Творения. Том 4
Шрифт:
(Ст. 17). Приял же Он это первосвященство по клятве, произнесенной Давидом [то есть содержащейся в псалме Давида]: Ты еси священник вечный по подобию Мелхиседека.
(Ст. 18). Отмена же бывает предшествующей заповеди, как и прежнего священства, ради немощи ее и бесполезности введения.
(Ст. 19). Вследствие земной слабости и чувственности, какую представлял закон, и по немощности, посредством которой он делал подзаконных людей бессильными пред страстями и похотями, он никого из них не приводил к тому совершенству, ради которого мы отрекаемся от всех достояний наших. Введение же Евангелия, — введено это Евангелие
(Ст. 20–21). В колене Левия, поскольку без клятвы поставляемы были священники, то и не пребывали (вовек). Он же (Христос) пребывает Священником во веки веков, так как невозможно было, чтобы оказалась ложной клятва, о которой сказано: поклялся Господь и не раскается (в том, что) Ты (еси) Пресвитер пресвитеров вовек по чину Мелхиседека.
(Ст. 22). Итак, настолько лучшим пред прежними священниками соделался Иисус Христос Посредником того блага, о котором дал нам обетование в Новом Завете.
(Ст. 23–24). Как тогда были нужны многие священники, поскольку смерть прекращала священнослужение каждого из них, и они не оставались вечно, так теперь нет другого первосвященника, кроме Господа нашего, Который всегда живет и ходатайствует за нас посредством не жертв, но молитв.
(Ст. 25). И может спасать нас навсегда, но не для земных благ, которые питают в течении немногого времени, но спасает нас во веки вечные, — нас, приходящих чрез Него к Богу.
(Ст. 26–27). Ибо такой нам подобал Священник святый, непорочный, отделенный от грешников, — Который не имеет нужды, как прочие священники, прежде за свои грехи жертвы приносить, потом за грехи народа. Он же сие однажды совершил, Себя Самого принесши в жертву не за Себя, но за грехи людей.
(Ст. 28). Ведь закон немощных людей поставлял на священство, которые имели нужду приносить жертву за свои грехи: слово же клятвы, которое по повелению Божию изречено Давидом после закона, в Первосвященника поставило Сына, пребывающего вовек совершенным.
Глава 8
(Ст. 1). Главное же в том, о чем речь, то есть в священстве и законе, таково, как я сказал: такого имеем Пресвитера пресвитеров, Который стоит не пред ковчегом Завета, но такого, Который, вознесшись, сел одесную Престола Величества на небесах.
(Ст. 2). Потом. Тот, Кто столь превознесен, Служителем святилища (Святаго) был в самой скинии истины, то есть или в Царстве Небесном, как и обещал, или в сем мире, как (что) на самом деле совершил при умовении ног ученикам (Ин. 13:1, 5).
(Ст. 3). Ибо всякий первосвященник поставляется для приношения даров и жертв, почему необходимо было и Сему иметь что (принести), дабы соответствовать таинственным прообразам Своим; поэтому-то и Он принес, но не жертву из животных, а Себя Самого.
(Ст. 4). Ибо если бы на небесах (?) [вероятно ошибка; вместо «на земле», как в греч., сир. и др.] Он был, то, надо думать, не был бы священником, так как здесь были священники, приносившие по закону дары, разумей — по заповедям закона.
(Ст. 5).
(Ст. 6). Ныне же лучшее получил служение Иисус Христос, чем Моисей, то есть: Иисус дал нам и Сам был Посредником Завета, — не того, в котором написаны были земные обетования, но того, где написаны дары небесные, превосходнейшие земных.
(Ст. 7) Ибо если бы тот первый (Завет) был безукоризнен, то второму не отыскивалось бы места. Недостатком же его было то, что он осуждал внешние недостатки тела, — и по причине подобных недостатков, не зависящих от нашей воли, отвергал таких людей, которые были праведны по делам своим.
(Ст. 8–12). Этот же второй Завет был тот, о котором пророчествовал Иеремия, говоря так: вот, дни грядут, говорит Господь, и совершу, и устрою над домом Израиля Завет новый, — не по завету (не такой), который сделал (дал) Я отцам их в пустыне, когда взял Я за руку их, и вывел их из земли Египетской: и поелику они не пребывали в Завете Моем, не исполняя заповедей его, то и Я пренебрег их и не совершил того, что в нем обещано за исполнение заповедей его. Завет же, который Я дал им, говорится у Иеремии, не на досках каменных, как прежде; но напишу Я закон Мой, то есть новое Евангелие, на сердцах их, и буду им в Бога, а они отвергнут идолов своих. И уже никто из священников не будет учить граждан своих, говоря: познай Господа, потому что все будут знать Меня от малых до великих из них. И милостив буду к ним, — не к нечистоте их, но к неправдам их, то есть не к нечистоте, бывающей вследствие ночных сновидений, но ко грехам, совершаемым ими по (действующей в них) силе зла (Иер. 31:31–34).
(Ст. 13). В названии же новый, употребленном у Иеремии, показал ветхость перваго, а ветшающее и стареющее близко к исчезновению.
Глава 9
(Ст. 1). И первый завет, конечно, имел некоторые законы, служившие к достижению правды тем, что требовал смертной казни за грех. Но это (новозаветное) освящение, то есть закон, освящающий нас посредством воды, не преходящ, как тот (ветхозаветный), но вовек пребывает, заменив собой и отвергнув ветхий закон посредством благовествованного чрез Иеремию Нового Завета.
(Ст. 2). Говорит потом о скинии времени (временной) и о всем, в ней бывшем, дабы раскрыть и доказать, что и это все прешло вместе с ее преходящим законом. Ведь невозможно было всему этому оставаться после упраздненного закона, так как и это все служило только символами и прообразами того истинного служения Богу, которое пребудет всегда. Итак, снова указывает апостол на то, что упраздняется и служение в скинии временной, которой Иудеи особенно величались, когда говорит: скиния первая была устроена так, что в ней были светильники и стол с другими предметами.