Твои зеленые глаза
Шрифт:
– Хорошо, тогда скажи мне: ты решила, какой костюм наденешь? Кремовый?
– Да я же не влезу в него.
– Это только так кажется, – кокетливо возразила обладательница в высшей степени превосходной фигуры.
– Я надену черный, если ты не против.
В Париже у Софи ничего не было, и Розалин, с обычным для нее великодушием, предоставила в распоряжение сестры лучшую часть своего обширного гардероба и квартиру.
– Отлично, – быстро согласилась Розалин, которая, честно говоря, уже и не надеялась вытряхнуть ее из джинсов. – Ты сделала все, как велел
– И едва узнаю себя, – ответила Софи, поднимая глаза на непривычное отражение в зеркале. – Если это он называет естественным видом, то как же тогда выглядит неестественный?
Чтобы достигнуть этой самой «естественности», даже малейший намек на ее веснушки был безжалостно скрыт под несколькими слоями матового тонального крема. Волнистые от природы каштановые волосы длиной до плеч были гладко зачесаны назад и собраны в тугой пучок. А миндалевидные глаза эффектно подчеркнули темной подводкой, что создавало впечатление некоторой загадочности.
– Выглядеть так, будто ты не делала макияжа, – о, это отнимает много сил и времени!
– То есть, если бы я хотела выглядеть так каждый день, мне нужно было бы вставать в четыре утра.
– Я всегда считала, что ты – ранняя пташка.
– Пташки не выщипывают себе брови.
Розалин рассмеялась, услышав жалобный протест сестры.
– Просто тебе нужна практика. Я попрошу полностью поработать над тобой: прическа, макияж, маникюр...
– Уже поработали, – ответила Софи, с сомнением разглядывая красные ногти на своих руках. – И вручили мне с собой сумочку, набитую всякой всячиной.
– Подарок от меня в честь твоей новой работы.
– Но я ее еще не получила...
Софи не могла избавиться от чувства, что может ужасно разочаровать сестру, которая так много для нее делает.
– Ты кормишь кошек? А цветы не забываешь поливать? – Розалин сама поспешила сменить тему. – Да, если сосед сверху предложит выпить кофе, не соглашайся. Он любит изображать холостяка, когда жена уезжает навестить свою мать.
– Коты в порядке, цветы тоже. Обещаю отвергнуть любое предложение соседа сверху, особенно если это тот самый тип с узкими плечами, напомаженными волосами и громким голосом... Послушай, кто-то звонит в дверь. Я должна идти...
– Хорошо, позвоню позже, и ты расскажешь мне, как преуспела.
– Обязательно расскажу.
Только положив трубку, Софи вспомнила, что забыла на всякий случай спросить у сестры номер телефона. Розалин упомянула романтичную обстановку отеля на Лазурном берегу и вид на море из окна номера. Это все, что Софи знала.
Дверь наконец открыли, и Филипп Маршан понял, что сбываются его худшие опасения.
Вблизи эта девушка выглядела еще красивее и чувственнее, чем на фотографиях. В то же время не вызывало сомнения, что, несмотря на свой достаточно юный – по крайней мере, по сравнению с его тридцатью семью годами – возраст, она твердо знает, чего хочет, и способна дать отпор любому, кто попробует помешать ей добиться своего.
Неужели его племянник этого не видит? Неужели он из тех, кто не способен учиться на
Безусловно, здесь было на что купиться: красивые длинные ноги, великолепная фигура, правильные черты лица и какая-то неуловимая аура. Но Филипп ни минуты не сомневался, что она столь же безжалостна и эгоистична, как и бывшая мадам Маршан.
Та была пепельной блондинкой с ногами «от ушей». Ее заботили только две вещи: отчаянная борьба за сохранение фигуры и карьера топ-модели. Ради этого она была готова буквально на все. Но когда однажды Филипп обнаружил жену в супружеской постели с известным фотографом, это переполнило чашу его терпения.
– Чем я могу вам помочь? – чуть растянула губы Софи, побоявшись, что от ее обычной широкой и теплой улыбки все неисчислимые слои, составившие ее «натуральный макияж», треснут, а времени что-то исправлять уже нет.
И тут она вдруг поняла, что ужасно волнуется. Волнуется, что если сейчас не уйдет, то опоздает на собеседование. И что когда доберется туда, то выставит себя полной дурой. И не справится с трехдюймовыми каблуками, потому что навыки такого экстремального, с ее точки зрения, хождения у нее полностью отсутствовали, а самый высокий каблук, который ей приходилось носить, был на кроссовках. Да мало ли еще поводов. Но...
Мужчина, позвонивший в дверь, стоял, прислонившись плечом к стене, а когда Софи открыла, выпрямился. Она была вынуждена запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него... и встретилась взглядом с парой глаз цвета темного шоколада.
Враждебность, которую, казалось, излучал незнакомец, заставила ее «свежевыщипанные» брови непроизвольно поползти вверх. Неужели это ее дорогостоящий макияж вызывает такую реакцию?
Не то чтобы Софи мечтала о восхищении мужчин... Но тот, который стоял перед ней, определенно был средоточием всего, чему она инстинктивно не доверяла и чего не любила в противоположном поле.
Она вдруг вспомнила капитана школьной футбольной команды, которому часто помогала с домашними заданиями, а он даже ни разу не поинтересовался, как ее зовут. На мгновение Софи вновь стала длинным, тощим, несчастным подростком, на которого не взглянул бы ни один мальчик, если бы не хотел получить тетрадь со сделанной работой.
Как ни странно, но Розалин никогда не волновали подобные проблемы, она не уставала повторять, что красивее и умнее их с сестрой все равно никого в школе нет. И уверенно заявляла, что смеяться последними будут именно они.
Так и случилось. К тому времени, когда девочки окончили школу, их фигуры приобрели нужные очертания, а отметки гарантировали поступление в университет. Но самым приятным оказалось отвергнуть приглашение на свидание с капитаном футбольной команды.
Неудивительно, что один взгляд на человека, вызвавшего эти воспоминания, подстегнул ее неприязнь. Он был воплощением того, какими хотели бы быть другие мужчины, а женщины таких просто хотели...