Твои фотографии
Шрифт:
Но вместо слов из горла вырвался жалобный писк.
Она попыталась повторить сказанное, потому что Мишель не отвечала.
— Я могу немного пожить у тебя?
— Конечно. Господи, когда я услышала…
— Что ты слышала? И что сказал Люк? Я ничего не знаю. Люди в другой машине выжили?
Последовало долгое странное молчание. Изабел намотала на руку телефонный шнур.
— Мишель?
— Главное, что ты жива, — выговорила наконец Мишель. — Я немедленно к тебе еду.
— Нет-нет, меня
За спиной какой-то человек назойливо кашлял и чихал.
— Расскажи, что знаешь, — попросила Изабел.
— Понятия не имею, что случилось с теми людьми. Авария была жуткой. И мы все счастливы, что ты жива.
Изабел повернулась. Мужчина постучал по часам.
— В газетах что-то есть?
— Я не покупала газет и не слушала новости.
Изабел вскинула брови. Мишель была помешана на новостях. Покупка двух газет каждое утро являлась для нее такой же привычной процедурой, как чистка зубов.
— Не могла бы ты включить новости сейчас? — спросила она и услышала короткие гудки. Мишель повесила трубку.
Она обзвонила остальных подруг — Линди, Джейн, Элен — с расспросами, что они знают об аварии. И хотя все знали, что Изабел в больнице, подробности трагедии были весьма смутными.
— Так в газетах ничего нет? — допытывалась Изабел. — Никто ничего вам не сказал?
— Я не видела газет, — пробормотала Джейн, и Изабел ощутила, как что-то холодное поползло по спине.
— Не можешь включить новостной канал? — спросила она.
И снова это непонятное молчание.
— В дверь звонят. Мне нужно идти! — выпалила Джейн.
— Погоди! — крикнула Изабел, но Джейн уже отключилась.
Изабел прижала трубку к щеке. Ей удалось без проблем вернуться в комнату и лечь. Она ощущала только неимоверную усталость.
Повернулась на бок и закрыла глаза. Может, она проснется, и, как в плохих телефильмах, которые иногда смотрела, все окажется дурным сном.
— Привет.
Она легла на спину и открыла глаза. Люк. Расплывающийся Люк. Она с трудом различила плюшевого медведя с бабочкой в горошек, которого он держал в руках.
— Мне так жаль, — выдавил он, и она отвернулась. Непонятно, говорит он об аварии или о них двоих, но какая разница? Она подумала о том, как он был добр к ней, когда она находила в доме серьги или ощущала запах чужих духов. Как часто водил ее в ресторан, держал на удочке так осторожно, что она не замечала остроты крючка. Изабел ненавидела себя за резкий укол желания. Даже сейчас она хочет его близости.
«Убирайся».
— Мне позвонили копы.
Он посадил медведя на кровать.
— Детектив хотел поговорить с тобой. Но доктор запретил и правильно сделал. Еще будет для этого время.
— Детектив? — повторила Изабел и попыталась сесть.
— Обычная процедура. Ложись, бэби.
— Не
Люк пожал плечами и повертел головой медведя.
— Иззи, выздоравливай поскорее, — пропищал он за медведя и помахал медвежьей лапой. — Хочешь, чтобы я кому-то позвонил?
Изабел покачала головой.
— Может, твоей матери?
Изабел продолжала качать головой. Мать посчитает, что это Бог указывает Изабел на ошибочность избранного ею пути. Мать узнает все и скажет «говорила же я тебе», и Изабел не сможет ей возразить.
— Что случилось с теми людьми? — спросила она. — Что тебе сказали копы?
— Не знаю. Не спрашивал.
— Не спрашивал?
Она изумленно уставилась на него и снова попыталась сесть.
— Почему? Мне нужно знать, не ранены ли они и живы ли…
Едва слова сорвались с губ, как ее охватила паника. Он взял ее руку, но она вырвалась.
— Что ты знаешь? Говори!!!
— Я прочитал твою записку, — тихо сказал он. — Это все, что я знаю.
— Я не хочу возвращаться домой. Мне известно, что ты сделал. И с кем. Раньше я понятия не имела, но теперь знаю.
Она пошевелилась, и медведь упал на пол. Люк поднял его, поколебался и сунул под мышку.
— Ты лгун, распутник и изменник. Ты отец незаконного ребенка.
Люк отвел глаза и, ничего не ответив, сел на стул у кровати.
— Конечно, ты вернешься домой. Мы сможем все уладить.
— Не сможем. Не в этот раз! — отрезала она, отводя взгляд, но тут же снова посмотрела на него. — Как ты мог сделать такое, Люк?
— Позволь мне загладить свою вину, — пробормотал он и снова попытался взять ее за руку, но она сжала пальцы в кулак и спрятала под простыню.
— Твоя машина разбита вдребезги, — начал он. — Доктор сказал, тебе очень повезло и чудо, что ты смогла выбраться сама.
Он наклонился к ней. Она закрыла глаза и попыталась уловить запах другой женщины.
— Ближе, — скомандовала она, и он повиновался.
Она вдохнула запах его афтершейва. Сосна и мускус.
Она всегда любила этот аромат, но сейчас представляла только чей-то нос, прижатый к шее Люка.
— Ты вылил на себя слишком много афтершейва, — буркнула она, и он нахмурился.
— Я с ума сходил от тревоги. Так перепугался… и это заставило меня понять… — бормотал Люк.
— Не надо. Пожалуйста, не надо, — махнула она рукой. — Я сниму комнату и вернусь на работу, пока не придумаю, куда перебраться.
— Изабел, пожалуйста, выслушай меня. Останься, пока не найдешь жилья. Я буду ночевать в другой комнате или на кухне, если ты именно этого хочешь. Пожалуйста, вернись. Позволь мне позаботиться о тебе.
— Ты уже позаботился, — с горечью бросила она. — Я поживу у друзей.