Твое желание. Фрол
Шрифт:
Так, и самое главное – несколько лет назад Фрол раз и навсегда сбрил свои прекрасные белокурые волосы. И теперь идеально проходил в первый тур отбора, устроенный Изольдой Матвеевной!
Непонятно только, почему для нее так важна именно аккуратная прическа – про аллергию на шерсть животных он слышал, но мало ли еще какая встречается? Или это предпочтения Ольги? В любом случае, все совпало удачно.
– Очень аккуратная прическа, – заверил он женщину, любуясь лысиной сына. – Ни один волосок с головы не упадет.
– Сколько ему лет?
– Тридцать
– Затянул он с серьезными отношениями. Прямо как моя внучка. Давно пора о семье подумать, – посетовала Изольда Матвеевна. – А чем он занимается?
– Ну…
И тут Константин Викторович вспомнил небрежное упоминание «развратных клубов», на секунду растерялся, как признаться, что Фрол – владелец такого «разврата». А потом припомнил, что когда-то давно начинал карьеру с менеджера по продажам, успешного менеджера по продажам, и потому почти не солгал, а просто представил правду в ином свете.
– Он владелец двух заведений… там можно хорошо, душевно отдохнуть, вкусно поесть… Я бы сказал, что это самое безопасное и спокойное место в городе. Никогда никаких конфликтов, скандалов, все для клиентов. Атмосфера просто чудесная, радостная, веселая, всем всегда хорошо.
– А возраст посетителей там какой? – с подозрением поинтересовалась Изольда Матвеевна.
Константин Викторович даже решил, что где-то он прокололся, но дело было в другом. По описанию эти заведения уж слишком напоминали клуб, в котором Изольда Матвеевна давала уроки по танцам. Не хватало там еще ее внучке бывать! Нет, если ничего не предпринять, вполне вероятно, что такое будущее возможно. Но пока есть все шансы помочь.
– Эм… юный, весьма юный, – после недолгой паузы ответил Константин Викторович.
– А вот это уже интересно! – голос Изольды Матвеевны потеплел, и на душе у директора тоже стало светлее. – Давайте попробуем! Как только я получу согласие от внучки, я вам перезвоню!
– Буду ждать. А я пока со своим… кандидатом поговорю.
Оба расстались крайне довольные разговором. Константин Викторович отложил разговор до завтра, когда сын приедет на ужин. А вот Изольда Матвеевна не откладывала. Да и зачем? Внучка ведь здесь!
– Оля! – вернувшись на кухню, она улыбнулась и нетерпеливо поделилась предстоящим счастьем для внучки. – Как ты смотришь на то, чтобы познакомиться с интеллигентным владельцем сети детских кафе?
Глава № 9
На знакомство вслепую я смотрю отрицательно, и чем дольше бабушка описывает положительные черты этого молодого человека, тем больше я убеждаюсь, что это не для меня.
Мой отказ от встречи приводит сначала к недоумению, а потом и к легкому шантажу: бабушка заявляет, что у нее от расстройства вот прям сейчас поднимается давление. Не паникую. Иду в ее комнату и возвращаюсь на кухню с манометром и таблетками.
– Полегче уже, – отмахивается бабушка, прекрасно зная, что просто так пить лекарства чревато.
Вместо таблеток для успокоения она
– Ба, не старайся, я не прониклась, – говорю, насмотревшись на пантомиму, – Чарли Чаплин никогда не был моим фаворитом.
На какое-то время бабушка оставляет неприятную тему, просто громко и долго вздыхает, а когда на кухне образуется тишина, я невольно напрягаюсь, ожидая подвоха. И оказываюсь права.
– Ну хорошо, – говорит моя любимая бабушка, – раз ты завтра ничем не занята, опять полепим вареники.
– У меня еще есть!
– У меня тоже, – отмахивается она. – А вот у Матильды Петровны закончились. К тому же, я хотела угостить еще пару соседок, они позволили украсть у них отростки красивых цветов, так что… И Катерину твою позовем. Мне кажется, ей понравилось.
Бабуля принимается перечислять, с чем вареники будут на этот раз, и я понимаю, что тремя часами не обойдется. А еще понимаю, что Катерина, конечно, придет, не бросит меня, но вряд ли будет мне благодарна. Ну и самое главное, я отдаю себе отчет в том, что это тот же шантаж. И да, я могу отказаться, могу придумать массу причин для этого – ту же поездку к родителям за город.
Но бабушка у меня одна.
И я не хочу когда-нибудь сожалеть, что отказала ей в таком пустяке. А так бывает, я знаю. Увы, но часто, когда уже невозможно что-то исправить, невозможно вернуть человека, хочется подарить ему целый мир.
– Ба, – говорю я, едва фантазия бабули доходит до вареников с замороженной черникой, которую она бережет исключительно для компотов, – хочу, чтобы ты понимала: я просто на него посмотрю.
– Конечно! – у нее даже глаза загораются. – Это ни к чему тебя не обязывает. Посидите, выпьете по чашечке кофе. Просто… мало ли? Ну а вдруг, Оль, это твоя Судьба, а ты ее даже увидеть не хочешь!
В то, что это Судьба, я, конечно, не верю, но полчаса в кафе – это в любом случае приятней, чем три часа возни с тестом. К тому же, у меня есть план, как свести возможные неприятные моменты до минимума.
На этом и расстаемся.
А в воскресенье меня будит звонок телефона, и радостный бабушкин голос сообщает, что меня ждут сегодня в 10,00, в модном кафе «Че Гевара», и столик в дальнем углу, у окна, самый престижный, уже заказан ответственным молодым человеком. И, кстати, он очень просил не опаздывать.
Стараниями бабушки я лишний раз убеждаюсь, что сегодня меня ждет просто незабываемое знакомство. Жаворонок, сноб и педант с прилизанными волосами! Нет, если это Судьба, лучше уж вязать тапочки для кота.