Творения
Шрифт:
Закон приказывал взять горячие уголья с самого жертвенника и отнести их внутрь, то есть внутрь завесы, а затем положить на них полную горсть тонкого фимиама. По возложении же его покрыет, говорит закон, дым фимиамный очистилище, еже на свидениих. А в этом изображался Христос, закланный Как телец и принесенный во всесожжение как овен и всю святую скинию, то есть Церковь, наполняющий духовным благоуханием, так что должно быть сказано нами: От благовония мастей твоих имя твое — как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя. Влеки меня, мы побежим за тобою; — царь ввел меня в чертоги свои (Песн. 1 2–3). Но возвратим нашу речь к началу, и тогда изложение наших мыслей приведет нас прямо к тому, что нам нужно. Итак, телец и овен приносимы были в жертву за Аарона, а два козла за народ и также овен во всесожжение, ибо написано: и да возложит Аарон обоих козлах жребии: один жребий для Господа, а другой жребий для отпущения (Лев. 16, 8). Необходимо сказать, какая тайна заключалась в этих словах. Некоторые думают, что один из козлов отдаваем был некоему отвратительному и нечистому духу, почему и отпускаем был в пустыню; но мы полагаем, что такое мнение исполнено нелепого суеверия и не свободно от упрека в эллинском заблуждении; недостаточно этого, без колебания скажу даже большее: мы допустим нечестивую мысль, будто закон — виновник греха против Бога, тогда как он всячески отвлекает от заблуждения многобожия и свидетельствует о едином и истинном Господе вселенной и всегда руководит к познанию истины. Кто из привыкших правильно мыслить решится сказать, будто по сей причине закон установил отпускать и отдавать как бы в жертву злой и противодействующей Богу силе то, что было принесено, разумею козла. И что в таком случае Аарон совершал бы полезного, когда возложивши руки на козла, исповедывал грехи сынов Израилевых? И не нужно ли было бы смотреть на это действие, как на обнаружение величайшей глупости и не чуждое эллинского нечестия и развращенности мыслей? Для кого или каким образом может еще показаться спорным то, что до такой степени подлежит несомненному осуждению?
3. Итак, что же было совершаемо? Приводимы были два хороших и одинаковых по величине козла, оба одних и тех же лет, одного цвета и не имеющие никакого недостатка; наконец писались два жребия, которые, по установлению законодателя, очень хорошо означали имена козлов, ибо один (из) них назывался Господом, другой — отпущенным. Так называемы были козлы, один — Господом, другой — отпущенным; последний назывался так именно от того, что был отпускаем, от этого дано было ему имя, и мы не должны думать, будто отпущаемым назывался демон, но самое животное. Господь же (ибо, как я сказал, таково было имя одного из козлов) закал алея с соблюдением установленных обрядов и (его) кровию освящал (Аарон) внутреннейшую скинию и потом самый внешний алтарь плодоношений, на котором по закону приносили жертвы. А другой из козлов, то есть козел отпущения, прогоняем был в пустыню после того, как Аарон исповедывал над ним грехи сынов Израилевых. Тот и другой знаменуют Христа, который умер как человек и принесен был в жертву за нас как бы в виде козла, ибо козел закалался во отпущение грехов, освящая церковь, разумеемую под образом внутреннейшей скинии, а также потому и самих, находившихся под законом, ибо, как я сказал, освящался и самый подзаконный алтарь. Но без всякого же прекословия меньшее благословляется от большего. Следовательно, в законе нет совершенства, и не может богослужение, совершаемое по закону, освящать кого–нибудь. Посему совершенно необходим был Христос, как могущий быть совершителем и освящать собственною кровию тех, которые творят законное служение. Посему богодухновенный Павел так говорит о себе и призванных от обрезания: однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа (Гал. 2, 16), дабы подлинно мы имели оправдание чрез Него. Итак, Он заклан был за грехи наши, по Писанию, но воскрес и преселился в страну, недоступную людям, то есть на небо, как бы унося с Собою грехи наши; ибо Он, как говорит Писание, грехи наши носит и о нас болезнует. По моему мнению, козел отпущения и знаменует это, поелику Он как бы отослан был из нашей среды в вышний град, чтоб теперь явиться пред лицом Бога за нас. В этом утверждает нас блаженный Иоанн говоря: Дети мои! сие пишу вам, чтобы вы не согрешали; а если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника; Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за [грехи] всего мира (1 Ин. 2, 1–2). Итак, определено было Богом, чтоб мы были очищены во Христе и язвою Его получили исцеление, а Он есть Ходатай за нас и преселился в недоступную людям страну, образом которой была пустыня; ибо предтечею за нас Он вошел в (оный) мир и сам устроил нам путь, новый и надежный и вводящий во внутреннее завесы. Посему, отпущенный есть Христос, как бы в виде козла носящий на себе грехи наши, ибо, как я сказал, козел закалаем был за грехи. Совершенное же
Глафиры, или искусные объяснения избранных мест из Книги Чисел
О Христе и синагоге иудейской
1. Многими способами несчастные иудеи могут быть изобличаемы в том, что необузданный и грубый язык свой употребляли против Христа. А что таковое дело не осталось для них безнаказанным, это всякий может видеть и из того, что сталось с ними. Ибо Израиль, первородный и имевший по сему великую славу, возлюбленный и избранный, поставлен позади язычников, оказался в последних и даже более, повержен во всяческие бедствия. И это предвозвещал им Господь, говоря чрез Осию: Горе им, что они удалились от Меня; гибель им, что они отпали от Меня! Я спасал их, а они ложь говорили на Меня (Ос. 7, 13). Ибо нет такой нелепости в словах, какой бы не дерзнули они сказать против Него. Они злословили, не помышляя о написанном: Смерть и жизнь — во власти языка, и любящие его вкусят от плодов его (Притч. 18, 21). Когда же безумствовали против Него, то употребляли необузданный язык свой и для оклеветания Его, как я сказал недавно. А поэтому отпали и от надежды на Него, и доныне не слыша говорящего: Вот жребий твой, отмеренная тебе от Меня часть, говорит Господь (Иер. 13, 25). Итак, что они подлежали обвинению в необузданности языка и что имели понести тяжкое наказание за свое безумие против Христа, это мы весьма хорошо можем понять и из написанного в книге Чисел. Написано же так: И упрекали Мариам и Аарон Моисея за жену Ефиоплянку, которую он взял, — ибо он взял [за себя] Ефиоплянку, — и сказали: одному ли Моисею говорил Господь? не говорил ли Он и нам? И услышал [сие] Господь. Моисей же был человек кротчайший из всех людей на земле. И сказал Господь внезапно Моисею и Аарону и Мариами: выйдите вы трое к скинии собрания. И вышли все трое. И сошел Господь в облачном столпе, и стал у входа скинии, и позвал Аарона и Мариам, и вышли они оба. И сказал: слушайте слова Мои: если бывает у вас пророк Господень, то Я открываюсь ему в видении, во сне говорю с ним; но не так с рабом Моим Моисеем, — он верен во всем дому Моем: устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не в гаданиях, и образ Господа он видит; как же вы не убоялись упрекать раба Моего, Моисея? И воспламенился гнев Господа на них, и Он отошел. И облако отошло от скинии, и вот, Мариам покрылась проказою, как снегом. Аарон взглянул на Мариам, и вот, она в проказе. И сказал Аарон Моисею: господин мой! не поставь нам в грех, что мы поступили глупо и согрешили; не попусти, чтоб она была, как мертворожденный [младенец], у которого, когда он выходит из чрева матери своей, истлела уже половина тела. И возопил Моисей к Господу, говоря: Боже, исцели ее! И сказал Господь Моисею: если бы отец ее плюнул ей в лице, то не должна ли была бы она стыдиться семь дней? итак пусть будет она в заключении семь дней вне стана, а после опять возвратится. И пробыла Мариам в заключении вне стана семь дней, и народ не отправлялся в путь, доколе не возвратилась Мариам (Чис. 12, 1–15). Таким образом и это сродно прежде уже сказанному, потому что недалеко отстоит от содержащегося там созерцания, напротив имеет мысль близкую и сродную. Поелику и это говорит о таинстве Христовом и выставляет на вид бесчестие синагоги иудейской в том, чем она безумствовала против Христа. Различается же как бы отчасти только вид греха. Ибо там синагога страдала проказою и была нечистою, многими и различными грехопадениями растлевающею себя; здесь же слово наше изображает вину одного безумия против Христа, описывает надменность высокомерия иудеев и напротив показывает кротость Того, Который говорит: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29). К сему указует еще и человеколюбие праведного Судии, не до конца и не беспредельный гнев наводящего на согрешающих, но после поражения врачующего, спасающего и делающего их здравыми. Итак, вкратце и в немногих словах сказать вообще, в этом и заключается цель предположенного нами. Разбирая же по порядку каждую подробность сказанного, мы будем раскрывать заключающийся в нем смысл, причем дверь слову отверзающим будет Бог, Который говорит надеющимся на Него: и отдам тебе хранимые во тьме сокровища и сокрытые богатства (Ис. 45,3).
2. Итак, в словопрение с премудрым Моисеем вступили Аарон и Мариам ради жены эфиоплянки, которую он взял, и сказали: одному ли Моисею говорил Господь? не говорил ли Он и нам? (Чис. 12, 2.) Два обвинения взводило на Моисея их пустословие: первое, что он, говорю, взял эфиоплянку; а второе, сверх сего, выражено в словах: одному ли Моисею говорил Господь? не говорил ли Он и нам? В первом случае он подвергается обвинению в преступлении закона; а во втором говорится, чтобы он не очень величался, что он не особенною какою–либо по сравнению с другими обладает благодатью, если Бог, оказывается, говорил и с другими. Будем же говорить по порядку, первому обвинению уделяя первое слово; и, таким образом, то, что заключается в образах, будем опять переносить на Самого уже Христа. Итак, сначала Моисей взял себе в жену и сделал своею сожительницею мадианитянку, разумею дщерь Иофора; по прошествии же немалого времени вступил в брак с эфиоплянкою, иноплеменною и черною. Между тем Законодатель ясно провозвещал, что сынам Израилевым совсем не должно смешиваться с иноплеменными. Ибо написано так: дочери твоей не отдавай за сына его, и дочери его не бери за сына твоего (Втор. 7, 3; Исх. 34, 16). В этом–то, как в преступлении закона, и судим был великий Моисей Аароном и Мариамою, не разумевшими, по достоинству, и чрез него также опять как бы в прообразе столь прекрасно и мудро устроившегося таинства, которое мы сейчас насколько возможно ясно представим, существо дела наилучше перенося на Христа, Которого и в этом случае представлял в своем лице Моисей. Ибо Христос есть также един и посредник между Богом и человеками (1 Тим. 2, 5), как несомненно был и тот; потому он и назнаменовал нам, говоря: пророка от братии вашей воздвигнет вам Господь Бог ваш, как меня (Втор. 18, 15). Аарон же может быть принят за образ иудейского священства, а Мариам может изображать вид синагоги (сонмища). Итак, обвиняли Спасителя нашего Христа и старейшины иудейские, а за ними и самая синагога; упрекая Его в преступлении Божественных заповедей, так как говорили: если бы сей человек был от Бога, то не нарушал бы субботу (Ин. 9, 16). Скрежетали они зубами своими и за иное нечто, именно за то, что Он избрал Себе в невесту черную эфиоплянку, то есть Церковь из язычников, и некоторым образом вступил с нею в брак после первой, то есть израильтянки, которая опять есть синагога. А что они скрежетали зубами своими по случаю нарушения суетно соблюдаемых ими обычаев, или того, что изречено Моисеем в прообразах, это не трудно понять всякому, кто хотя сколько–нибудь знаком с Евангельскими Писаниями. А что, с другой стороны, Он избрал своею невестою Церковь из язычников, еще черную по причине темноты в познании и образе жизни, так как в ней еще не был свет истинный, способный сделать ее светлою и белою, на это всякий очень легко может найти доказательства у пророков. Но мне более приличным кажется показать это на домостроительстве Спасителя нашего. Он проповедовал иноплеменным самарянам и в них положил как бы некое начало и основание Церкви из язычников (Ин. 4, 4 и дал.). А что они были иноплеменны и чужды общества израильского, это всякий без труда может видеть и из следующего. Посылая учеников своих возвещать проповедь о Царствии Небесном, Спаситель говорит: на путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева (Мф. 10, 5–6). Видишь ли, как оных поставил Он вне овец дома Израилева? Итак, еще не расторгнув брака с израильтянкою, то есть с синагогою, и еще представляясь сожительствующим с нею, Он уже обручился некоторым образом и вступил в брак с черною иноплеменницею, то есть с Церковию из язычников. Поэтому, беседуя с иудеями, Он говорил: Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь (Ин. 10, 16). И еще строже изобличая их, как непокорных, когда они явно спрашивали Его, говоря: если Ты Христос, скажи нам прямо (ст. 24), Иисус отвечал им: Я сказал вам, и не верите; дела, которые творю Я во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне. Но вы не верите, ибо вы не из овец Моих, как Я сказал вам (ст. 25–26). Своими овцами теперь называет уже язычников. Весьма разгневавшись и негодуя за это на Него, как любящего иноплеменных и ни во что считающего Божественный закон, иудеи с насмешкою говорили: не правду ли мы говорим, что Ты Самарянин и что бес в Тебе? (Ин. 8, 48.) Если бы Ты не был одних мыслей с самарянами, как бы так говорили они, если бы Ты не был любителем эллинского и иноплеменного, то совсем не сообщался бы с язычниками И если бы в Тебе не было беса, который находится в эллинах (так как идолослужителей они называли беснующимися, по причине находящегося в них диавола), то Ты не считал бы, говорили они, ни во что преступления заповедей закона Но совершенные Христом деяния были скорее исполнением закона, а не преступлением Его, согласно сказанному Им Самим: не нарушить (закон) пришел Я, но исполнить (Мф. 5, 17); ибо Его делом было пременить букву закона на истину. В этом–то и заключался вид обвинения за оную черную и подобие преступления во Христе, как и в Моисее. Но приведем близкое к сему и родственное злословие из образа, пременяя смысл сказанного на истину. Не одному, возражали они, одному ли Моисею говорил Господь? не говорил ли Он и нам? (Чис. 12, 2). Это — слова, происшедшие от гордости, и речи, исходящие от пустой надменности. Право мудрствуя, они совсем не должны бы были стремиться стать на одинаковую степень высоты с тем, который по праву слышал слова: ты приобрел благоволение в очах Моих (Исх. 33, 17); скорее должны были бы воссылать благодарность Богу за те дары, какими они сами были почтены от Него, не преступая чина, свыше для них определенного, и не присвояя себе чести, еще не данной им, что по справедливости может быть почитаемо признаком крайней надменности. Но с другой стороны, обрати теперь мысль свою к Господу нашему Иисусу Христу, Который открыто выставляет иудеям предопределенную Ему, и по естеству только Ему одному, от Бога и Отца цель, и говорит: Ибо Я говорил не от Себя; но пославший Меня Отец, Он дал Мне заповедь, что сказать и что говорить (Ин. 12, 49; сн.: 14, 10). И еще: Слова, которые говорю Я вам, не суть мои, но пославшего Меня (Ин. 14, 10 и 24). Затем обрати внимание сверх того еще и на беззаконных книжников и фарисеев, исполненных дерзости, неумеренно похваляющихся тем, что с отцами их говорил Бог, и по этой причине решившихся не верить Ему. Ибо они говорят: Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог; Сего же не знаем, откуда Он (Ин. 9, 29). Видишь ли, как, говоря: Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог, они как бы повторяют те древние слова, да и в выражениях еще более грубых: разве одному Христу говорил Бог и Отец? Не говорил ли Он и отцам нашим? то есть на Синае. И услышал [сие] Господь. Моисей же был человек кротчайший из всех людей на земле (Чис. 12, 2–3). Мариам и Аарон, как кажется, из кротости Моисея вывели для себя случай к надменности. Но за это, хотя он и не возвышал своего голоса, Бог вознегодовал и Сам подвигся к праведному гневу против дерзнувших оскорбить верного служителя Его пренебрежением как бы к Себе относя это оскорбление. Так точно мудрствуй и о Христе. Ибо по причине присущей Ему кротости и человеколюбия фарисеи были более удобопреклонны к пренебрежению. Но, кажется, не сомнительно можно было видеть, что не избежат они отмщения свыше. Как оскорбленный в Сыне, Бог и Отец не мог перенести этого оскорбления; ибо знал Он без научения, по боголепному всеведению, слова, исходившие от высокомерия фарисеев.
3. Затем следуют такие изречения: И сказал Господь внезапно Моисею и Аарону и Мариами: выйдите вы трое к скинии собрания. И вышли все трое. И сошел Господь в облачном столпе, и стал у входа скинии (Чис. 12, 4–5). Слова эти опять прикровенно указуют на то, что Бог будет Судиею тех, которые говорят против Спасителя нашего Иисуса Христа, и непременно сойдет с неба для наказания дерзнувших укорять Его и препираться с Ним в равночестности. Суд же вообще произведен будет чрез Сына по соприсутствию именно нераздельно с Ним Родившего, как сказано: Я в Отце и Отец во Мне (Ин. 14, 10, сн.: 10, 38). Когда же согрешившие Мариам и Аарон предстали праведному Судии, то Он сказал: И сказал: слушайте слова Мои: если бывает у вас пророк Господень, то Я открываюсь ему в видении, во сне говорю с ним; но не так с рабом Моим Моисеем, — он верен во всем дому Моем: устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не в гаданиях, и образ Господа он видит (Чис. 12, 6–8). В этих словах указывается, как на особенное преимущество Моисея пред другими, на Боговидение, и прекрасно засвидетельствовано, что он особенно близко мог слышать слова Божественные. Но еще более истинным можешь видеть ты это во Христе. Ибо не так глаголал Бог и Отец в пророках, как в Сыне. Тем подавалось знание о том, что им должно было знать, чрез Духа, а Сей без научения ведал духовные советы Отца, как Премудрость и Совет Родителя. И блаженные пророки посредством неясных образов получали созерцание славы Его, потому что Бога не видел никто никогда (Ин. 1, 18); созерцается же Он единым по естеству Сыном и таким образом может быть уразумеваем боголепно. И свидетелем сего может быть для нас сам Спаситель, говорящий: Это не то, чтобы кто видел Отца, кроме Того, Кто есть от Бога; Он видел Отца (Ин. 6, 46) Посему иудеи неблагоразумно, даже более того, нечестиво выставляя на вид, как преимущество свое, то, что с отцами их говорил Бог, за ничто считали слова Христа о том, что Он глаголал, что слышал от Отца (Ин. 8, 26). Ибо сказанные на горе Синайской слова были тенями, образами и гаданиями, заключавшими в себе некое сокровенное и не очень ясное познание заповеданного; Христос же был самослышателем слов Отца, если только, по неизбежной необходимости разума, можно сказать столь просто. Кроме того, слово Божие представляет великое различие между Христом и всеми остальными. Он верен во всем дому Моем, сказано (Чис. 12, 7; ср.: Евр. 3, 2). Не показывает ли оно чрез это, что домостроительство, бывшее посредством закона и пророков, было частное и ограниченное, а совершившееся чрез Христа, было общее и повсеместное? потому что закон спасал один только дом Израилев, Христос же не так, но весь мир, чрез веру в Него, и кровию своею искупил, как написано, Богови и Отцу (Апок. 5, 9; сн.: 1 Кор. 6, 20; 7, 23 и др.). Посему и сказано: как же вы не убоялись упрекать раба Моего, Моисея? (Чис. 12, 8.) Подобное же и издревле говорилось чрез пророка нечестивым фарисеям за их дерзкие слова против Христа и за необузданность их языка: вы, сыновья чародейки, семя прелюбодея и блудницы! Над кем вы глумитесь? против кого расширяете рот, высовываете язык? (Ис. 57, 3–4.) Ибо фарисеи, как бы совсем сняв узду с богоборствующего языка своего, произносили самые дерзкие хулы на Христа и, надмеваясь чрезмерною гордостью, изрыгали слова безумия; о чем, весьма восскорбев, Псалмопевец и говорит: Говорю безумствующим: `не безумствуйте', и нечестивым: `не поднимайте рога, не поднимайте высоко рога вашего, [не] говорите жестоковыйно (Пс. 74, 5–6). Поистине беззаконновали они, нечестиво осуждая то, что менее всего должны были бы осуждать, и изобличены были как воздвигающие рог на высоту, когда не соглашались с тем, что один только Христос ведает волю Отца, и когда, более того, сами утверждали о себе, что знают ее, говоря как уже прежде было сказано: Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог (Ин. 9, 29) и тем самым выказывая ему недоверие. Между тем в то время облако отступило от скинии свидения, и Мариам внезапно оказалась прокаженною, и не просто, как снегом (Чис. 12, 10) И Божественное и чистое естество, негодуя и разгневавшись за безумие и нечестивую дерзость иудеев против Христа, некоторым образом отлетело и удалилось от синагоги, согласно сказанному Христом: Я оставил дом Мой; покинул удел Мой (Иер. 12, 7). Ибо Господь, сошедший в столпе облачном, и удалился опять как облако, согласно образу, представленному в букве Писания. И после того как Он удалился от синагоги иудейской, она тотчас же оказалась нечистою, и не просто нечистою, но достигшею крайней нечистоты; потому что когда говорится, что прокаженный побелел, то это значит, что болезнь достигла высшей степени напряжения. А что же может быть белее снега? Естественно, даже более, необходимо и несомнительно было, чтобы синагога иудейская, лишившись попечения Спасителя, оказалась в великом бедствии. Таким образом, необузданная и издевавшаяся толпа иудеев наказывается нечистотою и бесчестием, согласно тому, как справедливо сказано святыми Богу: исполни лица их бесчестием, и да познают, что Ты, Которого одного имя Господь (Пс. 82, 17–19). Далее, Аарон, обвинявший Моисея вместе с Мариам, хотя и повинен был одинаковому с ней наказанию пред Судиею, однако справедливо не поражается проказою вместе с нею; поелику чин священства почтен и велик пред Богом. Поэтому–то Аарон и избежал поражения проказою. Но за то, напротив, он наказан был скорбью о страдавшей проказою, согласно сказанному от Бога: Препояшьтесь [вретищем] и плачьте, священники! рыдайте, служители алтаря! войдите, ночуйте во вретищах, служители Бога моего! ибо не стало в доме Бога вашего хлебного приношения и возлияния (Иоил. 1, 13). Приступает же Аарон, говоря премудрому Моисею: господин мой! не поставь нам в грех, что мы поступили глупо и согрешили (Чис. 12, 11). Ибо происходящие из рода Израилева и по плоти не чуждые синагоги иудейской, но поставленные распорядителями таинств Спасителя нашего, имели возносить молитвы за согрешивших по неведению, хотя в начале и пали вместе с ними. Да не подпадут они, вместе с теми, гневу Отца, умоляют они Христа, что делал Павел, говоря: Братия! желание моего сердца и молитва к Богу об Израиле во спасение (Рим. 10, 1). Но говорящий это был и строитель тайн Божиих и священнодействователь Божественной проповеди, как и Аарон в то время. Когда же Моисей возопил к Богу за прокаженную и умолял исцелить ее (Чис. 12 13), Бог откладывает свое согласие на это, говоря: пусть будет она в заключении семь дней вне стана, а после опять возвратится (ст. 14).
4. Эти слова опять как бы в образе показывают нам, что Божественное естество скоро преклоняется на милость и по некоему обыкновению склонно к тому, чтобы умолену быть; но часто множеством или великостью грехопадений наших задерживается и лишает своего Человеколюбия повинных (греху). Но то же самое означает, по нашему мнению, и то, что многие ходатайства святых за Израиль восходят к Богу; однако невозможно не быть наказанным ему, который изобличен в столь великих грехах. Посему Бог и поставил милость после Суда. А что Бог часто раздражаем бывает нашими грехопадениями, так что иногда откладывает применение и самого, более всего любезного Ему, милосердия, это не трудно увидеть и из следующего. Когда Бог открывал чрез Святого Духа пророку Иеремии имевшее быть по времени убиение в стране Иудейской, при нападении на нее, по закону войны, вавилонян, причем уже и пали многие и видимы были мертвыми, то сказал святому пророку: `о, горе мне! душа моя изнывает пред убийцами'. Походите по улицам Иерусалима, и посмотрите, и разведайте, и поищите на площадях его, не найдете ли человека, нет ли соблюдающего правду, ищущего истины? Я пощадил бы [Иерусалим] (Иер. 4, 31; 5, 1). Видишь ли в сих словах, как Он болезнует над убиенными и как охотно готов миловать Иерусалим? Но как бы Сам Собою останавливается и откладывает боголепное милосердие по причине чрезмерности греха. Тем не менее Он ищет случая к милосердию и хотя бы ради одного праведника хочет отложить гнев Свой; потому что повелевает, чтобы желающие показали Ему в городе хотя бы одного мужа верного. Итак, Мариам высылается из стана по причине поражения ее проказою. Но сказано: народ не отправлялся в путь, доколе не возвратилась Мариам (Чис. 12, 15). Ибо и мы, верующие во Христа, ожидаем очищения иудеев, то есть чрез веру. И, таким образом, наконец, оставив шатры жизни сей, возвратимся в вышний град и устремимся в землю обетования. Итак, истину говорит Спаситель, обращая следующие слова к иудеям: Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне (Ин. 5, 46). Чрез Него и с Ним Богу и Отцу слава со Святым Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь.
О соглядавших землю обетования
1. Превосходно наследие у тех, которые решились любить царя всяческих — Бога. Им уготовано обладание благами, превышающими ум. Уверить же в этом может блаженный пророк Исайя, говорящий: есть наследие рабов Господа (Ис. 54, 17). И еще: будешь иметь радость в Господе, и Я возведу тебя на высоты земли и дам вкусить тебе наследие Иакова, отца твоего: уста Господни изрекли это (Ис. 58, 14). Итак, истинно и во всех отношениях твердо обетование; потому что не могут никогда уклониться от истины и солгать уста Бога. Во всяком случае Он исполнит обетованное. И зная это, божественный Псалмопевец так говорит в одном месте: Господь есть часть наследия моего и чаши моей. Ты держишь жребий мой (Пс. 15, 5). Но кто суть эти служащие Господеви, или к кому перейдет столь славное и достоприятное наследие? Это суть те, которые стараются исполнять угодное Богу, неукоснительно стремятся ко всему достохвальному, готовы весьма неленостно бороться со всяким врагом и не своими силами или искусством дерзают делать это, но как бы некое оружие имеют в руках, благодать свыше, а вождем и защитником имеют Бога всяческих. Ибо так настроенные, они говорят: ибо не на лук мой уповаю, и не меч мой спасет меня; но Ты спасешь нас от врагов наших, и посрамишь ненавидящих нас (Пс. 43, 7–8). Добрых и дерзновенных, готовых к вере, Бог особенно отличает, щедрою рукою даруя им блага; а тех, которые недугуют постыднейшими пороками и впадают в непокорность, Он совсем отлучит от стада избранных и удалит от всего, приносящего радость. Он воззовет к каждому вполне праведно: сия часть твоя, часть непокорства твоего на Мя (Ис. 17, 14; 57, 6; Иер. 13, 25). Таковым укоризнам подвергнется, как увидим, народ Иудейский. Поэтому он и лишился надежды и остался вне наследия, хотя наследие и принадлежало ему, если истинно то, что их обетования по слову блаженного Павла (Рим. 9, 4). Поелику же они не послушались Призывавшего их к обетованиям, то остались непричастны им и, по слову Спасителя, стали последние первыми, и первые последними (Мф. 20, 16). И это опять предвозвещаемо было нам
2. Теперь необходимо сказать, какой образ истинного и духовного созерцания заключается здесь. По свидетельству книг Моисеевых, ум иудеев некоторым образом лишаем был или благ, в них предуказанных, как бы еще в прообразах, святым или святой земли, обетованной отцам. Ибо можно, очень можно в законоположительных книгах видеть начертанным в прообразах таинство Христа, даруемое Им в Духе освящение и обетованную святым надежду. Именно, закалается в Египте израильтянами агнец, совершается помазание кровью и упраздняется губитель. А что смерть имела быть ослаблена смертью Христа и погибель некогда минует помазанных во Святом Духе, это предвозвестила сень. Также, что мы получим дарованное в начале благоденствие и человек снова возвратится к райскому блаженству, на это не менее ясно указывает нам также закон. Ибо он повелел праздновать в седьмом месяце в пятнадцатый день месяца, причем взять в руки финиковые ветви и ветви красивых дерев, ветви пальмовые и ветви дерев широколиственных и верб речных (Лев. 23, 40). Взять же не просто повелел, но в первый и седьмой день месяца; и первый день именует священное собрание (ст. 35); также и седьмой (ст. 36). А это обстоятельство косвенно указует на то, что рай в первое время дан был началу рода, то есть Адаму; дан же будет и в последнее время, то есть при скончании настоящего века, образом которого, и весьма ясным, может служить последний, седьмой день. Свят первый и седьмой день: ибо свято было время, в которое праотец наш Адам еще хранил данную ему заповедь; свято также и последнее время; ибо мы освящены во Христе, избавившись от вины греховной и соделавшись причастными Святого Духа. Итак, чрез прообраз и сень Моисей, или сила законоположительных Писаний, как бы предварительно посылает тех, которые более других хорошо научены и имеют ум, так сказать, избранный, на тщательное рассмотрение обетованного от Бога. Поелику же у желающих получить столь важные и славные блага брань не против крови и плоти, но скорее против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, согласно написанному (Еф. 6, 12): то и медлят вступать в эту рань помышляющие о плотском, предпочитающие привременное и гибнущее блаженству вечному. Ибо смотри, как израильтяне, из–за жен и детей, всячески противоречат словам избранных, предавшись толикому страху и малодушию (Чис 14, 3). Помысли также, с другой стороны, и о тех, которые во время пришествия Спасителя всех нас, Христа, вследствие криков иудеев потеряли веру. Господь наш Иисус Христос даровал верующим Царствие Небесное. Но кроме того Он призывал к мужеству, духовному конечно; и увещавал верующих в Него, что им надлежит весьма мужественно противоборствовать насильству диавола, причем говорил: се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью (Лк. 10, 19). Но некоторые не хотели веровать, любви к Богу предпочитая телесное. Ибо званные на брак начали, сказано, все, как бы сговорившись, извиняться. И один говорил: я купил землю; другой: я женился и потому не могу придти (Лк. 14, 18 и 20). Видишь ли родственную связь страстей? Видишь ли сродство недугов? Итак, книжники и фарисеи некоторым образом говорили против обетования Божия тем, что и сами не хотели идти к нему и другим не позволяли. Поэтому и слышали: Горе вам, законникам, что вы взяли ключ разумения: сами не вошли, и входящим воспрепятствовали (Лк. 11, 52). Таким образом вследствие слов руководителей погиб подчиненный им народ. Потому и устами пророка Бог говорит в одном месте: ибо пастыри сделались бессмысленными и не искали Господа, а потому они и поступали безрассудно, и все стадо их рассеяно (Иер. 10, 21). Так и великое множество иудеев лишилось обетования и стало непричастным благодати, даруемой чрез Христа. Впрочем остаток спасен чрез Христа (Рим. 11, 5; 9, 27). И сего ясным прообразом могут быть Халев, сын Иефонии, и Иисус, которые весьма многое говорили сынам Израилевым, возбуждая их к мужеству, называя землю прекрасною и достойною занятия и громко возглашая, что они одержат верх над народами, ее населяющими. Но они едва не погибли; И сказало сказано, все общество: побить их камнями! (Чис. 14, 10). Однако они же и наследниками назначены от Бога. Кто такой Халев, это может уяснить его имя. Оно значит: «все сердце». Иефония же, с другой стороны, значит «обращение». Итак, имеющие совершенное с Богом сердце суть сыны обращения, а вместе с ними и Иисус. Они же опять суть те, которые уверовали вследствие проповеди Апостолов, которых можно разуметь под бывшими как бы в виде начатка и которые призвали Израиль. В них же можно умопредставлять и остаток. Призывая иудеев, Апостолы подвергались опасностям; однако поставлены наследниками святой земли. Ибо, что вполне успокоившееся в Боге сердце имеют сыны обращения, то есть обратившиеся от заповедей закона к служению верою и к благодати, это всякий может узнать из того, что ясно пишет Павел, который считал за уметы то, что было в жизни подзаконной, почитаю это тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, чтобы только Его приобрести и иметь оправдание чрез Него (Флп. 3, 6–9). Итак, что Израиль лишен будет обетования, однако не совсем погибнет, но спасен будет хотя в небольшой части своей (потому что это, думаю, значит «остаток»), это ты весьма легко можешь уразуметь, как я уже прежде говорил, видя входящим в землю по обетованию Божию Халева, с которым сопряжен некоторым образом и входит рядом спасающий. Ибо так толкуется имя Иисус. Почему и Божественный Ангел Гавриил, когда благовествовал Святой Деве образ вочеловечения Единородного, говорил: не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего (Лк. 1, 30 — 32). Итак, один лишь остаток всего сонмища иудеев наследовал обетования и вошел в священную землю. А самый народ, — далеко нет. Вместе же с остатком вошел и новый и верующий народ; потому что вместе с Халевом Бог всяческих обещал ввести и все молодое поколение. На это указывал нам и божественный Давид, говоря о наследии святых: Напишется о сем для рода последующего, и поколение грядущее восхвалит Господа (Пс. 101, 19). Ибо не для Детоводимых в законе соблюдено наследие, но для иного рода. Какой же это иной род? Это — новый, как я сказал, и верующий народ: потому что мы созданы во Христе к обновлению жизни, совлекшись ветхого человека с страстями и похотями его, так как говорится, что Христос создал оба народа одного нового человека, устрояя мир, и в одном теле примирить обоих с Богом, имеем доступ к Отцу, в одном Духе (Еф. 2, 15–16 и 18). Итак, во образе нового народа да будут и истинным Халевом вводимые чада. Им и богоглаголивый ученик (Христов) писал в Послании, говоря: как новорожденные младенцы, возлюбите чистое словесное молоко, дабы от него возрасти вам во спасение; ибо вы вкусили, что благ Господь (1 Пет. 2, 2–3). А что и богоглаголивый Павел, так уразумев заключающееся в законе, пременяет в истину содержащийся в письменах прообраз, это ты ясно можешь узнать из того, что написал он в Послании к Евреям, говоря: Почему, как говорит Дух Святый, ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших, как во время ропота, в день искушения в пустыне, где искушали Меня отцы ваши, испытывали Меня, и видели дела Мои сорок лет. Посему Я вознегодовал на оный род и сказал: непрестанно заблуждаются сердцем, не познали они путей Моих; посему Я поклялся во гневе Моем, что они не войдут в покой Мой (Евр. 3, 7–11). А чтобы и мы, отталкивая от себя проклятое неверие и возможно дальше устраняя его от души своей, оказывались наследниками обетования, он взывал опять: Смотрите, братия, чтобы не было в ком из вас сердца лукавого и неверного, дабы вам не отступить от Бога живаго. Но наставляйте друг друга каждый день, доколе можно говорить: `ныне', чтобы кто из вас не ожесточился, обольстившись грехом. Ибо мы сделались причастниками Христу, если только начатую жизнь твердо сохраним до конца, доколе говорится: `ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших, как во время ропота'. Ибо некоторые из слышавших возроптали; но не все вышедшие из Египта с Моисеем. На кого же негодовал Он сорок лет? Не на согрешивших ли, которых кости пали в пустыне? Против кого же клялся, что не войдут в покой Его, как не против непокорных? Итак видим, что они не могли войти за неверие (Евр. 3, 12–19). Ибо что необузданность и неуступчивость мановениям воли Божественной были для них причиною того, что они, хотя и надеялись, однако утратили надежду, и что обратное действование принесло бы им немалую пользу, в этом не менее прежнего может убедить нас тот же Апостол, говоря: Посему будем опасаться, чтобы, когда еще остается обетование войти в покой Его, не оказался кто из вас опоздавшим. Ибо и нам оно возвещено, как и тем; но не принесло им пользы слово слышанное, не растворенное верою слышавших. А входим в покой мы уверовавшие (Евр. 4, 1–3) Спасителю всех нас и Искупителю, то есть Христу, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.
О том, что Христос соделался для нас хлебом жизни
1. Обличая страсть иудеев учить других, богоглаголивый пророк Иеремия говорил, и весьма справедливо: Как вы говорите: `мы мудры, и закон Господень у нас'? А вот, лживая трость книжников [и его] превращает в ложь. Посрамились мудрецы, смутились и запутались в сеть: вот, они отвергли слово Господне; в чем же мудрость их? (Иер. 8, 8–9.) Ибо хотя весьма много надмевавшиеся ведением законов и высоко поднимавшие брови книжники и фарисеи высокомерно относились к толпе народной, однако же недуговали глупостью, самыми делами обличаемы были как немудрые и малосведущие; потому что отвергли снисшедшую свыше и с неба Премудрость, то есть происшедшее от Бога Отца Слово, Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением (1 Кор. 1, 30). Поэтому–то и оказались они фальшивыми и бездушными, буи и слепии, по слову Самого Спасителя (Мф. 23, 17). Когда же отвергли они слово Божественное и как бы весьма далеко ушли от животворящей благодати и были изобличаемы многократно как огорчавшие Бога крайнею непокор–ностию, то погибли голодом. И сбылось то, что сказано было от Бога устами пророка: Вот наступают дни, говорит Господь Бог, когда Я пошлю на землю голод, — не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних. И будут ходить от моря до моря и скитаться от севера к востоку, ища слова Господня, и не найдут его (Ам. 8, 11–12). Ибо те, которым можно было бы иметь его, и притом в изобилии, весьма неразумно отвергши его, наконец, по Божественному определению наказываются, теряя все наилучшее и то, чрез что они наверное могли бы обогатиться вышними благами. А поелику они решились не покоряться и нечестиво оскорбили Божественную и Досточудную благодать, то на них наведен был глад Божественных учений; и весьма справедливо. Для нас же, верующих в него, Еммануил соделался хлебом жизни. Он есть хлеб, сшедший с небес и даяй живот миру (Ин. 6, 41, 51, 58 и 33): в Нем и чрез Него препобеждая богоненавистную державу тления и облекаясь в ниспосылаемую свыше и с неба благодать то есть в нетление, мы приносимся Богу и Отцу светлые и священные. И чем же не одаренные из таковых благ мы скончаваем течение в мире? В таковых рассуждениях утверждает нас буква закона. В нем написано так: И сказал Господь Моисею, говоря: объяви сынам Израилевым и скажи им: когда вы войдете в землю, в которую Я веду вас, и будете есть хлеб той земли, то возносите возношение Господу; от начатков теста вашего лепешку возносите в возношение; возносите ее так, как возношение с гумна; от начатков теста вашего отдавайте в возношение Господу в роды ваши. Если же преступите по неведению и не исполните всех сих заповедей, которые изрек Господь Моисею, всего, что заповедал вам Господь чрез Моисея, от того дня, в который Господь заповедал вам, и впредь в роды ваши, — то, если по недосмотру общества сделана ошибка, пусть все общество принесет одного молодого вола во всесожжение, в приятное благоухание Господу, с хлебным приношением и возлиянием его, по уставу, и одного козла в жертву за грех; и очистит священник все общество сынов Израилевых, и будет прощено им, ибо это была ошибка, и они принесли приношение свое в жертву Господу, и жертву за грех свой пред Господом, за свою ошибку; и будет прощено всему обществу сынов Израилевых и пришельцу, живущему между ними, потому что весь народ сделал это по ошибке. Если же один кто согрешит по неведению, то пусть принесет козу однолетнюю в жертву за грех; и очистит священник душу, сделавшую по ошибке грех пред Господом, и очищена будет, и прощено будет ей; один закон да будет для вас (Чис. 15, 17–29). Так в книге Чисел. В книге же Левит иначе изображается таинство. Впрочем созерцания не очень отстоят одно от другого в несходстве. Поэтому, напомнив и об этом, — ибо весьма необходимо знать это — из двух составим как бы одно повествование. Написано же опять так: И сказал Господь Моисею, говоря: объяви сынам Израилевым и скажи им: когда придете в землю, которую Я даю вам, и будете жать на ней жатву, то принесите первый сноп жатвы вашей к священнику; он вознесет этот сноп пред Господом, чтобы вам приобрести благоволение; на другой день праздника вознесет его священник; и в день возношения снопа принесите во всесожжение Господу агнца однолетнего, без порока, и с ним хлебного приношения две десятых части [ефы] пшеничной муки, смешанной с елеем, в жертву Господу, в приятное благоухание, и возлияния к нему четверть гина вина; никакого [нового] хлеба, ни сушеных зерен, ни зерен сырых не ешьте до того дня, в который принесете приношения Богу вашему: это вечное постановление в роды ваши во всех жилищах ваших (Лев. 23, 9–14).
2. Итак, сноп есть начаток жатвы и знамение нового благо–плодия; хлеб же — собранного зерна, сваленного в кучу для взятия из нее на потребу, а может быть и снесенного в самые житницы. Возношением же Богу делать это повелел поселившимся уже на земле обетованной для того, чтобы в том и другом уразумеваем был Христос. Ибо Он есть хлеб сходяй с небесе и животворящий (Ин. 6, 33) и начаток смешения (теста) воссозидаемых в Нем к обновлению жизни. Начатком древнейшего смешения (теста) был Адам; когда же вознерадев о данной ему заповеди он впал в преступление, то тотчас же был проклят и в нем осужден был на смерть и тление человеческий род. А Христос есть начаток второго смешения (теста). Он избежал проклятия, потому именно, что сам сод ел алея за нас клятвою (Гал. 3, 13), и отгнал державу тления опять потому, что был в мертвых свободъ. Ибо Он воскрес, поправ смерть, и взошел ко Отцу не только как возношение светлое и дароприношение, но и как бы некий начаток человечества, обновляемый в нетление. Поэтому принесение хлеба в святую скинию и предложение Богу во Святом Святых может означать, и весьма естественно, восхождение Еммануила на небеса. Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного [устроенное], но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие, как написано (Евр. 9, 24). А что Он есть и хлеб животворящий, сходяй с небесе и свыше; что, кроме того, Он избавляет и от грехов и освобождает сущих на земле от грехов неведения, принося Себя за них в воню благоухания Богу и Отцу, это ты очень хорошо уразумеешь, очами ума созерцая Его закалаемого, как бы тельца приносимого во всесожжение и как козла за грехи неведения народа. Ибо грехопадения кто разумеет? как написано (Пс. 18, 13). Смотри, как ясно законодатель назвал очищение, совершаемое чрез Христа, стоящим без сравнения выше служения по закону. Если вы преступите, говорит заповеди Моисея, и если некоторые изобличены будут в небрежении к заповедям законного служения, тогда, говорю, вы найдете подаваемое вам чрез кровь забвение (грехов), именно когда заклан будет телец и принесен в жертву козел. А это было в прообраз Христа. Итак, закон определяет наказание для преступивших, избавляет же от наказания и освобождает от вины неведения Честная Кровь Христа. Он положил душу свою за нас, дабы уничтожить грех мира. Поэтому как бы под хлебом можно разуметь Христа, как жизнь и животворящего; под тельцем Он же опять разумеется как приносимый во всесожжение и приносящий Себя в воню благоухания Богу и Отцу; и под видом козла как соделавшийся ради нас жертвою за грех и закалаемый за грехи. И сноп также может быть понимаем иносказательно. А что и он означает, по возможности сказано будет. Полевым колосьям можно уподобить род человеческий, восходящий, так сказать, из земли и ожидающий приличествующей ему полноты, а с течением времени срезаемый, в чем он и находит себе смерть. Так и Сам Христос говорил святым ученикам: Не говорите ли вы, что еще четыре месяца, и наступит жатва? А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве. Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную (Ин. 4, 35–36). Итак, как я сказал сейчас, полевому посеву весьма легко уподобить можно живущих на земле. Христос же соделался подобен нам, возникши из Святой Девы наподобие колоса. Поэтому и сам Он называл Себя зерном пшеничным, говоря: Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода (Ин. 12, 24). Он же соделался и как бы приношением за нас Отцу и в смысле снопа, как бы начатком земли, чрез произведения свои свидетельствующей о своем благоплодии. Колос, поименованный один, так же как и мы сами, не один только, но как сноп приносится, то есть как состоящая из многих колосьев одна связка. И это дело необходимо на пользу и представляет собою образ таинства. Ибо один есть Иисус Христос, но как бы в виде снопа представляется духовно как один из многих состоящий, каков и есть, так как Он содержит в Себе всех верующих, конечно, именно по единству духовному. Иначе каким образом блаженный Павел пишет, что мы совоскресли с Ним и спосаждены будем Ему на небесных? (Еф. 2, 6.) Поелику же Он соделался подобен нам, то мы соделались стелесниками Его и обогатились единством м Ним чрез тело. Поэтому мы говорим, что все мы заключаемся в Нем. Так Он и Сам в одном месте говорит Небесному Отцу и Богу: хощу, да яко же Аз и Ты едино есмы, так и они в Нас (Ин 17, 24, 11 и 21), как соединяющийся с Господом есть один дух с Господом (1 Кор. 6, 17). Итак Христос есть сноп, как всех содержащий в Себе и за всех возносимый, и начаток человечества, совершенного в вере и долженствующего быть принесенным наконец в вышние и небесные сокровищницы. Приносить же сноп должно, говорится, на другой день (Лев. 23, 11), что значит: на третий день. Ибо Христос ожил из мертвых на третий день и своею силою восшел на небо, то есть в скинию истинную и во Святая Святых. Но как духовно представляемый хлебом, знаменуем был и в образе тельца, предназначавшегося во всесожжение и в воню благовония, а также и в образе козла, который приносим был за грехи неведения: так, с другой стороны, хотя духовно представляется снопом, но Он же есть и овча единолетнее, то есть совершенное; ибо Христос всесовершен и свободен от недостатков по самому естеству Своему. К тому же Он и был всесовершенно непорочен; потому что греха не знал, и не было лести в устах Его (1 Пет. 2, 22). Сам же Он есть и пшеничная мука светлая и напоенная елеем, то есть жизнь в тучности и веселии. Ибо мы живем в Нем, радуясь в надежде на уготованное (Кол. 1, 5); и орошаемые благодатию Святого Духа говорим согласно сказанному в псалмах: умастил елеем голову мою (Пс. 22, 5), потому что мы помилованы чрез веру во Христа, с Которым некоторым образом и приносимся в жертву, занимая второе место, совершенно так, как и так называемые пряженые класы в отношении к пшеничной муке Его. Под «пряжеными классами» мы разумеем муку из зеленых плодов. Ибо что Христос, хотя по домостроительству и соделался подобен нам, выше нас однако представляется по естеству, в этом никто не может усомниться. Итак, честнейшею, без сравнения, нашей является Его жизнь так как она всесовершенно свята и непорочна. Наше же состояние хуже и ниже и занимает место как бы пряженых класов, в отношении, говорю, к муке из пшеницы. А пшеничная мука есть образ жизни. Но и пряженые класы приносятся на жертвенник вместе с пшеничною мукой. Ибо мы приносимся в жертву курения, как я сказал, вместе с Христом и Ему все благоухаем и вместе с Ним становимся приятны Богу и Отцу. А не имеющие Христа вообще неспособны быть и жертвою; ибо без Меня, говорит Он, не можете делать ничего (Ин. 15, 5). Новых же, сказано далее, да не снесте, даже до того дне, самаго, дондеже принесете сноп (Лев. 23, 14). Ибо ни время закона, ни лик святых пророков не имел новой пищи, то есть учения Христова, равно как и самого обновления природы человеческой, разве только в одном предсказании. Когда же, наконец, Господь наш Иисус Христос воскрес и как бы вместо снопа в начаток от человечества принес Себя Богу и Отцу, тогда и только тогда и мы как бы в новую жизнь пересозидаемся. Ибо мы по–евангельски начинаем жительствовать в обновлении духа, а не по ветхой букве (Рим. 7, 6). Чрез Него и с Ним Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.