Твоё дыхание под моей кожей
Шрифт:
– Мы оставили в ванной наши вещи, – тихо прошептала малышка, чувствуя поцелуи Егора, который принялся ласкать её шею, наклонившись. – Я сейчас всё уберу, а то вернутся родители, и увидят…
– Ты сейчас ничего не будешь убирать, – парень настойчиво провёл языком по шее блондинки, продолжая движение собственной руки. Он наслаждался тем, что доставляет удовольствие малышке. – Я уберу сам. Потом.
Девчонка разочарованно простонала, всё ещё держа глаза закрытыми, когда пальцы Егора выскользнули из её лона. Он подхватил её на руки, придерживая за попу, и стремительным шагом отправился в спальню,
Катюша вздрогнула, почувствовав прохладу простыни разгорячённой кожей, но тут же расслабилась, обнимая прижавшегося к ней Белова.
Она, решив проявить инициативу, протянула руку между их телами, и сжала в ладони его упругий член, который сочился естественной смазкой. Катюша подняла глаза на Егора и увидела в его взгляде такое безоговорочное доверие, такую мольбу не останавливаться, что поняла: он снова теряет терпение. Он снова позволяет ей властвовать над собой, и она просто не могла не воспользоваться этим шансом.
– Слезь с меня, Белов, – уверенно проговорила блондинка.
– Что, прости?
– Ты слышал, Егор. Слезь и ляг на спину.
Парень вдруг широко улыбнулся и помотал головой, словно не верил. Впрочем, Белов всё же покорно лёг рядом с Катей, которая моментально нависла над ним. Егор подумал о том, что его просто выворачивает от желания взять малышку прямо сейчас, но он всё равно находит силы держаться, позволяет девчонке с ним играть.
Катя перекинула ногу через Белова и со стоном села на его живот, размазывая собственную влагу по его коже. Она наклонилась ниже, дотрагиваясь сосками до разгорячённой кожи его груди, и снова застонала от контраста температур. Её ладошка медленно заскользила по его напряжённой руке и остановилась сзади шеи Егора, который тяжело дышал, хватая воздух губами.
– Всегда, когда мы занимались с тобой любовью, ты испытывал меня своими грязными словечками, – она осторожно тронула его губы, продолжая глядеть в глаза. – Задавал мне вопросы. Ну же, Катя, скажи, чего ты хочешь? Катя, ты такая влажная, кто тебя так возбудил? Ты хочешь, чтобы я вошёл в тебя, Катюша? Хочешь? – Котова улыбнулась, когда заметила, что Егор нервно сглотнул, и чуть затрепетала, когда он повёл рукой по её бедру. – Зачем ты это делал?
– Кать, ты серьёзно хочешь поболтать сейчас? – парень тут же осёкся, когда малышка провезла промежностью по его естеству и снова приподнялась, не касаясь парня. – Хорошо. Я отвечу. Мне нравилось видеть, как ты изнываешь от желания. Как умоляешь меня взять тебя. Это доставляло мне удовольствие. Довольна?
– Вполне, – Катюша выпрямила спину, сидя на парне, и лукаво посмотрели на него сверху вниз. – Егор, скажи, чего ты хочешь? – блондинка понимала, что сейчас это совсем не к месту, но ей отчаянно захотелось смеяться. А Белов прекрасно понимал, что Катя просто над ним издевается.
– Котова, заткнись, и просто…
– Ты такой злой, это я тебя рассердила, да? – Егор угрожающе зарычал и попытался насадить на себя малышку, но та чуть отвела бёдра в сторону. – Ты хочешь войти в меня, правда, Егор?
– Котова…
– Хочешь? Отвечай.
Белов раздражённо шлёпнул Катюшу по заднице и снова зарычал.
– Да, чёрт возьми, хочу! И если ты сейчас же не…
Его
Катя не стала медлить в этот раз и начала чуть покачивать бёдрами, привыкая к ощущению наполненности, и когда низ живота затянуло с новой силой, принялась ритмично двигаться, приподнимаясь и снова насаживаясь до упора. Эти упругие толчки доставляли невыносимое удовольствие обоим, но Белову вскоре надоело подчинение.
Егор хотел довести свою девушку до оргазма, и он знал, что лучше всего она сможет кончить лишь под его напором.
Парень сжал пальцами её бёдра, наслаждаясь протяжным стоном девчонки, и тут же опустил руки на постель, чтобы удобнее было удерживать свой вес. Девчонка не ожидала, но Егор резко начал приподнимать собственные бёдра, с дикой скоростью вколачиваясь в её влажное лоно с пошлыми шлепками, которые доводили до крайности обоих.
Они смотрели друг другу в глаза и ловили сумасшедший кайф от этих быстрых толчков.
Катюша наклонилась к Егору и в ту же секунду, как почувствовала вкус языка Белова, орудующего в её ротике, задохнулась от удовольствия и невыносимого жара в промежности. Она не стонала, хотя оргазм был действительно мощным. Лишь ловила воздух губами и хлопала ресницами.
Белов закончил на простыни, но думать о том, что следы их жаркого секса нужно убрать, ему сейчас не хотелось. Он прижимал к себе дрожащее тело любимой девчонки и наслаждался её близостью.
Было идеально. И он даже придумал все те слова, которые обязательно скажет ей утром. Признается ей в любви ещё раз, чтобы малышка не думала, что он на эмоциях кричал ей об этом. Зацелует её нежно-нежно. И ещё раз напомнит, что она самая красивая. А потом снова попросит прощения. Потому что нахуй чёртову гордость. Здесь же Катя. Его Катя.
Его Катя, которая не оставила даже собственного запаха, потому что приоткрыла окно для проветривания комнаты, когда сбежала утром.
Егор разочарованно зарычал и ударил кулаком в деревянное изголовье кровати.
***
Калинина со странным напряжением всматривалась в лицо приближающегося Никиты, замечая за собой непонятный трепет. Она тут же себя одёрнула – не могла же она бояться этого мальчишки, правильно? Слишком много чести такому гадёнышу.
– Где же все твои друзья, Анечка? – насмешливо протянул парнишка и сел за стол напротив брюнетки. – Всё ещё грызут гранит науки? А ты что, прогуливаешь?
В столовой было тихо, потому что звонка на перемену ещё не было – Аня написала самостоятельную работу раньше всех из класса и отпросилась в столовую. А сейчас подумала о том, что с большим удовольствием продолжала бы сидеть в душном кабинете биологии, чем здесь, напротив этого человека.
– Тебе-то какое дело, Кузнецов? Сам бы лучше шёл на урок.
– Да я только что в школу пришёл, проспал немного, – к слову, закончился уже третий урок. – Вот, решил пойти перехватить что-нибудь в столовой. Даже не надеялся на такую удачу: встретить мою маленькую брюнеточку в полном одиночестве. Ни разу не удавалось остаться с тобой наедине. Обидно, правда?