Тверская область: исторические заметки

Савинов Сергей Анатольевич

«Война до победного конца» в сложившейся ситуации была уже, разумеется, чем-то невероятным. Армия фактически была неуправляема, дезертирство приобрело массовый характер – неплохо это показано, кстати, в фильме «Батальонъ». В июле были спешно восстановлены ликвидированные военно-полевые суды: после провала наступления месяцем ранее стало ясно, что они просто необходимы. Но это уже не могло спасти ситуацию. А вернувшиеся в родные села солдаты-дезертиры способствовали крестьянским волнениям.

3 июля 1917-го противостояние между Временным правительством и Петросоветом вылилось в вооруженное

восстание – в Петрограде была расстреляна демонстрация под советскими лозунгами, вновь погибли люди. Владимир Ленин, объявленный немецким шпионом, был вынужден скрыться в Финляндии.

Керенский тем временем достиг вершин власти, совмещая посты председателя и Верховного главнокомандующего, но его репутация к тому моменту уже изрядно пошатнулась. Экономические проблемы, поражения на фронтах – все это перевешивало его былую популярность. Керенского даже пытались свергнуть. Так, в августе генерал Лавр Корнилов организовал государственный переворот, в результате провалившийся.

В конечном итоге Керенский, опасаясь установления военной диктатуры, объявил Россию республикой, не дожидаясь решения еще даже не избранного Учредительного собрания. Произошло это 1 (14) сентября. Левые партии вновь получили послабления, а председателем Петросовета вместо умеренного Чхеидзе стал радикал Троцкий. С учетом того, что советы по-прежнему составляли мощную конкуренцию Временному правительству, большевики не преминули воспользоваться ситуацией и закрепить свой успех.

А в ночь на 25 октября (7 ноября) в России произошла еще одна революция.

Напоследок

В 1917 году Россия попала в мощный исторический водоворот, и последствия этого мы до сих пор не в состоянии оценить. В данной статье я постарался абстрагироваться и избежать оценочных суждений в адрес Николая II, Временного правительства и пришедших к власти в результате Октябрьского переворота большевиков.

В конце 1910-х – начале 20-х само существование России было под угрозой, но обвинять в этом тех же большевиков однозначно нельзя. Процесс саморазрушения был запущен гораздо раньше, и революция обязательно бы случилась. Возможно, пойди Николай II на уступки, все изначально сложилось бы по-другому. А может быть, не случись в итоге третьей революции, Учредительное собрание решило бы судьбу страны.

Мы знаем, что история не имеет сослагательного наклонения. Все то, что случилось, есть окончательно свершившийся факт. И нам остается лишь определиться со своим отношением к минувшим событиям, а также извлечь из опыта наших предков урок. Возможно, горький, но необходимый.

Салтыков-Щедрин: история одного вице-губернатора

Как Михаил Евграфович боролся с тверскими чиновниками.

В начале 2016 года в нашей стране отмечали 190 лет со дня рождения Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина – известного русского писателя, классика отечественной литературы. «История одного города», «Господа Головлевы», «Сказки» («Медведь на воеводстве», «Как один мужик двух генералов прокормил» и др.) – найдется немного людей, которые не читали его произведений.

А у нас писатель известен еще и тем, что в течение пусть и короткого

времени, но все же был вторым лицом губернии. Правда, частенько от самых разных людей я слышал ошибочное мнение, будто Михаил Евграфович был именно губернатором. И поэтому, чтобы прояснить ситуацию, а заодно и рассказать подробнее об этом замечательном человеке, я решил посвятить ему отдельный материал.

Все мы родом из детства

Родился будущий русский классик в старинной дворянской семье Салтыковых. Имение его родителей располагалось в селе Спас-Угол Калязинского уезда (ныне оно относится к Талдомскому району Московской области). Отец, Евграф Васильевич, был потомственным дворянином, а согласно табели о рангах, коллежским советником. Мать, Ольга Михайловна, также происходила из дворян – московского рода Забелиных.

Детство и юношество писателя прошли на тверской земле, в том самом селе Калязинского уезда, куда он потом приезжал, уже будучи известным литератором. Так что с народным бытом Михаил Евграфович был хорошо знаком не понаслышке. Тем более что первым его учителем был Павел Соколов – живописец из крепостных крестьян, человек его отца. Рос будущий сатирик довольно развитым ребенком: так, уже к четырем годам он мог говорить на немецком и на французском, выучившись у гувернанток, а также у старших сестер и братьев.

Русской грамоте и чтению он был обучен к шести годам, а в возрасте десяти лет мать повезла его в Москву. Там юный Миша успешно сдал экзамены в Дворянский институт – тот самый, в котором учились Жуковский, Вяземский, Грибоедов и Лермонтов. А уже через два года его перевели в Царскосельский лицей – как «отличнейшего по успехам». Читать будущий классик любил, и особенный интерес у него вызывали произведения Карамзина, Державина, Крылова и других представителей русской словесности. И, как это часто бывает во все времена, тот, кто любит читать, рано или поздно начинает пробовать свои силы в прозе и лирике.

Так и юный Михаил Салтыков: в своем классе он стал преемником Пушкина (была в лицее такая традиция – объявлять на каждом курсе продолжателя поэзии Александра Сергеевича). Но это пока что были лишь юношеские пробы пера, а настоящая слава к нему, как мы знаем, пришла несколько позже. Кстати, собственные стихи классик не любил, хотя некоторые были даже опубликованы в «Библиотеке для чтения» и журнале «Современник». Михаил Евграфович справедливо полагал, что таланта к поэзии у него нет, а потому перестал их писать. Более того, даже не любил, когда ему о них напоминали.

В 1844 году Михаил Евграфович закончил свое обучение в Царскосельском лицее. Из 22 учеников он вышел в итоге лишь семнадцатым – подвело поведение, которое было аттестовано не более чем «довольно хорошее». Чем же провинился будущий классик? Не будем забывать, что в подростковом возрасте многие из нас «бунтари», не обошло это и Михаила Евграфовича – курение, небрежная манера одеваться, грубость и стихи «неодобрительного» содержания. В целом слыл Салтыков в лицейские годы «мрачным».

В следующем, 1845-м, он был зачислен на службу в канцелярию военного министра в Петербурге, правда, первое штатное место получил лишь спустя два года, став помощником секретаря.