Твое электронное Я. Сборник научно-фантастических повестей и рассказов
Шрифт:
— Давай попробуем, что за еда, — предложил Новиков, глотая горячую слюну.
— Нельзя, — сказал Резницкий.
— Знаю, что нельзя. — Новиков тяжело вздохнул. — Полжизни отдал бы за капсулу концентрата.
Резницкий тоже вздохнул.
Положение было просто отчаянным. Прошин, с которым они снова связались, очень тревожился.
— В самом крайнем случае, — сказал он, узнав, что прохода в стене не обнаружено, — мы раздвинем стену корабельным тау-излучателем.
— Вряд ли удастся, — с сомнением ответил Новиков. — Павел Иванович, на
— Хорошо. Я вышлю киберразведчиков. Вызовите меня через час.
Резницкий и Новиков двинулись в глубь зоны. Вскоре роща расступилась и они увидели решетчатый купол, окруженный кольцевым рвом. Кроме купола на островке возвышались большая башня, башенки поменьше, мачты, похожие на весла, воткнутые в землю лопастью вверх, еще какие-то сооружения, — все из того же черного стекла.
Ров был широк, метров двадцать, и заполнен водой, похожей на земную. Разведчики постояли на берегу, вглядываясь в сооружения по ту сторону рва.
— Явно центр управления, — сказал Новиков. — А ров, должно быть, для того, чтобы эти слабоумные не могли прийти и что-нибудь испортить. Они, конечно, бояться воды.
Резницкий хмыкнул.
— А мы не боимся воды, правда, Сергей Сергеевич? — Новиков искательно посмотрел на биофизика.
— Воды мы не боимся, но…
— ИПДП не предусматривает запрещения форсирования водных преград, — быстро сказал Новиков.
— Ладно.
Ввиду чрезвычайных обстоятельств Резницкий сделался покладистым. Кроме того, он был очень, очень голоден.
Разведчики разделись и повесили комбинезоны повыше на ветки дерева, чтобы низкорослые обитатели зоны не смогли до них дотянуться. Он и переплыли ров и с некоторой опаской ступили на внутренний берег.
— Так! — Новиков ладонями согнал воду с тела. — Мы здесь, и мы живы. Центр нас не уничтожил. Нам не угрожает опасность. Мы переплыли ров, и мы живы…
— Помолчите, Алеша, — тихо сказал Резницкий. — А то я подумаю, что вы трусите.
— Я? Трушу? — Новиков храбро зашагал к куполу. — Тоже мне, психолог, — проворчал он себе под нос.
Они осторожно пролезли под широкими клетками решетки. Здесь, под куполом, стояло несколько групп установок, похожих на химические аппараты. Они соединялись причудливо изогнутыми магистралями. В прозрачных голубоватых трубах пульсировала пузырчатая жидкость. На черные корпуса аппаратов были нанесены разноцветными красками сложные комбинации спиралей, прямых и кривых линий.
— Ишь, разрисовали, — сказал Новиков, разглядывая установку. — Напоминает наши печатные схемы…
Он представил себе неведомого конструктора, который, с набором кистей и проводящих красок, вдохновенно переносил на корпуса аппаратов то, что рождалось в его напряженном мозгу.
В жуткой тишине рисованные схемы непрерывно меняли свои цвета. Центр работал.
— Ну что же, — бодрым голосом сказал Новиков. — В конце концов, это
— Алеша, — прервал его Резницкий. — Наклонитесь ко мне, — и он прошептал Новикову в ухо: — Не надо здесь разговаривать. Он может слушать и анализировать наши разговоры. Оно наверняка наблюдает.
— Гм… Верно.
— И не трогайте ничего руками. Мало ли что, сработает какое-то защитное устройство…
— Ну, само собой. А говорить давайте эзоповым языком. Машина его не поймет.
Разведчики тщательно осмотрели установки под куполом. Затем, обойдя трубы, поднимавшиеся из скважин, пролезли под решеткой в большую башню. Здесь помещалось устройство, которое живо напомнило Новикову древнюю индийскую игру «счет вечности»: стоят три палочки, на первую нанизаны кружочки — самый большой внизу, на нем кружок поменьше, еще меньше, и так далее. Надо перенести кружки — по одному — в том же порядке на третью палочку, пользуясь второй как вспомогательной и не допуская, чтобы большие кружки ложились на меньшие. Дело, на первый взгляд, немудреное, но при шестидесяти кружках, если делать по одной перестановке в секунду, оно займет около 500 миллиардов лет…
У Новикова загорелись глаза.
— Товарищи родители, — сказал он. — В наш универмаг поступила очень интересная игрушка.
С этими словами он вытащил из пластмассового футляра, висевшего у него на ремешке, бортовой журнал и карандаш и принялся зарисовывать схему «игрушки».
— Дети будут визжать от восторга — приговаривал он. — Ничего так не развивает здоровую любознательность ребенка, как настольные игры… а также игры на свежем воздухе… — Карандаш быстро бегал по бумаге. — А свежий воздух, товарищи родители, это, как говорится, свежий воздух…
Начало темнеть. Зеленое небо померкло — и вдруг вспыхнул неяркий приятный свет. Казалось, светился сам воздух. Разведчики изумленно огляделись. Тишина. Бегущие, меняющиеся краски на панелях. А на том берегу — мягко освещенная роща, по которой бродят тихие бесполезные существа.
Новиков долго и старательно рисовал. Затем разведчики вышли из башни и осмотрели маленькие, совершенно одинаковые башенки-шкафчики, стоявшие вокруг. Их было двенадцать.
— Пошли обратно, — сказал Резницкий.
Они переплыли ров. Вода была теплой, и воздух был теплым, — видно, работала установка искусственного климата. От голода кружилась голова. Разведчики побрели на поляну с кормушками и без сил опустились на траву.
Был как раз час очередной кормежки. Идиоты меланхолично жевали желтые диски, в вечернем освещении их тела казались серебристыми.
Вдруг Резницкий поднялся и решительно пошел к ближайшей кормушке. Он чуть помедлил, потом тронул пальцем черный квадратик в центре желтого круга. Подоспевший Новиков увидел, как круг подался назад и из отверстия вывалился на ладонь Резницкого желтый диск.