Творцы миров
Шрифт:
II.
Год четвертый от Сотворения Дома,
23 день второго месяца,
по летоисчислению Творца.
483. Это событие. Это настолько важное событие, что я позволю себе быть многословной. Хорошо, что у события есть
пространное объяснение – семьдесят семь страниц дневника займут свое достойное место в Летописи Дома. Я все же недооценивала Рыжую. Она оказалась чуть умнее, нежели я предполагала. Перехитрить Творца – это уже кое-что значит. Недаром Рыжая была мне симпатична. Но не слишком ли дорого она заплатила? Творец-то, кажется, не подозревает, что его оставили в дураках…
484. Рыжая неглупа, но слишком многое перепуталось
485. Девочка не сомневалась, что злополучное падение люстры – моих рук дело. Не угадала. Самое забавное, что это – действительно роковое стечение обстоятельств. Рыжая считала меня хуже, чем я есть на самом деле. Это по-своему приятно. Приятно, когда удается создать целостный образ, который все принимают за твою сущность. Даже, если это роль циничной злодейки.
486. Человек, пишущий стихи – поэт, создающий картины – художник. Кисти, краски, холст… А если вместо холста – человеческая душа, а вместо кисти – воля и разум? Это ли не творчество? Ни в этом ли – высшее наслаждение? Взамен слабой мятущейся души, подверженной сомнениям и колебаниям, идеальное, до мелочей выверенное, творение
художника. Художника, являющегося объектом собственного творчества. Кропотливый, тяжелый труд. Когда встречается человек, способный оценить его, это довольно приятно.
487. Я – Хозяйка Дома. Так ли легко быть его хозяйкой? Легко ли распоряжаться чужими судьбами? Этого вопроса Рыжая себе так и не задала. А надо бы. Ко времени возникший вопрос расширяет горизонт, выводит на новый уровень понимания. Нельзя крутиться в водовороте привычных понятий. Это оболванит и умного. Надо уметь задавать вопросы. Парадоксальные, кощунственные, ломающие только что выстроенную схему. Жаль, недовелось сказать об этом Рыжей. Я слишком многого ей не сказала…
488. Мертвый мир, мертвая красота – эффектные фразы, не более. Я не жалуюсь на жизнь, но убеждена – в иной обстановке я достигла бы большего. Да, здесь я Хозяйка, но этот дом – приют убогих.
489. В Доме, как в капле воды отразился весь мир. Здесь все миниатюрное, почти игрушечное и, тем не менее, даже здесь, в крошечном мирке, очень нелегко удержать хрупкое равновесие. Волею Творца (или собственной), я стала Хозяйкой Дома, и на мои плечи легло то бремя, что ложиться на всякого, обличенного властью.
490. С точки зрения Рыжей – я воплощение зла. У нас разные масштабы. Несопоставимые. Как нельзя до бесконечности увеличивать любую конструкцию, не меняя
материалов, так нельзя сравнивать простого человека и человека, имеющего власть. Сложите из бумаги кораблик, пустите в лужу – он поплывет, но, упаси Господь, увеличить его до реального размера и отправится на нем в странствие по океану. Иные масштабы – иная прочность…
491. Есть разное понимание добра. Добро простого человека, той же Рыжей. Для таких, как она, омерзительны интриги, они не приемлют жестокости, они мечтают о счастье для всех. Делай добро, живи, как подсказывает совесть, и мир станет подобен раю… Но это кораблик в луже. Это добро тех, кто не ответственен за всех, кто не имеет власти.
492. Власть, прежде всего – ответственность, пусть даже ничтожная власть над несколькими убогими, обитающими в Доме. Я отвечаю за них. И ради спокойствия Дома, ради сохранения равновесия, порой я сталкиваю их друг с другом,
493. Я говорю – Бог. Не Творец, которому в нашем Доме поклоняются, как богу. Творец – всего лишь прозвище, подобное нашим кличкам. Прозвище, звучащее достаточно величественно. Он создал всех нас, но…
494. Рыжая и прочие думают – Творец всемогущ, ему необходимо поклоняться (кстати, дабы не возникала излишняя путаница в мозгах моих подопечных, я сама внушила им эту идею). Но слепая вера невежд в силу Творца – очередное заблуждение.
495. Я знаю, чувствую, уверена: Творец – жертва, как и мы. Он несчастен. Он бежит из своего Дома, он утешается иллюзиями, он хочет доказать, что равен Богу. Он создал наш мир, так же, как Бог создал его. Он на нашем примере пытается уяснить, какие тайные закономерности правят миром.
Он несчастен…
496. Рыжая твердила – Творец жесток. Нет. Рыжей все непонятное представлялось жестоким (в том числе и я). Реально же, я – промежуточное звено цепи. Я могу распоряжаться судьбой своего стада, а творец стоит на еще более высокой ступени власти. И ради каких-то (недоступных мне) понятий, часто причиняет невольное зло.
497. Так и должно быть. Рыжей не понять меня, мне – Творца. Но кто-то стоит и над ним. Непонятный, загадочный, оттого жестокий.
498. В Доме нет счастья. Нет счастья и в мире Творца. Счастья нет нигде, и в этом неповинны конкретные люди. Таков закон жизни. Изредка, как исключение, подтверждающее общую закономерность, встречается иллюзия счастья. Впрочем, чем большим грузом знаний отягчен человек, тем труднее
достичь ему этой иллюзии. Счастье – удел и незаслуженная награда беспечных глупцов.
499. Что же касается любовных историй, время от времени происходящих в доме, особенно последнего моего, а затем и Рыжей, романа с Длинным, стоит сказать о нем подробней. При всей банальности интриги, она дает повод для размышлений, для очень………………………
III.
Меня мало интересовал конечный результат, скорее – процесс. Быть может, потому я добился в жизни меньшего, чем желал, но как оказалось, достигнутого мною с лихвой хватит на годы сожаления. Об этом я узнал только теперь.
Процесс творчества – бесконечный, увлекательный… В голове теснятся новые и новые идеи, а руки без устали воплощают их. Бог дал мне слишком искусные руки… Довольно отступлений, позвольте представиться, я – Творец. Именно так меня нарекли мои дети. Я – создатель Дома и его обитателей. Этими руками я создал Тощую, Смуглую, Дурнушку… (всего дюжину игрушек).
Истина открылась слишком поздно. Больших трудов стоило мне прочесть «Летопись» и дневник Рыжей, обнаруженные в руинах Дома. Представьте мое удивление – я разбираю (точнее ломаю и крушу) вконец надоевшую игрушку и вдруг нахожу в ее чреве нечто, созданное не мною – кипу листочков, не больше спичечного коробка каждый, исписанных невероятно мелким почерком. Разглядывая их под сильной лупой, я увидел – текст написан на каком-то неизвестном языке. Позже выяснилось, что русские слова (мой родной язык) были записаны при помощи абсолютно несходных с кириллицей знаков. Бедняги, они понимали мою речь, но алфавит узнать так и не смогли.