Творения. Том 4

Сирин Ефрем преподобный

Прослезился Господь о Лазаре, как бы показывая, что Он не может воскресить его; когда же они на самом деле подумали так о Нем, обнаружил для всех тайное кощунство тех, кои говорили: «разве не мог Сей сделать так, чтобы этот не умер?» (ср.: Ин. 11:37). Быть может, ты скажешь: «но они не говорили того, что Он не может воскресить». Однако они высказали нечто такое, что направлялось против Божества Его, говоря (как бы так): поскольку заплакал, то этим показал, что не хотел смерти (Лазаря); значит, Его Божественная природа не настолько возобладала над смертью, чтобы не допускать никакого господства смерти над Собой. Итак, когда они показали свое издевательство и посмеяние, Он обнаружил (пред ними) Свое Божество. А что «возмутился» (Ин. 11:33), то это вполне согласно с тем, что (некогда) сказал: «доколе буду с вами и (доколе) буду говорить с вами» (ср.: Мк. 9:19), и в другом месте: «противен Мне род сей» (ср.: Пс. 94:10). Те, говорит, искушали Меня десять раз, эти же — двадцать и десятью десять.

Пришел воззвать мертвого из гроба и спрашивает: «где…

положили его?» — «И прослезился Господь» (ср.: Ин. 11:35). Но слезы Его оказались как дождь, Лазарь — как хлебное зерно, а гроб — как земля. Испустил голос Свой подобно грому, смерть была устрашена сим голосом, Лазарь исшел, как хлебное зерно, и земля поверглась пред Господом, своим Животворцем. Своими знамениями Господь обозначил соответствующее время (года) и таким же образом приспособил (их) ко времени, как и тогда, когда встретился со слепым от утробы матерней. «Пробыл два дня на том месте, где находился» (Ин. 11:6), пока Лазарь не умер. Воскресил Лазаря, а Сам вместо него умер. Ведь после того, как воззвал его из гроба и (затем), когда возлежал с ним за трапезой, Сам был погребен под образом мира, которое Мария возлила на главу Его (Ин. 12:1–3). Таким образом, через четыре дня смерть и корыстолюбие были посрамлены. Кроме того, сила смерти подверглась презрению, поскольку умершего Господь воззвал к жизни, дабы смерть знала, что для Господа легко удалить ее после трех дней и прогнать от Себя. Ибо уста Того, Кто голосом (Своим) воззвал четверодневного умершего из гроба, останутся при своих обетованиях, что в третий день Он оживет и восстанет. Посрамлено было и то корыстолюбие, которое в сердце Иуды устроило козни и продало Его за тридцать сребренников, а Иуда обличен был в том, что искал продать Его не ради того, что Господь сделал Себя Богом, равно как и не забота о бедных побудила его к желанию продать миро помазания.

Итак, Господь пришел в Вифанию и воскресил друга Своего, Себя же Самого отдал погребению под образом помазания. Доставил радость Марии и Марфе и поношение аду и корысти; аду, потому что (ад) не превозмог над Ним навсегда; корысти, поскольку не продала Его навечно. Сказал: «после трех дней восстану», потому что, если кто сочтет (это) дело трудным, то пусть посмотрит на того четырехдневного, который воскрес. Сказал нечто более трудное, чем это, дабы посредством того, что совершил на Лазаре, поверили и тому, что говорил о Самом Себе.

«Подойдите и отнимите камень» (ср.: Ин. 11:39). Тот, Кто оживил мертвого и возвратил в него жизнь, разве не мог открыть и гроб, и отнять камень? Кто ученикам Своим говорил: «если будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: передвинься, и передвинется от лица вашего» (ср.: Мф. 17:20), разве Он не мог отодвинуть камень от дверей гроба? Без сомнения, Тот, Кто, вися на Кресте, голосом Своим рассек скалу и гробы, (одним) словом Своим мог поднять и этот камень. Но так как Лазарь был Его другом, то сказал: «откройте вы сами», чтобы смердящий запах от него коснулся их обоняния; и: «развяжите его» (Ин. 11:44) сами от тех (уз), какими связали его, чтобы вы признали дело рук своих.

Посему и на время смерти Лазаря Господь не пришел в это селение, дабы не сказали, что они сговорились между собой. «И если оставим, то все уверуют в Него, и потом придут Римляне и возьмут народ наш, закон и место это» (ср.: Ин. 11:48). Сказали это потому, что подчинены были власти Римлян. Но Господь пришел, и воцарился знамениями Своими, и весь мир последовал за Ним. Быть может, говорят, услышат язычники, что им родился царь, ибо называли Его сыном Давида, и не только называли Его так, но и хотели нечаянно взять Его и поставить царем (Ин. 6:15). Потому говорили: берегитесь, чтобы не пришли Римляне и не разорили города нашего и народа нашего.

«Симон прокаженный» (Мф. 26:6) верил, и Господь оказал ему благодеяние, а через веру и благодеяние проказа исчезла. Ведь каким образом проказа могла бы остаться в теле Симона, который видел Очистителя от проказы возлежащим в доме своем? В то время, как человеческая природа Христа возлежала в доме Симона, Божественная природа обитала в сердце его подобно тому, как (это было) и у Симона соименника (Лк. 2:26). И каким образом омертвевшая проказа могла остаться в присутствии умершего Лазаря, который ожил и воскрес? «Если бы, говорили, Ты был здесь, не умер бы брат наш» (Ин. 11:21). Итак, каким образом Симон мог болеть проказой, когда Очиститель от проказы возлежал в доме его, и каким образом за одним и тем же столом могли быть вместе и сила, изгоняющая проказу, и убегающая (от нее) проказа? Вероятно, произошло (здесь) то же, что читается о Закхее, начальнике мытарей, коему Господь сказал: «ныне пришло спасение дому сему» (Лк. 19:9). В награду за гостеприимство свое получил очищение.

«И положили первосвященники убить и Лазаря» (Ин. 12:10). Но закон повелевал: кто убивает, да умрет. Если же убьете его, то разве Христос не может снова оживить его? Не следовало ли вам бояться скорее того, чтобы вас

самих не убило слово Его, воззвавшее Лазаря к жизни? Ведь, и Каин думал: «человека убью, а Бога обману». Человек был убит, поскольку он смертен, Бог же не был обманут, потому что Он Всеведущ.

«Можно было продать это миро за триста динариев и отдать бедным» (ср.: Ин. 12:5). Это сказал Иуда, которому Господь, усмотрев в нем жажду денег, поручил раздачу денег, как распорядителю и носителю кошелька, дабы насытился и не делался предателем ради денег. Потому что полезнее было ему красть серебро, чем предавать Творца серебра. Ведь кому иному [кроме Иуды, которого надлежало исправить] нужен был кошелек там, где налицо было чудо пяти опресночных хлебов, или вина из воды, или врачевства, данного глазам сына Тимеева (Мк. 10:46–52), или то чудо, которое произошло при взимании дидрахмы? «Не радуйтесь, — говорит, — что бесы повинуются вам, — поскольку и Иуда Искариот изгнал бесов, но — радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах» (ср.: Лк. 10:20); Иуда же написан на земле вместе с распинателями Господа.

Иуда изгнал демонов, дабы сам враг Господа разъяснил товарищам своим — распинателям, действительно ли через веельзевула Господь изгонял бесов, и дабы предатель постыдился, если бесы убоялись того, кто был вор, и выходили вон, тогда как вор серебра не убоялся Господа серебра. Быть может, однако, он понял это, и потому надел на себя веревку и повесился. А чтобы не сказали, что Господь Сам избрал предателя учеником Своим, не зная об этом, (для сего) сказал: «один из вас диавол» (Ин. 6:70), скрывая имя Иуды для того, чтобы не обесславить его (на тот случай), если он захочет принести покаяние. Когда умывал им ноги, то не начал с Симона, первого из учеников. Ибо если первый из Ангелов при таком положении [когда возвышен был к славе первенства] оставил честь славы своей, то каким образом первый из учеников мог бы устоять в степени чести своей? Не научился ли бы он скорее подражать первому из Ангелов?

Когда умывал ноги их, то честь высшей природы Господа облеклась честью смирения Его человеческого естества.

Глава 18

«Отвяжите осленка и приведите ко Мне» (ср.: Мф. 21:2). Яслями Иисус начал — на осленке достиг конца. Яслями — в Вифлееме, на осленке — в Иерусалиме. А когда шел в Иерусалим, то, увидя его, начал плакать о нем. Авраам увидел день Его и возрадовался. Христос же увидел Иерусалим и заплакал о нем. Заплакал же потому, что (Иерусалим) не возрадовался. «О, если бы ты узнал хотя этот день мира твоего, но мир сокрыт от лица твоего» (ср.: Лк. 19:42). Авраам, отец твой, увидел один только день Мой и возрадовался, ты же увидел день и Господа дня. Это Он, заплакавший о тех, кои не радовались о Заступнике своем. Заплакал также и по причине предстоявшего разрушения города, как и сказал: «плачьте о себе… ибо придут дни, когда скажут… горам: …покройте нас…» (Лк. 23:28–30). «Увидел Авраам день Мой и возрадовался» (ср.: Ин. 8:56), именно, (увидел) в агнце при дереве, который развязал и освободил связанного Исаака, как и Господь посредством Креста разрушил узы язычников. От Валаама сокрыто было лицо Ангела (Чис. 22:22–31), от народа же этого, который знал таинство Валаама, сокрыт был Господь мира. От того был сокрыт мир, от этого же — Господь мира. Восклицали дети и говорили: «благословение Сыну Давидову. Первосвященники же и книжники, разгневавшись, сказали: не слышишь ли, что они говорят?» (ср.: Мф. 21:15–16), то есть если Тебе неугодны наши похвалы, то повели им замолчать. В рождестве и смерти Его невинные дети украсили собой венец Его страдания. Младенец Иоанн взыграл пред Ним в утробе матери, и младенцы были убиты при рождестве Его, и сделались как бы гроздьями Его брачного пира. Когда (же) достиг дня рождения Своей смерти, опять младенцы восклицали Ему благословение. Встревожился город Иерусалим во время рождества Его, как (равно) смущен и устрашен был и в тот день, когда Он вступил в него. Когда книжники услышали крики детей и с негодованием сказали Ему: «повели людям, чтобы совсем умолкли, ответил: если они умолкнут, то камни возопиют» (ср.: Лк. 19:39–40). Итак, они предпочли, чтобы кричали дети, а не камни, дабы при крике окаменелого естества ослепленные как-нибудь не образумились. Тем не менее этот крик камней был сохранен для той же цели на время Его распятия, когда при молчании одаренных языком безгласная природа возвестила величие Господа.

«Ныне суд миру ныне и князь сего мира извергается вон» (ср.: Ин. 12:31). Называется не князем твари и всех людей, но князем мира. Так как извергается вон, то ясно, что он не вечной сущности и что лишен власти. Каким образом извергнут был вон, это изъясняет Иоанн: «вот, — говорит, — Агнец Божий, Который берет на Себя грехи мира» (Ин. 1: 29). Князем же называется в том же смысле, в каком говорится: «боги народов не суть боги» (ср.: Пс. 95:5), и: «ваша брань и битва не против плоти и крови, но против властей, начальств и мироправителей тьмы сей, которые под небом» (ср.: Еф. 6:12), и как говорит: «ум которых ослепил бог мира сего, дабы не уверовали» (ср.: 2 Кор. 4:4). В таком же смысле говорится: «князь мира сего извергается вон». Также и в другом месте сказано: «бог их чрево их, и слава в сраме своем» (ср.: Флп. 3:19).