Творения Великих.Связанные
Шрифт:
– Извините, – взяла я себя в руки. – Валери, я глубоко сомневаюсь, что ваш сын испытывает ко мне симпатию.
Велор хоть и вел себя в последние дни довольно сносно, но допустить мысль о том, что он может чувствовать ко мне что-то помимо глубокого презрения…
«Да это же фантасмагория чистой воды!» – внутренне посмеялась я.
– Ну, раз так, – примирительно протянула мать семейства, – то я рада.
Я, собирая овощные отходы в пакетик, замерла, а Валери, словно почуяв мое недоумение, продолжила.
– Мой
«Как-то это нетолерантно прозвучало…» – скривилась я, и Валери, словно вновь уловив мои мысли, пояснила.
– Я не имею ничего против тебя, – поспешила оговориться она. – Даже несмотря на то, что ты из людей.
Я потупилась, отчего-то почувствовав себя человеком второго сорта.
– Но я не пожелала бы своему сыну такого горя – потерять возлюбленную. Тем более, я не понаслышке знаю, что это такое, – Валери вымыла руки и повернулась ко мне. – Ведь ты состаришься и умрешь лет через шестьдесят-семьдесят, а Велор… Велор может жить вечно, если захочет. И мне, как матери, хотелось бы верить, что захочет.
У меня в душе неожиданно что-то перевернулось, я судорожно сглотнула и сжала кулаки так, что короткие ногти впились в ладони. Валери легко подошла и положила теплую ладонь мне на плечо.
– Прости, милая, я, наверное, слишком резка. Но я считаю тебя сообразительной и неглупой девушкой и горячо надеюсь, что ты оправдаешь мои ожидания и не заставишь моего сына страдать.
«А иначе, я тебе голову откушу», – все тем же голосом продолжила я мысленно ее фразу. И теперь, с еле сдерживаемым ужасом я стояла и смотрела на эту прекрасную, статную даму.
– Все в порядке, Валери, – ломано произнесла я, ведь слова давались мне с большим трудом. – Уверяю вас, я буду разумна.
Женщина улыбнулась.
– Благодарю за понимание, – кивнув, тихо промолвила она. – И спасибо, что помогла приготовить ужин! – как ни в чем не бывало пропела Валери, заглядывая в окошко духового шкафа. – Думаю, у нас все получилось как нельзя лучше.
Я кивнула и, будучи словно во сне, вышла из кухни. В голове было на удивление пусто, а в груди резало и кололо так, словно Валери воткнула-таки мне кухонный нож, которым разделывала рыбу, промеж ребер.
Вернувшись в гостиную, я подсела к Леонарду в надежде, что его волшебное биополе исцелит мою кровоточащую рану, но напрасно. Чем закончился фильм, не знаю, я была слишком погружена в свои мысли. Эдана и Лео по окончании долго и бурно обсуждали сюжет, но я совсем их не слушала.
– Лиззи, – потрясла меня за плечо Эда. – Что с тобой? Ты словно замороженная, – с подозрением уставилась она на меня.
Я помотала головой.
– Нет, все в порядке. Пойду, пожалуй, наверх.
Ребята таращились мне в спину во все глаза, и только я вышла из гостиной, послышался встревоженный шепоток Эды.
***
Ужинала я в таком напряжении, что кусок в горло не лез. И виной тому был не только недавний разговор с Валери, но и Эдмонд который, очевидно, решил добить меня окончательно, приведя на ужин Нину.
Никто из присутствующих не возражал против ее нахождения здесь, и я полагала, что это отнюдь не из-за доброты душевной. Причиной согласия ужинать за одним столом с рабыней была я и моя принадлежность к человеческой расе.
Валери, однако, нехорошо прищурилась, когда Эдмонд, смеясь и шутя направо и налево, небрежно приказал Нине сесть за стол, сказав при этом, чинно откланявшись:
– Дамы и господа, ужин подан!
Я сердито воткнула вилку в кусочек рыбы. Ах, эти шуточки, а-ля: люди-еда. Какая банальщина!
На протяжении всего ужина Нина просто сидела, опустив голову и сосредоточенно ковыряя вилкой в тарелке. Я же пыталась сделать вид, что не замечаю пытливого и довольного взгляда Эдмонда, обращенного ко мне.
Велор то и дело встревоженно искоса поглядывал на меня, а я ярилась с каждой минутой все больше и больше.
Наконец, Эдмонд откинулся на спинку стула.
– Прекрасный ужин! – воскликнул он, благодарно кивнув матери. – Но я не отказался бы от десерта… Нина!
Девушка встрепенулась и как по команде откинула белесые волосы, оголив шею, на которой едва заметно белело бесчисленное множество тонких шрамов и еще не совсем заживших ранок.
Я закашлялась, подавившись от ужаса и возмущения. Знать, что эта семейка попивает кровь – одно, но увидеть это воочию… К такому я совсем не была готова!
Сидящая рядом Эда, заботливо похлопала меня по спине, а Эдмонд, тем временем глядя на меня исподлобья, наклонился к девушке и… издевательски смеясь, чмокнул ее чуть повыше плеча.
Я так крепко и яростно сжимала в руке вилку, что расслабившись от неожиданной развязки, невольно со всей силы ударила ею о дно тарелки. Велор нахмурился и напрягся.
– Эдмонд! – вопреки ожиданиям прогремела Валери. – Прошу тебя, не веди себя за столом как дикарь!
Эдмонд с деланным удивлением и легким раздражением ответил.
– А разве что-то не так, матушка?
Тонкие брови Валери практически сошлись в одну сплошную галочку: до того рьяно она нахмурилась.
– Сын, ты ведешь себя недостойно, – спокойно изрекла она, но в ее голосе был такой холод, что у меня по спине галопом пробежали мурашки.
Эдмонд злобно сверкнул глазами, очевидно устыдившись, но перечить матери не стал. Зато Велор, сидя прямо напротив Эдмонда, развеселился не на шутку. Взял стакан и, давясь от смеха, отпил. Эд сощурился и уставился на Дракулу.