Тверская, 8
Шрифт:
Марина не обращала никакого внимания на его знаки, а полковник вдруг спросил обидно:
– Вы что? Я же вам удостоверение показал! А там русским по белому написано: ФСО! Федеральная служба охраны! Понятно?
– Непонятно, – сказала Марина, во всем любившая честность и ненавидевшая всезнайский тон. – Объясните.
– Вам все объяснят, – помолчав, объявил полковник, – а сейчас нам хотелось бы приступить к работе.
Марина пожала плечами.
– Сергей Иванович, проводите, пожалуйста.
– А где ключ
– У Анатолия, вы же знаете!
За распахнутой дверью, в тесном и плохо освещенном коридорчике мелькнуло лицо кого-то из «девушек» – перепуганное насмерть. Люди в серых костюмах стали выбираться из кабинета и почему-то так получилось, что полковник Гаврилко опять оказался впереди всех, и тут зазвонил телефон.
– Да!
– Марина Николаевна?
– Да!
– Пресс-служба президента. Приемная Морозова Сергея Константиновича. Я сейчас вас соединю.
– Да, – согласилась Марина, хотя ее никто ни о чем не спрашивал.
Согласившись, она независимо пожала плечами и поймала свое отражение в стекле книжной полки. Собственный растерянный вид не слишком ей понравился.
Ничего не происходит. Ничего не случилось. Что ты нервничаешь, как школьница перед экзаменационной комиссией?!
– Марина?
Голос узнаваемый, низкий, профессионально-отчетливый. До пресс-секретарских времен Сергей Морозов работал на телевидении и считался неплохим журналистом.
Неплохой – значит блестящий, на их особом телевизионном языке.
– Слушаю вас, Сергей Константинович, здравствуйте.
– Президент собирается заехать в ваш магазин, – бухнул пресс-секретарь без всякой предварительной подготовки. – Сегодня день рождения Пушкина! Вы готовы... нас принять?
– Мы всегда рады видеть... – Марина поняла, что говорит что-то не то, но все же договорила: – президента. Но я не знала, что он такой поклонник Александра Сергеевича.
Морозов засмеялся, и Марина приободрилась.
– А когда ждать... гостей?
– Расписание есть, – сказал Морозов таким тоном, как будто сомневался, есть ли оно на самом деле. – По всей видимости, во второй половине дня. Никак не раньше трех часов. Но время будет еще уточняться. И это только в том случае, если мы будем укладываться в график. Ваш магазин как-то готовился ко дню рождения Пушкина?
«Интересно, – быстро подумала Марина, – какого ответа он ждет?»
Нет, мы не готовились, и приезжать не стоит? Скажите вашему президенту, что нужно предупреждать заранее?
Да, мы готовились изо всех сил, не смея надеяться, что нас посетят такие высокие гости, и все же в глубине души смутно веря в столь небывалое счастье?
– У нас один из залов оформлен специально ко дню рождения поэта, и центральная витрина тоже. Есть тематический стенд, а в канцелярском
Морозов почти не слушал. Или ему все равно, или он был прекрасно осведомлен и о витринах, и о стендах. Разведка донесла?..
– Ну, вот и хорошо.
– Сергей Константинович, – сказала Марина решительно, – мы ведь специально ничего не готовили! И ремонт в магазине я сейчас сделать не успею.
Морозов – надо отдать ему должное! – вдруг захохотал.
– Сейчас не надо! И не прибедняйтесь. Нам отлично известно, что у вас в магазине всегда все в порядке.
«Интересно, откуда это известно, – пронеслось в голове у Марины. – И кому – нам?..»
– Я думаю, что приедет охрана и там все на месте посмотрит, только вы не пугайтесь!
Марина сказала, что охрана уже прибыла и смотрит и никто не пугается.
– Ну, добро, – по-государственному попрощался бывший пламенный журналист, а ныне большой чиновник.
Положив трубку, Марина некоторое время посидела, собираясь с мыслями.
И что это Матвей так некстати уехал!..
Не то чтобы она каждую минуту кидалась за помощью к мужу, но все же с ним рядом ей было как-то спокойней и понятней.
Хотя и так все понятно! Что уж тут непонятного – президент приезжает!.. И она засмеялась.
За стеной что-то упало и покатилось – Марина прислушалась. Некоторое время была тишина, а потом опять загрохотало, и как будто бочка упала. Должно быть, Гаврилка осматривает пути к отступлению. А может, к наступлению!..
– Рассиживаться некогда, – сама себе сказала Марина Николаевна и нажала желтую клавишу на допотопном селекторе. Этим селектором осуществлялась связь с товароведами, складом, торговыми залами.
Должно быть, все уже в курсе событий, в курилке на лестнице сейчас паника стоит столбом, гораздо плотнее и осязаемей, чем сигаретный дым. Должно быть, коллектив уже обсуждает потрясающую новость, а заполошная Наталья Францевна, как пить дать, находится в курином обмороке.
– Елена Семеновна, – сказала Марина внушительно, когда селектор затрещал и вместе с треском в темный кабинет ворвался привычный шум торгового зала, который Марина так любила, – попросите начальников отделов, кто сейчас свободен, подойти в мой кабинет. И сами подходите!
Сквозь треск и шумы такие, как будто осуществлялся сеанс связи с Марсом, Елена Семеновна проквакала, что сию минуту все будут, и Марина отпустила желтую клавишу.
– Марина Николаевна, – в дверь заглянул Сергей Иванович, очень озабоченный и «при исполнении», – у нас пожарный гидрант здесь подключается или только из дальнего коридора?
Марина посмотрела на него исподлобья.
Вот тебе и раз!..
– Ты что, Сергей Иванович? Заболел? – В первый раз она назвала его на «ты». – И здесь, и из коридора, и еще в подвале, и на складе! А у нас пожар?