Тверской баскак. Том Четвертый
Шрифт:
Это непредвиденное обстоятельство меня озадачило. В моем плане само участие Бурундая уже гарантировало начало похода, а тут такая замятня. Кто бы мог подумать, что ум и осторожность Боракчин сыграют против меня. Быстро прикидываю, что можно сделать в этих условиях, а самое главное, что сказать сейчас этим двум «добрым мужам», что с интересом наблюдают за моей реакцией. Для них это еще одна своеобразная проверка моей изобретательности и удачливости. Выставляя мне новую задачу, они словно бы каждый раз проверяют — действительно ли этот
В моей голове крутится одна мысль, но пока я не уверен в ней на сто процентов. Показывать сомнения своим собеседника было бы чертовски глупо, и я излучаю абсолютную уверенность.
— Как справедливо заметил благороднейший Турслан Хаши, мой приезд благотворно сказался на состоянии Боракчин-хатун. Возможно, она чисто из-за своеобразности женского мышления не понимает всех выгод большого похода, и ей надо просто убедительно рассказать о них.
Прерывая меня, впервые подал голос Бурундай.
— Ты хочешь сказать, — тут он криво усмехнулся, — что она просто глупая баба, хоть и разряжена в шелка и золото?!
— Нет, ни в коем случае! — Я отрицательно покачал головой. — Скорее наоборот, она слишком умна и осторожна, а иногда это приводит к нерешительности.
Встретив жесткий взгляд старого воина, говорю глядя прямо ему в глаза.
— Устройте мне неофициальную встречу с Боракчин-хатун с глазу на глаз, и думаю, я смогу убедить ее изменить свое решение.
Ловлю на лицах моих собеседников тень сомнения и трактую ее, как опасение оставлять меня один на один с регентшей — мало ли что он там может ей наплести!
«Не доверяете, стало быть, — иронично хмыкаю про себя, — напрасно, но это ваше право!»
Оценив все это в одно мгновение, тут же добавляю.
— Встречу с глазу на глаз или хотя бы в узком кругу! — Обвожу их обоих взглядом, показывая насколько узким должен быть этот круг.
Турслан Хаши переглянулся с Бурундаем, и тот, одобрительно кивнув, вновь повернулся ко мне.
— Не понятен ты мне, Фрязин! Ты не рожден править, а власть тебе, как говорят, дает собравшаяся на площади чернь…! — Тут его лоб прорезали мрачные морщины. — Чингисхан не уважал такую власть и заповедовал относиться с подозрением к государствам, где нет одного человека, ответственного за все. Мы помним и чтим заветы Чингиза, и все же вот разговариваем с тобой…
Тут он остановился, но по его неподвижному лицу мне не понять, к чему он клонит. С невозмутимым видом жду продолжения, и Бурундай все же заканчивает свою мысль.
— Мы говорим с тобой, потому что ты доказал как верность своему слову, так и достойную воина твердость. Есть только одно но… За тобой стоит всего лишь один город из множества в твоей стране. В Русском улусе есть Великие князья — истинные владетели вашей земли, почему я не вижу их здесь, рядом с тобой? Они не хотят участвовать в Великом походе, или может они ждут момента, чтобы ударить исподтишка
Мысленно похвалив себя за предусмотрительность, достаю свернутый пергамент и молча протягиваю его Бурундаю.
— Что это?! — Старый монгол нахмурил брови, и тогда я поясняю.
— Это ответ на твои вопросы, непобедимый Бурундай.
Не разворачивая, тот раздраженно передал свиток Турслану Хаши, и я понял, что Бурундай попросту не умеет читать, а я сплоховал, ткнув заслуженного ветерана носом в сей факт.
Быстро реабилитируюсь и, раньше чем Турслан успевает прочесть, даю свое пояснение.
— В этой грамоте Великий князь Владимирский Андрей Ярославич и Великий князь Киевский Александр Ярославич просят разрешения присоединиться к Великому походу Золотой Орды на западные страны. Они хотели бы…
Обрывая, Бурундай ожег меня взглядом.
— Если хотели о чем-то просить, то должны были сами прибыть в Сарай, а не тебя подсылать!
— Все так, великий Бурундай, — не отводя глаз, встречаю его жесткий взгляд, — я полностью с тобой согласен, но ответь мне только на один вопрос. Почему мы с вами встречаемся не в Золотом Сарае, не в городском доме Турслана Хаши, а за десять верст в каком-то далеком кочевье?
Еще больше нахмурившись, Бурундай ничего не ответил, а я удовлетворенно добавляю.
— Вот по этой же причине Великие князья и доверили мне представлять их перед вами, иначе пришлось бы посвящать посторонних в наши с вами дела. Представьте, что кто-нибудь из Ярославичей заикнулся бы о западном походе на официальном приеме… Вот бы Берке удивился!
Бросив на меня недовольный взгляд, старый воин вновь повернулся к Турслану, а тот лишь пожал плечами, мол я тебе говорил, у этого парня на все есть свой ответ!
Посидев еще пару секунд в глубокой задумчивости, Бурундай вскинул на меня свои узкие как бойницы глаза.
— Ладно, будет тебе личная встреча с Боракчин-хатун, — его губы скривила язвительная усмешка, — посмотрим, так ли уж ты хорош, как уверяет меня Турслан.
Часть 2
Глава 9
Июль — Сентябрь 1256 года
Где-то в глубине моего сна заворочалась тревога. Сначала как легкий еле слышный колокольчик, а потом уже как тревожный не дающий заснуть набат.
«Она уходит! Проснись, она уходит!»
Распахиваю глаза и резко приподнимаюсь. В тусклом блике свечи вижу силуэт Иргиль. На фоне мерцающего желтого пятна, словно специально для меня, тьма вычерчивает ее силуэт. Лебединая шея, упругая округлость ягодиц и узкие точеные бедра! В этом застывшем мгновении она словно исполнена резцом великого мастера — изящная, хрупкая и опасная, как дикая кошка.
Краткий миг волшебства растаял, и нагнувшись, Иргиль подняла лежащую на полу рубаху. Одним движением она натянула ее на себя, скрыв от меня свою восхитительную наготу.