любезна. Я задержался, просматривая их документацию. Люди редко отдают столько времени работе, как это делала Дженни, и уж совсем немногие специально оговаривают, что коробочки для отправки должны быть в белых упаковках. — Его глаза сверкнули сквозь кольца дыма. — Три человека, и все в прошлом году, если уж быть точными.

— ...Трое... Вы думаете... что там три раза заказывал Никлас Эш?

— Всегда в тех же количествах, — откликнулся Чарльз. — Но, конечно, он называл себя по-разному и давал разные адреса.

— И вы взяли с собой образчик документа?

— И я его взял, — он достал из кармана сложенный лист бумаги. — Вот он.

— Ну теперь вы найдете Эша, — удовлетворенно произнес я. — Какой же он дурак.

— Кстати, к ним по тому же поводу явился полицейский, — продолжил Чарльз.

— Он пришел,; когда я только что кончил выписывать эти имена. Похоже, что они всерьез занялись поисками Эша.

— Хорошо... Вы сообщили им о списке клиентов? — Нет, я не стал. — Он отвел от меня взгляд и уставился в бокал, поднеся его к свету, как будто розовый джин каждый раз менял цвет и он хотел его запомнить. — Но было бы лучше, если бы ты опередил их.

— Хм. Если вы полагаете, что Дженни меня поблагодарит, то могу вас разочаровать. — Но ты же вытащил ее из петли. — Она бы предпочла, чтобы это сделала полиция. — Мне пришло в голову, что ее отношение ко мне могло измениться к лучшему, потерпи я неудачу. Однако мне не хотелось заслужить ее одобрение такой ценой.

Чико позвонил в середине дня.

— Интересно, что это ты сейчас делаешь в спальне? — принялся допытываться он.

— Смотрю по телевизору скачки в Честере.

— Образумься, — с упреком произнес он. — Ладно. Я успел все разведать, и мы легко сможем туда проникнуть, но тебе нужно быть у главного входа еще до четырех часов. Я хорошо поработал с моими оболтусами. Послушай, вот что ты сделаешь. Пройдешь через парадный вход, словно явился туда по делу. В холле два лифта. Один используется для деловых визитов в кабинеты на первом и втором этажах, а также поднимается на третий, который, как тебе известно, целиком принадлежит Жокейскому Клубу.

— Да, — отозвался я.

— Когда все мелкие служащие, распорядители и так далее уходят домой, они оставляют этот лифт на третьем этаже с открытыми дверями, а значит, им никто не может пользоваться. Там есть ночной портье, но после того, как он один раз осмотрит лифт, ему наверху больше делать нечего, и он спускается вниз. Да, разумеется, проверив лифт, он проходит по этажам и запирает на каждом из них наружные двери, то есть все три. Сечешь?

— Да.

— Ладно. Но там есть и другой лифт, который доходит до четвертого этажа, а еще выше я обнаружил восемь квартир, по две на каждом этаже. Нормальных жилых квартир. От этих этажей к Жокейскому Клубу ведет лишь одна дверь. Она запирается со стороны лестницы.