Твин Пикс: Следы в никуда
Шрифт:
– Это точно, - мрачно сказал Бобби, играя с огоньком своей зажигалки.
– Но мы несем ответственность перед мертвыми. Все общество держится на ответственности, и каждый человек должен отвечать за свои поступки. Каждый поступок способствует общему благу…
– И в чем же благо похорон?
– Церемония похорон – это способ осознать конец. С их помощью приходит понимание неизбежности конца и сила жить дальше без близкого человека. И ты, Роберт, тоже научишься жить дальше, несмотря ни на что.
– Надеюсь, - безразлично произнес Бобби, грея палец над огнем.
– Да, теперь я окончательно убедился в твоем нежелании вступать
– В этот день?
– Сынок, не бойся. Мы все будем вместе.
– Чего я должен бояться?
– Похорон.
– Бояться похорон? – удивился Бобби. – Да я их жду, не дождусь этих дурацких похорон! Боюсь, ха…
Майор Бриггс спокойно произнес:
– Я понимаю твое эмоциональное состояние, но это не значит, что ты имеешь право кричать на отца. Мне очень, очень жаль. Я был лучшего мнения о тебе.
– Мужчины, вы уже готовы к выходу? – вошла Бетти Бриггс. – Церемония начинается через полчаса.
Одри вошла в коридор на первом этаже «Грейт Нотерн», где находились административные комнаты, и огляделась, убедившись, что поблизости никого нет. Затем подошла к правой стене, составленной из полированных деревянных брусьев, нажала на один из них, и квадратный кусок стены, оказавшийся тщательно замаскированной дверью, отошел внутрь.
За стеной находилась небольшая каморка, очевидно, спроектированная в качестве какого-то тайника. О ее существовании забыли или не знали все, кто работал в отеле. Одри узнала о ней, когда несколько лет назад от скуки забралась на чердак отеля и нашла старый план, на котором была обозначена эта комнатка. Любознательная Одри отыскала ее и быстро нашла ей применение, сообразив, что каморка является смежной с кабинетом отца: она сделала в ее стенке маленькую дырочку, через которую можно было наблюдать за происходящим в кабинете и даже слышать разговоры.
Одри забралась в каморку, закрыла за собой дверь и вынула из стенки кусок доски, маскирующий щель. В кабинете Бена, кроме него, была Сильвия, Джонни и доктор Джекоби. Доктор сидел с братом Одри в углу и уговаривал того снять с головы индейский убор, который совершенно не шел к его строгому костюму, надетому для поездки на похороны. Джонни упирался и не хотел расставаться с убором, который носил круглые сутки и даже спал в нем.
– Мне все равно, что говорит доктор, - раздраженно сказал Бен жене.
– Если ты будешь его все время опекать, он никогда не изменится!
– Я не думаю, что нам нужно обсуждать это в присутствии Джонни, - сказала Сильвия.
– Джонни даже не знает, какой сегодня день!
– Нам надо быть терпеливыми…
– Вот ты и терпи! Я двадцать лет ждал у него признаков ума.
– Не будь так жесток, Бен!
– У нас пять минут до выхода.
– А то я не знаю, - зло сказала Сильвия.
– Какой поток яда в мою сторону, - усмехнулся Бен, глядя на то, как Джекоби безуспешно пытается снять с головы Джонни ужасные индейские перья.
– На тебя яд не действует, - отмахнулась жена.
– Неужели ты не можешь понять, что мы не можем взять Джонни на похороны в таком виде?
– Доктор Джекоби что-нибудь сделает.
Через минуту доктору наконец удалось снять с головы Джонни индейский убор. Джонни отдал его безропотно, но на его глазах выступили слезы. Джекоби обнял Джонни и прижал его к себе, успокаивая.
–
Одри прекратила наблюдение, поставила доску на место и тихо покинула свое тайное убежище. Через пять минут она уже ехала с семьей на похороны Лоры, обдумывая, с чего же ей начать свое расследование. «Если мне удастся что-нибудь узнать полезное, то может тогда агент Купер станет относиться ко мне серьезнее, - думала она. – Интересно, он будет на похоронах?»
Церемония погребения Лоры Палмер началась в полдень на кладбище Черного озера. Несмотря на то, что ее смерть потрясла каждого жителя городка, на похороны пришло не очень много человек, в основном это были родственники и близкие друзья семьи Палмер.
Закрытый гроб с телом стоял на деревянном помосте, сооруженном над вырытой двухметровой ямой, которой совсем скоро суждено будет называться могилой. Ближе всех к гробу, усыпанному цветами, стояли родители Лоры и кузина Мэдди. Лиланд и Сара не плакали, потому что исчерпали за последние дни, наверное, годовой запас слез, однако их губы дрожали, будто они хотели что-то сказать, но не решались. Рядом с семьей Палмеров стояли Вильям Хэйворд и Донна - Элен не смогла появиться здесь из-за внезапно ухудшившегося самочувствия. Семья Херли тоже была не в полном составе из-за того, что Джеймс отказался приходить на похороны и умчался куда-то на своем байке.
Шериф и его помощники тоже присутствовали на кладбище. Агент Купер стоял рядом с Трумэном и старался не смотреть в сторону Одри Хорн, которая глядела на него слишком пристально, и он этот взгляд чувствовал. «Похоже, эта девочка заинтересовалась мной серьезно», - подумал он.
– Я есть воскрешение и жизнь; верующий в меня, если умрёт, то оживёт. И всякий живущий и верующий в меня, не умрёт вовек, - говорил священник, стоя над гробом. – Ибо никто из нас не живет для себя, и никто не умирает для себя; а живем ли - для Господа живем; умираем ли - для Господа умираем. И потому, живем ли или умираем, - всегда Господни. Благослови, Господи, мёртвых, умерших в Господе, упокой их души, чтобы отдохнули они от трудов своих. Да пребудет с тобой Господь! Помолимся…
– О Боже, чей возлюбленный Сын принял детей малых в объятия свои и благословил их! Даруй нам милость, мы молим тебя, вверить дитя сие, Лору, твоей непреходящей любви и заботе, и принять нас всех в царствии небесном. О том же молим Сына Твоего Иисуса Христа, Господа нашего, живущего и царствующего с Тобою и Святого Духа, единого Бога, ныне, присно и во веки веков. Аминь.
Слушая речь, никто не заметил подошедшего Джеймса, который оставил свой байк у входа на кладбище. Он не хотел появляться здесь, считая, что он отчасти виноват в гибели Лоры, но, покатавшись на большой скорости по шоссе, он понял, что все же должен проводить ее в последний путь.
– Я крестил Лору, - продолжал священник. – Позже она ходила ко мне в воскресную школу и была одной из лучших учениц. Я любил ее, и надеюсь, что вы все тоже любите ее той любовью, которой любят людей смелых и упорных. Лора была красивой, доброй и участливой, но больше всего, я думаю, она была… нетерпеливой. Она старалась получить от жизни все, она торопилась жить. Лора как-то сказала мне, что я слишком много говорю, поэтому не буду повторять свою ошибку и просто скажу, что мне будет не хватать Лоры до конца своих дней.