Творение. История искусства с самого начала
Шрифт:
Ольмеков вдохновляла окружавшая их природа, густые тропические леса у побережья Мексиканского залива и суровые высокогорья внутри страны, горы и реки, которые они почитали священными. Из обсидиана, нефрита и других камней они создавали замечательные стилизованные изображения животных: ягуаров, броненосцев, змей, обезьян, кроликов, рыб и жаб, ориентируясь на свои непосредственные наблюдения, а не подчинение сложившейся местной или иной традиции. Эти скульптуры весьма оригинальны.
< image l:href="#"/>Ольмекская маска. Около 900–400 до н. э. Жадеит. Высота 14,6 см
И всё же ольмекская резьба по нефриту невероятно схожа с древнекитайской. Массивная форма одной из ольмекских жадеитовых масок, изображающей сердитое лицо получеловека-полуягуара или человека в образе ягуара, сильно напоминает изображения таоте времен династии Шан —
Причем сближаются они не только по стилю, но и по своему символическому значению. Древние китайцы, как и ольмеки, считали, что нефрит обладает сверхъестественной энергией, способной сохранять душу после смерти. В Ла-Венте — главном ритуальном центре ольмеков — в могилу клали сотни отшлифованных кусочков зеленого камня без надписей, которые аккуратно засыпали в яму. В Китае времен династии Хань подобного эффекта ожидали от погребального облачения, сделанного из нефритовых пластин, тщательно скрепленных золотыми нитями и покрывавших полностью усопшего. Все телесные отверстия запечатывались нефритовыми накладками, а поверх часто клали нефритовый диск би [60] .
60
Lin J. C. S. Protection in the afterlife / The Search for Immortality: Tomb Treasures of Han China / ed. J. C. S. Lin. New Haven, CT, 2012. P. 77–83; Hung W. The Art of the Yellow Springs: Understanding Chinese Tombs. Honolulu, HA, 2010.
Откуда же такое сходство? Неужели между этими двумя культурами, разделенными океаном на тысячи километров, была какая-то связь?
Со времен исчезновения за десять тысяч лет до нашей эры Берингийского сухопутного моста — северной перемычки, по которой люди переходили из Сибири на Аляску, единственным путем передачи знания об этих изображениях был путь по морю, через огромные пространства Тихого океана. Однако нет никаких доказательств, что такое путешествие когда-либо было осуществлено — ни в ту ни в другую сторону.
Сходство между художественными образами династии Шан и ольмеков скорее указывает на параллельное развитие. То же самое произошло, когда на разных концах планеты появились древнейшие изображения животных. Инстинктивно созданные изображения связаны с тем, что человек приспосабливался к окружающему миру и узнавал, как можно обрабатывать материалы, найденные в природе, и передавать запечатленный в образах опыт будущим поколениям.
В отделке камня ольмекам не удалось достичь геометрической точности династии Шан и пришедшей за ней династии Чжоу. Зато в изображениях людей они лучше передавали человеческую теплоту. Одна из примечательных каменных скульптур, созданная, как полагают, ольмекским мастером, изображает сидящего человека в набедренной повязке, который совершает скручивающее движение, словно потягивается или занимается физкультурой. С точки зрения анатомии конечности изображены нереалистично (слишком короткая плечевая кость) — и всё же в них чувствуется жизнь! Борода, усы и проколотые уши мужчины могут указывать на его принадлежность к культу, быть может, даже культу, связанному с игрой в каучуковый мяч [61] .
61
Miller M. E. The Art of Mesoamerica: From Olmec to Aztec. London, 2001. P. 23; Milbrath S. A study of Olmec sculptural chronology // Studies in Pre-Columbian Art and Archaeology 23. Washington, DC, 1979. P. 1–75.
Создавая этот образ скручивающегося человека, резчик полагался на какие-то иные знания, нежели создатель «акробатов» при дворе императора Цинь, к тому же других хоть сколько-нибудь похожих фигур, созданных во времена ольмеков, мы не знаем, так что он является удивительной аномалией. Однако «аномалии» вообще свойственны художественному мышлению ольмеков: они создали ряд скульптур с невероятно изогнутыми телами и потрясающие образы стариков, в которых реалистично передано влияние времени на человеческое тело, чего не встречается нигде в Древнем мире.
К наиболее странным изображениям этой культуры относятся скульптуры сидящих детей и младенцев с бесстрастными
Тысячелетиями люди создавали подобные себе формы из земли и огня. Каждая фигура выражала какое-либо чувство — страх, желание или просто любопытство. Начиная с самых ранних творений из обожженной глины Дольни-Вестонице, эти образы возникали по всему обжитому миру: от неолитической культуры синлунва на северо-востоке Китая до бадарийских пастухов на равнинах Сахары в додинастическом Египте и культуры Хаманджия (территория нынешней Румынии), где были созданы самые наглядные из древних человеческих изображений.
Древнейший из известных своей керамикой народов Южной Америки происходит с побережья нынешнего Эквадора: созданные им крохотные фигурки в основном изображают женщин. Культура получила название Вальдивия — по местности, где были обнаружены скульптуры со схематически изображенными лицами в обрамлении тщательно прорисованной шапки волос. Присущие им индивидуальность и очарование, вероятно, были частью их изначальной функции — возможно, женского амулета или утешителя и защитника в суровом, зачастую жестоком мире [62] .
62
Fiedel S. Prehistory of the Americas. Cambridge, 1987. P. 179–184.
Этот мир глиняных людей, эволюционировавший на протяжении тысячелетий, наглядно свидетельствует об инстинкте создания образов — потребности создавать своими руками из куска глины нечто живое. И разнообразие интерпретаций человекоподобной формы поражает воображение!
Одна из старейших и долгоживущих традиций создания фигур из глины, уходящая корнями на глубину 14 000 лет, поддерживалась древними обитателями островов современной Японии [63] . Их керамические горшки и фигурки, называемые догу, обожженные в открытых ямах (печи тогда еще не были заведены в Японии), бесконечно причудливы по своим формам и очертаниям. Голова могла представлять собой треугольник, сплющенный овал или вовсе похожую на маску абстрактную форму, не имеющую ничего общего с реальностью — и всё же узнаваемо человеческую. Знаки, нацарапанные на теле скульптуры — возможно, татуировки, — словно являются проявлением жизнеутверждающей творческой силы, идущей изнутри. Одна из самых замечательных фигур была изготовлена на закате культуры, названной позднее дзёмон, примерно в то же время, когда ольмеки за океаном вырезали гигантские головы из камня и фигурки животных из нефрита. Это пустотелая глиняная фигурка с объемными, словно выпученными глазами, одетая как будто в костюм, декорированный кистями и пунктирным узором, а ее голову венчает головной убор из перьев. Человек ли это? Может, это был амулет удачи или некий утешитель, подобно фигуркам Вальдивии, а может — выражение радости жизни, подобно изображению дерзкой молодой женщины из Мохенджо-Даро. Вне зависимости от их назначения, эти глиняные фигурки сообщают нам о том, что древние люди, начав вести оседлую жизнь, научились ценить и восхищаться своим телом, выражать свои страхи, совершать открытия и приобретать знания о жизни, а также осознавать уникальность человека, даже такой составляющей его жизни, как одиночество, ведь человек — единственное животное, способное создавать образы.
63
The Power of Dogu: Ceramic Figures from Ancient Japan. Exh. cat., British Museum, London / ed. S. Kaner. London, 2009.
Глава 5. Человеческое измерение
Славу древнему городу-государству Афины обеспечили не только первые ростки политической демократии, но и одни из самых прекрасных когда-либо созданных творений скульптуры и архитектуры. Образы человека, отлитые в бронзе и высеченные в мраморе греческими скульпторами, ни с чем не сравнимы по своему физическому великолепию и психологической глубине. В архитектуре греки создали самый авторитетный стиль всех времен, названный впоследствии просто «классическим». Их здания были столь же выразительными и не оставляющими равнодушным, как и обитающие в них скульптуры. Эти храмы и скульптуры были посвящены богам-олимпийцам, но мастерство художников не уступало созидательному могуществу божеств.