Твои фотографии
Шрифт:
— Что вы снимали?
Изабел показала на вывеску.
— Зачем? — спросил Сэм.
— Смешная вывеска. Сандвиши. Я хочу запомнить ее, после того как здание снесут.
— Родители любили обнимать меня и называть «Сэмвишем». [10]
Он подвинулся ближе, разглядывая камеру:
— Круто.
— Это «Кэнон». Пленочная камера. Не цифровая.
— А почему?
— Мне нравится снимать пленочной камерой. Лучше выходит. Человечнее. Кроме того, я, упряма и старомодна.
10
Каламбур. От слова wish, желание.
Она показала ему, как настроить фокус.
— Смотри, поворачиваешь это кольцо, и объектив пропускает больше или меньше света, — объясняла она, украдкой разглядывая длинные ресницы, россыпь веснушек на щеках… ей неожиданно захотелось коснуться каждой.
Изабел почувствовала, как увлажнились глаза, и поспешно подняла камеру, чтобы спрятать лицо. И включила вспышку.
— Можно использовать вспышку днем, чтобы снимок получился более контрастным.
Она сфотографировала Сэма. Тот поморщился:
— Я плохо выхожу на снимках. Выгляжу как больной.
Изабел снова опустила камеру.
— По-моему, ты вовсе не выглядишь больным. Иногда снимки показывают то, чего на самом деле нет. Приходится смотреть глубже, чтобы разгадать скрытое.
Сэм задумчиво взглянул на нее.
— Можно, я тоже сделаю снимок?
— Конечно!
Она отдала ему камеру.
— Поддерживай низ рукой и наводи фокус указательным и большим пальцами.
Она подвела его руку ближе к груди.
— Это чтобы камера не дрогнула и изображение не получилось расплывчатым.
Изабел показала Сэму, как смотреть в видоискатель, как наводить фокус.
— Это счетчик света. Сегодня ты, возможно, захочешь, чтобы он был ровно посредине.
— Вижу! — возбужденно воскликнул Сэм. — Но он справа.
Изабел показала на шкалу диафрагмы:
— Тебе нужно изменить ф-стоп, с первого номера на восьмой. Иди на ф-восемь — и ты там! [11]
— Так говорят все фотографы?
— Совершенно верно.
Он изменил ф-стоп и, неуклюже держа камеру, посмотрел в объектив.
11
Речь идет о переходе от самых светлых тонов на тона потемнее.
— Есть. Что теперь делать?
— Все в порядке. Не бойся. Что ты хочешь сфотографировать?
— Пока не знаю.
— Не торопись. Подумай, что тебя привлекает.
Изабел понятия не имела, что захочет снять Сэм. Дети — народ непредсказуемый. Когда-то она вела в фотостудии занятия фотографией для детей. Часами выискивала интересные объекты, которые, как думала, могут заинтересовать детей: плюшевые игрушки, коробки со сладостями. Даже резиновую курицу,
Сэм поднял камеру обеими руками, навел на нее объектив и щелкнул.
— Быстро ты!
Он счастливо кивнул.
— Давай еще раз. Перемотай пленку, чтобы сделать следующий кадр. Проверь свет.
Она наблюдала, как он возится с аппаратом, прежде чем поднять камеру и снова сделать снимок.
— Может, тебе хочется снять что-то еще? — спросила она. Он покачал головой.
— Пожалуйста, пришлете снимки, которые я сделал, когда проявите пленку?
— Конечно. Я сама проявляю пленку.
Как она пошлет снимки, если Чарли велел ей держаться подальше?
Она посмотрела на часы. Поверить невозможно, что она здесь, с Сэмом. Нужно позвонить на студию и предупредить, что опоздает или вообще не придет. Но она понимала, что это невозможно.
— Мне пора, — пробормотала она, протягивая руку за камерой и коснувшись при этом его пальцев. Сэм повернулся, сфотографировал улицу и отдал ей аппарат.
Она уехала на велосипеде. А когда оглянулась на углу, Сэма уже не было.
Приехав на работу, она немедленно отправилась к Чаку. Тот сидел, задрав ноги на стол и поедая чипсы. На галстуке красовалось жирное пятно.
— Привет! — небрежно бросил он. — Чем могу помочь?
— Ну, например, повысить жалованье, — ответила она. Чак снова запустил руку в пакет с чипсами и рассмеялся, словно услышал остроумный анекдот.
— О, ясное дело, как насчет миллиона долларов? Может, и мне не помешают такие денежки.
— Я серьезно, — спокойно возразила она. — Больше года мне не давали прибавки. Я вполне ее заслужила.
— Прости, заслужила, говоришь?
Он нахмурился и снял ноги со стола.
— У тебя нет диплома колледжа.
— Дай мне свободное время и финансовую поддержку, и я получу диплом! — выпалила Изабел, но он поднял руку.
— Позволь освежить твою память. В самый разгар сезона тебя не было три недели. Приходилось всячески выкручиваться, чтобы выполнить заказы.
Изабел пораженно уставилась на него.
— Но я побывала в аварии.
Эти слова почему-то ранили ее, не стоило их произносить.
— Но сейчас народу стало поменьше. Вряд ли ты видела, чтобы перед входом выстраивались очереди. Может, заметила кого в комнате ожидания? Туристический сезон заканчивается. Дела пойдут спокойнее. И ты это знаешь. Кроме того, последнее время люди не слишком рвутся фотографировать своих детей.
— Что за вздор?! — покраснела Изабел. — Кто тебе сказал?
Он помахал в воздухе картофельным ломтиком.
— Такой ли уж вздор? Я могу так думать, и ты можешь так думать, но если наши клиенты так не думают, значит, у нас проблема. Людям известно, что ты убила мать малолетнего ребенка.