Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 2
Шрифт:
Гариэтт прочла это громко. — Вот как надо писать! Вот это образец, Я напишу свой эротический роман. Это будет книга, которую все будут читать. И все скажут, что Гариэтт Хайвер — великолепная писательница, великая писательница. И на этой книге будет стоять посвящение Лоре Палмер, которая честно и без утайки объясняла мне все самое интимное, все самое интересное.
Гариэтт закрыла свою тетрадь, спрятала ее в шкаф и спустилась в гостиную, гордо вскинув голову.
За столом сидели все те же. Доктор Хайвер разговаривал с мистером Палмером об обмене веществ в организме человека и об огромной пользе пеших прогулок.
А миссис Хайвер в это время делилась с миссис
Донна немного с опаской посматривала на мистера Палмера. Она все еще никак не могла привыкнуть к его абсолютно седой шевелюре. Как бы перехватив взгляд своей дочери, мистер Хайвер решил вернуться к довольно опасной теме. — Послушай, Лиланд, — сказал он, — неужели ты, в самом деле, не помнишь, что произошло с тобой возле пианино? — Да нет, — пожал плечами мистер Палмер, — я, в самом деле, ничего не помню. Но охотно верю, что такое могло произойти со мной. — Странно, — задумался доктор Хайвер. — Я чувствую, — продолжал Лиланд, — только странную легкость. Такая бывает после долгой лыжной прогулки или после купания в океане. Ты чувствуешь, что устал, но эта усталость очень приятная. И зверский аппетит.
Мистер Палмер постучал вилкой по своей пустой тарелке. — Я один съел уже больше, чем вы все вместе взятые. — На здоровье, мистер Палмер, — сказала миссис Хайвер, — еще есть жаркое. Вам подложить? — Да нет, не стоит, — отказался Лиланд. — Ну вот, — сказал мистер Хайвер, — кажется, все становится на свои места. Успокойся, Лиланд, такое бывает. Это связано с твоим большим нервным напряжением. Вспомни свои студенческие годы, думаю, и у тебя после экзаменов бывал такой зверский аппетит. — О да, — кивнул головой мистер Палмер, — у нас на юридическом было очень много экзаменов. И представляешь, какие сложные? Хотя и на медицинском, наверное, не легче? — Конечно, — согласился доктор Хайвер, — представляешь, сколько нужно было выучить всяких латинских терминов. Это теперь они у меня сами срываются с языка, а тогда приходилось все заучивать.
Мэдлин наклонилась к самому уху Донны:— Послушай, так когда мы вплотную займемся программой «Обеды на колесах»? — Я думаю, — также шепотом ответила Донна, что прямо завтра утром. Норма обещала мне отдать маршрут Лоры. — Это хорошо, — сказала Мэдлин. — Конечно, хорошо, — закивала головой Донна. — Мы получим список всех тех людей, у которых бывала Лора. И, возможно, выйдем на след ее убийцы. — Неужели ты думаешь, — прошептала Мэдлин, — что убийцей мог быть кто-то из этих пожилых людей, кому Лора развозила обеды? — Да нет, конечно же, нет, — возразила Донна, — но может быть, Лора что-нибудь рассказывала им, где-нибудь обронила слово. А у старых людей очень хорошая память на такие вещи. Они же вечно сидят у окна, и какая-нибудь случайно брошенная фраза или подсмотренная сценка будет для них пищей для размышления на целый день. — А Джозеф будет с нами? — осведомилась Мэдлин. — Я еще не говорила с ним об этом, — призналась Донна. — Но, честно говоря, мне бы очень хотелось, чтобы он нам помогал. — Когда его выпустят? — спросила Мэдлин. — По-моему, довольно скоро. Ведь чего-то конкретного против него нет. Только этот пакетик с наркотиками. — Но шериф же понимает, что наркотики ему подкинули. Как ты думаешь, Донна, это Бобби подбросил кокаин? — Ну, конечно же, он. Больше просто некому. Или его дружок Майкл. Это одна компания.
Доктор Хайвер немного осуждающе посмотрел на дочь, все-таки сидеть в обществе и шептаться — неприлично.
Но Донну это не остановило. — Послушай, Мэдлин, — сказала она, беря яблоко и разрезая
Девушка согласно кивнула.
Гости еще раз поздравили Джесси с днем рождения, та раскланялась и не забыла пригласить всех на школьный спектакль.
Глава 46
О вреде отказа от вредной привычки. — И вновь вопрос: сколько же лет старику Хилтону? — Психоз американских парней, связанный с бессонницей. — Даяна — лучший слушатель Дэйла Купера. — Молитвы Одри Хорн своему элегантному богу. — Поползновение Джерри Хорна на собственность старшего брата. — Записка под дверью специального агента ФБР. — Эротические фантазии Одри Хорн. — Очередные загадки ночного гостя. — Третий свидетель. — Бред Ронни Пуласки.
Специальный агент ФБР Дэйл Купер лежал в своем номере в постели. Раны все еще продолжали болеть. Поэтому он старался не делать резких движений, не крутить головой. Он лежал, как бы приходя в себя, пытаясь восстановить силы, пытаясь вспомнить все дневные разговоры, проанализировать свои переживания.
Дэйл смотрел в белый потолок, пытаясь сосредоточиться на какой-нибудь одной мысли. Но от усталости голова кружилась и сосредоточиться было очень непросто. И тогда Дэйл Купер понял, что нужно обратиться к неизменному собеседнику, который всегда его выслушает.
Он, превозмогая боль, потянулся к тумбочке и взял свой черный диктофон. Несколько минут он вертел его руках, думая, с чего начать разговор с Даяной. Ведь сказать у него было, в сущности, нечего, потому что едва его переживания и впечатления начинали приобретать словесную форму, как они тут же казались ему недостоверными, фальшивыми. И он уже принялся рассуждать о том как плохо, что двенадцать лет назад он бросил курить.
Сейчас ему страшно хотелось взять хорошую сигарету, щелкнуть зажигалкой и поднести голубоватый огонек к сигарете, затянуться… И может быть тогда мысли приобретут стройность, станут логичными и многие вещи он сможет понять, сделать из них правильные выводы.
Но сигарет у него не было, а спуститься вниз, в бар, он был не в состоянии.
Дэйл понимал, что никакие сигареты не помогут ему сосредоточиться, что это — самообман, самовнушение. Он попытался отогнать навязчивые мысли, которые уже начинали зацикливаться и вертеться вокруг голубоватого табачного облака.
И вот это ему удалось.
За годы работы в ФБР он научился отбрасывать ненужные мысли, которые мешали работать. Он научился подавлять в себе желания, которые могли помешать выполнению поставленной задачи.
Наконец, Дэйл Купер понял, что самое главное и самое тяжелое — это нажать на маленькую черную клавишу. Кассета начнет вертеться, и его речь станет осмысленной и ясной.
Это он и сделал.
Клавиша послушно опустилась под его пальцем. Дэйл поднес микрофон ко рту, прикрыл глаза и принялся диктовать:
«Даяна, ты меня слышишь? Сейчас без пяти двенадцать ночи. Я не мог ни на чем сосредоточиться и поэтому решил поговорить с тобой. Даяна, слушай меня внимательно. Прошло уже более девятнадцати часов, как в меня стреляли.