Твои фотографии

Торн Мэтт

— Какая подруга? — спросил Мартин немного бодрее.

— Джина.

— Джина Мостин, журналистка?

— Да. Я жила у нее в квартире в Челси и все время смотрела это шоу.

— Какое шоу?

— «Интерактивная анимация». «Пошли нам свой хренов и-мэйл!» — Она повторила это трижды низким голосом нараспев. — Там такая хрюшка, которой, типа, надо звонить, и тогда она говорит, типа: «Ты, вонючий педрила, от тебя несет дерьмом».

— Мне кажется, я слишком устал, чтобы сносить оскорбления мультяшной свиньи. Посмотрю утром.

— Уже утро.

— Хелена, я говорю серьезно.

Если ты не отстанешь от меня, я уйду домой.

— Ладно. Но, пожалуйста, закинься со мной еще разок. А потом я дам тебе снотворного.

— Но если я не закинусь, то мне и снотворное не понадобится.

— Пожалуйста, пару дорожек.

Мартин взял пальто, надел туфли и направился к двери.

СУББОТА

Телемиты

Выйдя на улицу, он сразу же усомнился в правильности своего решения. По опыту он знал, как трудно в столь ранний час, особенно в субботу, найти в пригороде такси. Мартин не представлял себе, где находится, и сомневался, что поблизости есть станция метро, а спросить было не у кого.

Но возвращаться к Хелене даже для того, чтобы вызвать такси, ему не хотелось. Она его пугала, и ему очень хотелось поспать. Две смены часовых поясов усугубили усталость, его трясло, и он понял, что если не найдет такси, то свалится прямо на улице. В утренние часы пригородные кварталы всегда производили жутковатое впечатление. В городе быть на ногах в такое время — вполне нормально. Забавно оказаться среди сов и жаворонков, тех, кто рано встал, чтобы размяться, и тех, кто нетвердым шагом возвращается с мощной вечеринки. Но здесь одно то, что ты не спишь в столько ранний час, характеризует тебя как человека совершенно беспутного.

Пройдя три квартала, он наткнулся на такси, припаркованное рядом с чьим-то домом. Не видя другого выхода, он позвонил в дверь и стал ждать, не выйдет ли кто-нибудь. Внутри зажегся свет, и к двери подошел пожилой мужчина.

— Да? — сказал он, сонно глядя на Мартина.

— Здравствуйте, простите, что разбудил.

— Ты меня не разбудил.

— Хорошо. Я рад. А это ваше такси здесь стоит?

— Господи, как чувствовал, надо было поставить машину во дворе. Да что же это делается с людьми! Дай-ка угадаю, ты тусовался с этой немецкой девчонкой?

— Что?

— Это она тебя сюда послала?

— Нет, я…

— С нею дело дрянь. Не знаю, почему вы этого не видите. Ну ладно, сколько ты готов мне заплатить?

Они договорились о цене, и старик пошел в дом за ключами и пальто. Мартин подошел к такси и оперся на него, чтобы не упасть.

— На, пожуй, — сказал таксист, протягивая ему тост.

— Это очень мило с вашей стороны, — ответил Мартин, — но, боюсь, сейчас я не в состоянии что-либо съесть.

— Так я и думал, — сказал мужчина, открывая дверцу. — Вы хоть понимаете, какой вред наносите своему организму?

Мартин посмотрел на водителя, прикидывая, сможет ли вынести его нравоучения до самого дома. Решив, что выбора у него нет, залез на заднее сиденье.

— А чем она занимается, эта девчонка?

— Хелена?

По-моему, ничем.

Таксист покачал головой:

— А ты? Работа у тебя есть?

— Больше нет. Извините, но можно, я немного подремлю? Мне действительно нужно отдохнуть.

Мартин проснулся, только когда они доехали до его улицы. Водитель спросил номер дома и медленно поехал по левой стороне улицы, пока не нашел его.

— Кто-то выбил тебе дверь, — проинформировал его таксист.

Мартин силился подняться. Было пять часов утра, он был совершенно никакой, такого с ним еще не случалось. Свой дом он видел как в тумане, но при всем при этом результат происшедшего был заметен даже ему.

— Да… — медленно проговорил он.

— Есть предположения, кто бы мог это сделать?

— Нет.

— Тебе, приятель, не стоит заходить туда одному. Я пойду с тобой.

— Не стоит.

— Ничего, приятель, мне не трудно. А потом, у меня есть ружье в багажнике.

— Нам не нужно ружье.

— Слушай, приятель, сделаем так: я останусь здесь, а ты иди внутрь, посмотри, все ли в порядке, дай мне знать, и я поеду. Ну, как тебе?

— Хорошо, — ответил Мартин, не в состоянии спорить.

Он заплатил таксисту, открыл дверцу и спустил ноги на тротуар. Потом встал и попытался приготовиться к тому, что может ожидать его в доме. Конечно, на такое способны многие, но Мартин был почти уверен, что знает, чьих это рук дело. Его не покидало беспокойство с тех пор, как он не смог дозвониться до Тилли, и зотя Клаудия считала его страхи проявлением паранойи, он-то знал телемитов и был убежден, что они захотят наказать его за болтливость. Идя по дорожке через сад, он вспоминал, что любимой местью Телемитов тем, кто угрожал их сообществу, было вламываться в их комнаты в общежитии и переворачивать там все вверх дном. Надо надеяться, внутри его ожидает нечто такое же безобидное, потому, что с чем-то действительно ужасным ему не справиться.

Он подошел к разбитой двери и украдкой заглянул внутрь, пытаясь оценить ущерб, словно ему всего лишь предстояла уборка после особенно шумной вечеринки. Но то, что он увидел, было гораздо ужаснее: казалось, по лестнице прошлись бензопилой, а по стенам — отбойным молотком. Он был поражен масштабами разгрома и терялся в догадках, кто же ненавидит его настолько сильно, чтобы на такое пойти.

Он прошел в гостиную и увидел Джину, спящую на практически разбитом диванчике. На ней была красная футболка с надписью «А он говорил, что любит…» маленькими буковками на груди. Ее красные кроссовки стояли рядом с диваном.

— Джина… — произнес он.

Она открыла глаза.

— Привет, Мартин.

— За что ты разгромила мне дом?

— Это не я. Когда я приехала, все уже так и было. С другой стороны, мне это оказалось даже на руку, потому что иначе я бы не смогла войти.

— Джина, — обессилено произнес он, — я не настроен на шутки.

— Расслабься, у тебя ведь все застраховано? Как ты думаешь, кто это сделал?

— Точно не знаю. Может быть, тайное общество.

— Какое тайное общество? Ты не состоишь ни в каких тайных обществах. — Она огляделась. — Кстати, где твоя жена?