Твое величество. Истинный облик
Шрифт:
Начать с мужа, продолжить на фаворитке…
Дражайший супруг сделал финт ушами. Понятно, что жестко прессовать супругу ему не дадут. Ее не выгонят из дворца, ее не лишат довольствия, но…
Одеваться – на свои.
Содержать двор – на свои. И вообще, все сама-сама. Я тебе, дорогуша, помогать не обязан. И даже алиментов не дам, потому как мы не в разводе. Ах, денег нет? А ты найди! Клад, к примеру. А я тут не кошелек и тебя обеспечивать не нанимался. Знакомая позиция? Марии так даже очень. Прямо хоть эссе пиши на тему: в какую позицию
А кто входит в королевский двор? Маша вслух посомневалась, хватит ли денег на всех, и тут же получила раскладку.
Королевский духовник, отец Роман – раз. Как же без утешения в трудный час?
Учителя ее высочества – два и три. Чему учат? Грамоте, счету, языкам, философии, землеописанию и прочему. Конечно, надо бы хоть восемь учителей, но кое-как, с Божьей помощью, эти двое справляются…
Сама дама Розабелла – четыре.
Еще две дамы, одна из которых приглядывает за гардеробом ее величества, а вторая отвечает за прическу, косметику и украшения. Конечно, это просто кошмарная нехватка людей, но куда деваться?
Ну а слуги… кто и когда обращал на них внимание?
Бегают тут всякие, мешаются под ногами… то есть раньше мешались, а сейчас не дозовешься. Слуги такие вещи тоже отлично чувствуют.
Так вот, содержание свиты упало на плечи ее величества, а со своими деньгами у нее и печаль. Она привыкла, что муж выделяет ей ежемесячно сумму на булавки, ну и расходы оплачивает, а сейчас этого нет. И как тут быть?
Ни до чего лучшего, кроме как заложить драгоценности ее величества за медяшки, умнички не додумались. Мария, правда, ругаться не стала, приняла кошелечек у Розабеллы и отпустила ее.
Временно.
А сама улыбнулась Анне.
– Поможешь мне встать, дочка?
– Матушка, но я…
– Справимся, не переживай.
Мария Ивановна в себе и не сомневалась. Чтобы она не справилась? Да она девяностые годы пережила, она мужа выгнала, когда тот налево пошел, сына и дочку подняла, на ноги поставила, оба сейчас в Москве, работают, живут хорошо, семьи, дети… сама она не из безобидных ромашек.
Это уж так она… расстроилась из-за увольнения, а случись оно в девяностые, и не чихнула бы. Некогда было расстраиваться, выживать надо было.
В том числе и на огороде вкалывать, и сразу четыре организации вести, и детей везде таскать, и приглядывать, чтобы никуда они не вляпались… тяжелые были годы.
Справилась же!
И сейчас справится.
– Маменька…
Девочка с некоторым усилием помогла Марии спуститься с кровати, и женщина встала на ноги.
Пошатнулась, кое-как удержалась на ногах.
– Анечка, давай подойдем к зеркалу?
– Да, маменька.
Зеркало находилось в одном из шкафов. Мария не учла, что сейчас зеркало – это предмет роскоши, и его держат закрытым, чтобы случайно какая-нибудь дура не разбила. Нельзя сказать, что оно было большим, даже до полуметра не дотягивало, да и качество
Ну… ничего так себе.
В прошлой жизни она была невысокой, пухленькой, светленькой, этакая бронебойная булочка. Кстати, типаж той же самой Питтипэт, только вот от кудряшек Марию Ивановну и в той жизни тошнило, и в этой ее мнение не поменялось. Прямые волосы, короткая стрижка, минимум косметики, и та близка к натуральной.
А в этой жизни из зеркала на нее смотрела… пожалуй что натуральная Кармен.
Шикарные черные локоны падали на плечи, огромные карие глаза, черные длиннющие ресницы и брови, тонкий прямой нос, высокий лоб и упрямый подбородок. Впечатление портили только слишком тонкие и бледные губы.
И лет этой роскоши было, пожалуй, тоже от сорока до пятидесяти. А значит – на десять – пятнадцать лет меньше. То есть надо просто собой заняться, и выглядеть она будет шикарно.
Еще и тело было воплощением детской мечты. Ну хотелось Машеньке быть тонкой, стройной, узкокостной, с длинными руками и ногами, хотелось!
Тогда не сбылось, а сейчас из зеркала на нее смотрел печальный скелетик. Минус первый размер груди (в той жизни четвертый), бедра есть, но попу надо искать на ощупь, ключицы наружу…
Мечты сбываются?
– Эрра Розабелла говорит, что ты можешь пить по утрам пивные дрожжи, тогда сможешь пополнеть, – тихо сказала Анна. – И уксус для отбеливания кожи.
Мария так прикусила язык, что почувствовала вкус крови.
Мечты сбываются? Ага?
Ну, кушайте, не обляпайтесь!
О чем ты, Машенька, ребенком-то мечтала? О внешности? На, получи! Только вот в эти времена любую модель определили бы в больные и уродины. Баба должна быть в теле, это главная заповедь средних веков. Чтобы и работать могла, и детей рожать, чтобы все при ней. Вот в том своем теле она бы за красотку сошла, а сейчас… сейчас ты в последних страшилках.
Еще и кожа смуглая, и даже несколько родинок есть. Одна в углу рта, вторая на виске. Красиво, даже шарм придает, окажись она в двадцать первом веке, мужики бы строем стояли. А здесь – вряд ли.
О принце на белом коне тоже мечтала? А ведь было дело!
Можно муженька потрясти, спорим, у него табун лошадей по конюшням стоит. Что, не нравится? А ведь принц… был, сейчас уже целый король. И коня – любого дадут, только свали на нем, куда подальше. С-семья!
Дочку тебе тоже хотелось, интересно, тут какой подвох?
Анна уставилась на мать своими карими глазами. Да, дочь очень на нее похожа. Тоже тонкокостная, тоже угловатая, и лицо похоже. Волосы от отца, светлые, а в остальном – копия матери. Так что отцовской любви ей не сыскать. Не в этой ситуации.
Мечты сбываются?
Оно так, но… одной Марии Ивановне кажется, что над ней цинично поиздевались?
А и ладно. Мария Ивановна подмигнула дочке.
– Знаешь что? Давай-ка мы сейчас займемся нашими волосами. Прически сделаем? Ты не против?