Твое наказание
Шрифт:
«Ты очень на нее похожа...» — вспоминаю слова Ренаты.
Оглядываюсь на портрет Татьяны. Мне сложно судить. Блондинка, кожа светлая, глаза светлые. Фотографирую портрет, сравниваю со своей фотографией.
Похожи?
Не знаю, вроде да и вроде нет. Не понимаю. Не хочу понимать.
Я не похожа.
Я не она!
Я живая!
Я здесь и чувствую!
Чувствую боль и глубокое разочарование, смятение, раздрай.
Хочется разбить все в этой комнате, разнести ее в щепки и сжечь! Превратить в пепел.
Но я ничего не трогаю. Не имею права разрушать иллюзию Виктора.
Выключаю свет, покидаю эту страшную
Спускаюсь вниз и растерянно останавливаюсь посреди гостиной. Я не знаю, что делать. Чувствую себя неуютно. Мне холодно и нечем дышать в этом доме. Хочется уйти...
Нет, не сбежать. На время выдохнуть, освободиться от давящих стен, от мыслей об этой комнате над моей головой. Оглядываюсь на грустного Зефира, который лежит на своем месте, поджимая уши и ощущая мое настроение. Не могу его оставить одного.
Беру плед, ложусь на диван, кутаясь, закрываю глаза, пытаясь, успокоиться. Еще не так поздно, сон не идет, в голове рой мыслей, словно шум поездов в туннеле.
Я все-таки уснула, спустя несколько часов мой измученный мозг все же отключился. Просыпаюсь оттого, что слышу трезвон. Звонок на воротах подключен в прихожей. Сажусь, не понимая, что происходит. Зефир срывается с места, начиная лаять возле двери. Так он делает, только когда за воротами не свои. У Виктора есть ключи. Поднимаюсь, выхожу в прихожую, накидываю пальто, надеваю тапочки, приглаживаю волосы. Открываю дверь, и пес несётся к воротам, продолжая лаять. Никогда не видела его таким агрессивным. Обычно Зеф тявкает для приличия.
Подхожу ближе к воротам, открываю их, выглядывая на улицу...
— Доброе утро, — холодно произносит Родион.
Встречаемся взглядами.
Нашел.
Ну кто его просил искать?
Кто его просил снова вмешиваться в мою жизнь?!
Не изменился. Такой же холодный, властный и высокомерный. Смотрит на меня свысока, с легким снисхождением. В его глазах я глупый ребенок, который нашкодил.
— Это ты устроил вчерашний треш в ресторане?
Кивает. Конечно, кто же еще. Это стиль Белова. Уверена, что у него уже есть досье на Виктора, Максима, Ренату, Лику и даже на таксиста, подвозившего меня вчера.
— Виктор где?
— Едет назад, будет примерно... — посматривает на часы. — Часов через пять.
— Давно вычислил меня?
— Около недели.
— Скажи только одно: у тебя такая цель — портить мне жизнь?
— Нет, Ника, — выдыхает, качая головой, срывая маску высокомерности. — Моя цель —оградить тебя от неприятностей, зла, грязи и всех экшнов, которые ты сама себе устраиваешь.
Даже не хочу слушать. Одна и та же песня всю жизнь.
— Была рада увидеться. Я жива-здорова, со мной все хорошо. Не трогай меня. Не трогай Виктора. Назад в твой сценарий моей жизни я не вернусь! — пытаюсь закрыть ворота, но Родион хватается за ручку. Дергает, не позволяя закрыться.
— Сядь в машину, поговорим, — сквозь зубы просит он.
— Нет, — нервно усмехаюсь. — К тебе в машину я не сяду.
Зефир пытается прорваться сквозь меня, скалясь на брата. Какой хороший охранник, чувствует плохих людей.
— Тогда приглашай к себе, — ухмыляется. — Мы все равно поговорим, и ты меня выслушаешь. Давай сделаем это цивилизовано, без представлений на улице.
Глава 25
Вероника
—
Закрываю глаза, пытаясь держать себя в руках. Принцессой оставаться все сложнее и сложнее.
Молча варю кофе в турке, как это делает Виктор. Он научил меня правильно. Достаю две чашки, сахар, сливки.
— Присядь, пожалуйста, — указываю брату на диван. — Давай просто спокойно поговорим. Ты способен на конструктивный диалог? Способен меня не просто слушать, а услышать?
— Конечно, способен, Вероника, — устало выдыхает Родион, снимает куртку, присаживается, принимая от меня кофе.
Сажусь напротив, отпиваю кофе.
— Можно сначала скажу я? А потом ты начнешь свою осуждающую меня лекцию.
Брат скептики сжимает губы, но взмахивает рукой, призывая меня продолжать.
— Спасибо. Да, сбежала, но я оставила тебе письмо и прислала много сообщений о том, что у меня все хорошо. Если бы ты слышал меня и не давил, я бы не скрывалась. Да, представь себе, мне нравится этот город, работа официанткой и мои новые друзья. Я сделала пару татуировок и записалась на курсы в студию профессионального фотографа. И, представь себе, счастлива. Да, я встретила мужчину, который спас меня несколько раз. Если бы не он, я пропала бы. — Родион открывает рот, но я знаю все, что он хочет сказать. — И нет, твои извращенные домыслы неверны, — останавливаю его тираду. — Виктор ничего не хотел получить взамен за помощь, это только в твоём циничном мире никто ничего не делает просто так. Наши отношения начала я. Именно я настояла.
— Не сомневался, — ухмыляется Родион. — Ты склонна к необдуманным поступкам. Тебя нужно спасать от тебя же самой.
— А может, не надо спасать? Мне так комфортно жить. Не задумывался? Может, я хочу работать официанткой и заниматься фотографией, может, я кайфую от такой жизни? Ну не хочу я быть юристом, адвокатом, судьей, прокурором, не хочу идти по твоим стопам. Я девочка и хочу делать красивые фотографии, любить мужчину старше меня на целую жизнь. Прекрасного, достойного мужчину.
— В том-то и проблема, Ника. Ты живёшь иллюзиями и притягиваешь неприятности. За своим бунтарством не видишь реальной жизни. Нет никакого достойного мужчины. Виктор Астахов убил свою жену, за что отсидел срок, — выдает мне Родион.
Пауза.
Меня раздирает истерическим смехом.
— Ну а что не маньяк? Ничего лучше придумать не мог?
Не верю. Виктор не способен никого убить. Тем более жену, которую так любил.
— Ну посмейся, это нервное, — отодвигает чашку Родион. — Скажи мне, Ника, я когда-нибудь лгал тебе? Он вышел по УДО чуть больше года назад. Все доказательства у меня в номере гостиницы.
— Его жена погибла пять лет назад, он вышел год назад. Четыре года за убийство? —прищуриваюсь я. — Прокол, старший советник юстиции.