Творец Бога

Ричардс Дуглас

– Сколько прошло времени после взлома? – спросил Дэш.

– Примерно девять месяцев.

– Полагаю, вы сразу провели эксперименты, чтобы убедиться в действенности нового средства.

– Да. Я спроектировала партию с очень коротким периодом распада, на случай каких-то осложнений. Я находилась в сверхоптимизированном состоянии всего две секунды, но этого оказалось достаточно.

– Достаточно для чего?

– Чтобы убедиться – у меня получилось. Эти две секунды ощущались как пять минут. Первый уровень оптимизации не поддается описанию. Второй превосходит всякое воображение.

Кира

широко раскрыла глаза, вновь переживая то потрясение.

– Это необыкновенный уровень мышления. Он внушает благоговейный ужас. Настолько, что я побоялась повторять опыт.

На этот раз Дэш хорошо знал, о чем она говорит. Миллер вновь опасалась разлагающего влияния невиданной силы.

– Низкая доза давала кумулятивный эффект, – продолжала Кира. – Чем чаще я трансформировала себя, тем сильнее ощущала позыв принять идею безжалостного эгоизма. Эмоциональная сторона моей натуры подавлялась, а чувство превосходства росло. Непросто сохранить остатки альтруизма, когда ты уверен в отсутствии загробной жизни. И когда в твоей власти сделать все, что ты пожелаешь. Еще хуже, когда ты начинаешь воспринимать нормальный человеческий интеллект как нечто жалкое и незначительное. – Она выглядела озабоченной. – Если я начинала так смотреть на человечество после оптимизации первого уровня, как я увижу его, если проведу на втором уровне больше пары секунд?

Пока Кира говорила, Дэш продолжал есть, но сейчас он быстро терял аппетит. Неужели столь высокий уровень интеллекта переставал замечать обычный человеческий разум? Дэвид без раздумий убивал насекомых. Существо, чей интеллект настолько превосходит разум обычного человека, насколько человеческий превосходит разум насекомых, невозможно обвинить в равнодушии к людским жизням и даже в убийстве людей, стоящих у него на пути.

Он вышел из задумчивости и посмотрел на женщину, сидящую перед ним. Эти большие, выразительные голубые глаза действовали на него как черные дыры, затягивали в свои гравитационные колодцы, отвергая всякое сопротивление. Ему нужно оставаться объективным. Пришло время добраться до сути.

– Вы хороши, – сказал Дэш. – Я это признаю. Но прежде чем мы двинемся дальше, я бы предпочел вернуться назад. Я хочу, чтобы вы объяснили смерть ваших родителей и дяди. А еще – убийство одного вашего учителя и исчезновение другого.

Кира нахмурилась и покачала головой.

– Мои родители и дядя погибли в результате несчастных случаев. Что касается учителей, я не имею ни малейшего представления, что с ними произошло. Но я с этим никак не связана.

– Но вы признаете, что один из них исчез, а второй был жестоко убит явным психопатом?

– К чему отрицать? Ведь это правда. Я никогда об этом не забывала. Долгое время я не могла говорить ни о чем, кроме этих ужасных происшествий… – Она напряженно подалась к Дэшу. – Вы считаете, у вас есть доказательства моей вины в этих преступлениях?

– Нет. Но косвенные доказательства весьма убедительны.

– Они кажутся убедительными только из-за вашей предубежденности. Не существует способа, которым я могу доказать свою непричастность. Верить мне или нет, зависит от той призмы, сквозь которую вы смотрите на факты. Если вы ищете неприятности, то всегда их найдете.

– В смысле?

– Если

вы изначально считаете меня убийцей-психопаткой и будете рассматривать мое прошлое сквозь эту призму, то обязательно найдете свидетельства, подтверждающие свой взгляд. Это классическая проблема поиска закономерностей. Вы делаете заключение, а потом прочесываете массив ретроспективных данных в поисках подтверждения. И всегда его найдете. Могу поспорить, если мы взглянем на ваш родной город и его окрестности в годы вашего детства, мы тоже обнаружим пропавших людей, несколько убийств и случайных смертей. О большинстве которых вы даже не знаете.

– Возможно. Несколько случайных событий можно объяснить совпадением, но всему есть предел. Допустим, ваши учителя – совпадение. Но стоит добавить ваших родителей и дядю, и я на такое не куплюсь.

Кира покачала головой. Ее лицо болезненно исказилось, будто рана от тех давних трагедий до сих пор не зажила.

– Я не знаю, что сказать. Но я уверена, вы найдете и других людей, которые потеряли родителей и родственников в трагических происшествиях. Дэвид, несчастья случаются, – настойчиво сказала она. – Эта мысль помогла мне пережить свои потери. По крайней мере, мне повезло: я прожила с родителями немало хороших лет. Сироты и дети в зоне военных действий не так удачливы.

Дэш нахмурился. Такое направление разговора ни к чему не приведет. Да и откуда он вообще взял, что от этой темы будет толк? Что он хотел услышать – признание в убийстве? К тому же в ее словах был смысл. Он сам внес ошибку в уравнение. Если бы не изначальная убежденность, что Кира психопатка, он рассматривал бы эти события совсем под другим углом. А теперь он может разве что начать ее утешать.

Дэвид вздохнул.

– Давайте пока отложим эту тему, – предложил он. – Может, вы расскажете о своем источнике молодости?

Миллер кивнула. В этот момент подошел официант со счетом. Дэш расплатился сразу, наличными, и добавил чаевых, чтобы у официанта больше не было причин их беспокоить.

Кира подождала, пока он не уйдет, и продолжила беседу.

– Я достигла своей первой цели, нового скачка интеллекта, но опасалась его использовать. Через четырнадцать месяцев после ограбления я добилась прорыва в работе над второй целью. Смит был точен: я в состоянии удвоить продолжительность человеческой жизни.

– Как? – спросил Дэш. Он не хотел погружаться в детали, но не мог подавить любопытство. – Дайте мне краткую версию.

Кира помолчала, стараясь лучше сформулировать свой ответ.

– Как я уже говорила, наш мозг не оптимизирован для размышлений. И неудивительно, что наши тела не оптимизированы для долголетия. Естественный отбор заботится только о воспроизводстве.

Женщина отпила глоток чая и вернула стакан на стол.

– Если у тебя есть мутация, которая увеличивает способность к выживанию в детородном возрасте, эта мутация будет проявляться в следующих поколениях. Но гены долголетия не запускаются, пока ты не справишься с задачей воспроизводства. Парень с плохими генами долголетия умирает в сорок, но у него те же шансы заиметь кучу детей и передать им свои гены, что и у парня, который умирает в восемьдесят. Долголетие не имеет эволюционного преимущества.