Творцы миров
Шрифт:
– Гм, немало чудес… Разнообразие… А менять по ходу игры нельзя?
– Нет, – твердо ответил Ворпед. – Пусть создают другого перса. По той же цене.
– Что, и твинков нельзя? – удивился Скоффин. – На том же акке?
– На одном акке можно до двенадцати, – ответил Ворпед неохотно, – хотя не понимаю, зачем столько… Но процесс удаления растянем на пару месяцев. Чтоб неповадно было. Ну, вы поняли.
– Да это ясно, – согласился Николай, он отошел на пару шагов, заметил одобрительно: – Ты молодец, про надзорные
Секира хлопнул себя по лбу:
– Слушай, есть испытанный способ!
– Какой?
– Да как мы и раньше делали, но по мелочи. Делаем все, согласно рамкам закона, потом запускаем через Интернет небольшой такой патчик, якобы от хакеров или независимых разработчиков. А там все, что народ жаждет. Можем такие пенисы забацать, что одно загляденье!
Николай проворчал:
– Ну да, как текстуры прорабатывать в стенах домов, так у вас вдохновления нет, сволочи ленивые. А как пенисы конструировать – так и на сверхурочные готовы остаться. Даже без выплаты прибавки к жалованью.
Секира заканючил тоненьким голоском:
– Дяденька, но вам же самому интересно…
Николай фыркнул:
– Мне? Ты за кого меня принимаешь?.. А вот вагины – да, к этому разработчику я бы заглянул, заглянул. Там тоже можно нафантазировать. И в самом деле сделать, как пишут в рекламных проспектах борделей: мы исполним все самые-самые смелые и безумные ваши мечты! Даже те, что за пределами…
– За пределами чего? – уточнил Скоффин педантично.
– За пределами, – ответил Николай сварливо. – Тебе непонятно?
– Непонятно, – обманчиво кротко сказал Скофин. – Я ж не политик, я программист. Мне нужно точно…
Секира вскрикнул торопливо:
– Я!.. Я!… Я возьмусь разрабатывать!.. У меня такая фантазия, такая фантазия!.. В смысле, на эту тему, а то текстуры стен у меня что-то в самом деле не очень…
Ворпед фыркнул.
– Не сомневаюсь. Разве что их тоже разрисовать вагинами? Уверен, весь наш коллектив охотно пойдет к тебе в консультанты и в генераторы идей. Даже в подмастерья.
Николай сказал задумчиво:
– Ну, еще бы. Руки набили, когда письки на заборах рисовали. У них этот талант с детства. А я вот думаю, щас шеф очнется от похмелья, терзающего его душу, да как врежет всем…
Глава 2
Время обеда подкралось незаметно, Скоффин проворчал, что свинство какое: желудок не желает понимать, что все магазины и кафе закрыты по случаю Нового года, народ ужирается по квартирам. Николай, хитро улыбаясь, распахнул холодильник. Скоффин заглянул, уважительно покрутил головой.
– Вот что значит хохол! Запасливый, как хомяк. А это что за самый большой пакет? Сало?
– Тебе
– Это я толстый?
Я поглядывал, как они, привычно переругиваясь, сварганили на стол довольно приличный обед, даже лучше, чем обычно, все-таки мы больше всухомятку, но теперь оба почему-то с великим вниманием присматривались к Кулиеву.
Скоффин нарезал ветчину тонкими широкими ломтиками, руки двигаются с ювелирной точностью, сказал задумчиво:
– Мне кажется, мы начинаем забывать о нашем великом предназначении сохранять и даже беречь наследие предков… Вот Костя Кулиев, мы же знаем, что он Кайсын, но почему вдруг стал Костей?.. Это нехорошо! Нельзя забывать корни, надо гордиться великим прошлого своего народа… кстати, какой у тебя народ?.. нужно поддерживать культурные традиции, учить тайком язык своих предков, а не говорить на языке захватчиков, что спиваются и вырождаются, вырождаются и спиваются, а самые непьющие едут гастарбайтерами на цветущую Украину и в богатейшую Грузию… Вот-вот эта земля снова будет принадлежать нам, истинным арийцам… истинным семитам и самым истинным… ты кто? Ах, татарин, значит, ты – наследник великого дела Чингисхана…
Бедный Кулиев вяло отнекивался, в самом деле по-восточному деликатный, не может сразу послать по-русски, пожаловался мне плаксиво:
– Ну чего они ко мне, а?..
– Держись, – посоветовал я. – Благодаря тебе хохол и еврей сплотили ряды.
– Ну вот, – сказал он еще плаксивее, – и ты тоже… Зачем им это надо?
Аллодис предположил задумчиво:
– У обоих большой и постоянно пополняемый запас анекдотов про чурок, мусульман и шахидов. Сейчас у обоих близок критический порог, все сундуки переполнены…
Кулиев спросил испуганно:
– И что, все вывалят на меня?
Секира жевал мясо непривычно медленно, с задумчивым видом, наконец предложил очень серьезно:
– А может, в самом деле Кулиева в исламисты? А то у нас какой-то двуполярный мир, плюс нейтралы. А так появится еще и великая исламская цивилизация, молодая и дерзкая…
Кулиев даже побледнел от перспективы защищать молодую и дерзкую, замахал белыми, совсем не смуглыми ручками:
– Нет-нет, пусть тогда Скоффин, если так уж надо. В нем что-то… турецкое. А во мне что, одна фамилия…
– Фамилия – это главное, – сказал Николай твердо. – Ты не просто тюрк, наследник великой империи Османов, ты еще и продолжатель традиций Навуходоносора! В твоей фамилии, если сделать двенадцать небольших допущений, явно читается «Гильгамеш»! В твоей крови гены великих завоевателей прошлого, ты же Чингисхан и Аттила по крови и еще хан Кипчак, который князя Игоря… того самого, что «Не лепо ли ни бяше, о дайте-дайте мне свободу…».
– И что, – спросил Кулиев непонимающе, – если дать?
Скоффин лицемерно вздохнул.