Творения

Хлебников Велимир

<1909>

28 . "Вы помните о городе, обиженном в чуде…"

1

Вы помните о городе, обиженном в чуде ^* ,Чей звук так мило нежит слухИ взятый из языка старинной чуди ^* .Зовет увидеть вас пастух,С свирелью сельской (есть много неги в сельском имени),Молочный скот ^* с обильным выменем,Немного робкий перейти реку, журчащий брод ^* .Все это нам передал в названьи чужой народ.Пастух с свирелью из березовой корыНыне замолк за грохотом иной поры.Где раньше возглас раздавалсямальчишески-прекрасных труб,Там ныне выси застит дыма смольный чуб.Где отражался в водах отсвет коровьих ног,Над рекой там перекинут моста железный полувенок.Раздору, плахам — вчера

и нынче — город ясли.В нем дружбы пепел и зола, истлев, погасли.Когда-то, понурив голову, стрелец безмолвно шествовал за плахой.Не о нем ли в толпе многоголосой девичий голос заплакал?В прежних сил закат,К работе призван кат.А впрочем, все страшней и проще:С плодами тел казненных на полях не вырастают рощи.Казнь отведена в глубь тайного двора —Здесь на нее взирает детвора.Когда толпа шумит и веселится,Передо мной всегда казненных лица.Так и теперь: на небе ясном тучка —Я помню о тебе, боярин непокорный Кучка!

2

В тебе, любимый город,Старушки что-то есть.Уселась на свой коробИ думает поесть,Косынкой замахнулась — косынка не простая;От и до края летит птиц черных стая.

<1909>

29 . "Я не знаю, земля кружится или нет…"

Я не знаю, Земля кружится или нет,Это зависит, уложится ли в строчку слово.Я не знаю, были ли мо<ими> бабушкой и дедомОбезьяны, т<ак> к<ак> я не знаю, хочется ли мне сладкого или кислого.Но я знаю, что я хочу кипеть и хочу, чтобы солнцеИ жилу моей руки соединила обшая дрожь.Но я хочу, чтобы луч звезды целовал луч моего глаза,Как олень оленя (о, их прекрасные глаза!).Но я хочу, чтобы, когда я трепещу, общий трепет приобшился вселенной.И я хочу верить, что есть что-то, что остается,Когда косу любимой девушки заменить, напр<имер>, временем.Я хочу вынести за скобки общего множителя, соединяющего меня, Солнце, небо, жемчужную пыль.

<1909>

30 . "Я переплыл залив Судака…"

Я переплыл залив Судака.Я сел на дикого коня.Я воскликнул:России нет ^* , не стало больше,Ее раздел рассек, как Польшу.И люди ужаснулись.Я сказал, что сердце современного русского ^* висит, как нетопырь.И люди раскаялись.Я сказал:О, рассмейтесь, смехачи ^* !О, засмейтесь, смехачи!Я сказал: Долой Габсбургов! ^* Узду Гогенцоллернам!Я писал орлиным пером. Шелковое, золотое, оно вилось вокруг крупного стержня.Я ходил по берегу прекрасного озера, в лаптях и голубой рубашке. Я был сам прекрасен.Я имел старый медный кистень с круглыми шишками.Я имел свирель из двух тростин и рожка отпиленного.Я был снят с черепом в руке ^* .Я в Петровске ^* видел морских змей.Я на Урале перенес воду из Каспия в моря Карские.Я сказал: Вечен снег высокого Казбека, но мне милей свежая парча осеннего Урала.На Гребенских горах ^* я находил зубы ската и серебряные раковины вышиной в колесо фараоновой колесницы.

Конец 1909 — начало 1910

31 . Мария Вечора

Выступы замок простерВ синюю неба пустыню.Холодный востока костерУтра встречает богиню.И тогда-тоЗвон раздался от подков.Бел, как хата,Месяц ясных облаковЛаву видит седоков.И один из них широкоНошей белою сверкнул,И в его ночное окоСам таинственный разгулВыше мела белых скулЗаглянул.«Не святые, не святоши,В поздний час несемся мы,Так зачем чураться ношиВ час царицы ночи — тьмы!»Уж по твердой мостовойИдут взмыленные кони.И опять взмахнул живойНошей мчащийся погони ^* .И кони устало зевают, замучены,Шатаются конские стати.Усы золотые закрученыВождя веселящейся знати.И, вящей породе поспешная дань,Ворота раскрылися настежь.«Раскройся, раскройся, широкая ткань,Находку прекрасную застишь.В руках моих дремлет прекрасная лань!»И, преодолевая странный страх,По пространной взбегает он лестницеИ прячет лицо в волосахМолчащей кудесницы.«В холодном сумраке покоя,Где окружили стол скамьи,Веселье встречу я какоеВ разгуле витязей семьи?»И те отвечали с весельем:«Правду промолвил и дело.Дружен урод с подземельем,И любит высоты небесное тело».—«Короткие четверть часаБуду вверху и наедине.Узнаю, льнут ли ^*

ее волосаК моей молодой седине».И те засмеялися дружно.Качаются старою стрелкой часы.Но страх вдруг приходит. Но все же наружноТе всадники крутят лихие усы…Но что это? Жалобный стон и трепещущий говор,И тела упавшего шум позже стука.Весь дрожа, пробегает в молчании поварИ прочь убегает, не выронив звука.И мчатся толпою, недоброе чуя,До двери высокой, дубовой и темной,И плачет дружинник, ключ в скважину суя,Суровый, сердитый, огромный.На битву идут они к женственным чарам,И дверь отворилась под тяжким ударомСо скрипом, как будто, куда-то летя,Грустящее молит и плачет дитя.Но зачем в их руках заблистали клинки?Шашек лезвия блещут из каждой руки.Как будто заснувший, лежит общий друг,И на пол стекают из крови озера.А в углу близ стены — вся упрек и испуг —Мария Вечора.

<1909–1912>

32 . "Полно, сивка, видно, тра…"

Полно, сивка, видно, тра ^* Бросить соху. Хлещет ливень и сечет.Видно, ждет нас до утраСон, коняшня и почет.

<1909–1912>

33 . Трущобы

Были наполнены звуком трущобы,Лес и звенел и стонал,ЧтобыЗверя охотник копьем доконал.Олень, олень, зачем он тяжкоВ рогах глагол любви несет?Стрелы вспорхнула медь на ляжку,И не ошибочен расчет.Сейчас он сломит ноги оземьИ смерть увидит прозорливо,И кони скажут говорливо:«Нет, не напрасно стройных возим».Напрасно прелестью движенийИ красотой немного девьего лицаИзбегнуть ты стремился поражений,Копьем искавших беглеца.Все ближе конское дыханьеИ ниже рог твоих висенье,И чаше лука трепыханье,Оленю нету, нет спасенья.Но вдруг у него показались гриваИ острый львиный коготь,И беззаботно и игривоОн показал искусство трогать.Без несогласья и без крикаОни легли в свои гробы,Он же стоял с осанкою владыки —Были созерцаемы поникшие рабы.

<1910>

34 . Змей поезда. Бегство

Посвящается охотнику за лосями, павдинцу ^* Попову; конный, оннапоминал Добрыню. Псы бежали за ним, как ручныеволки. Шаг его — два шага простых людей.

1

Мы говорили о том, что считали хорошим,Бранили трусость и порок.Поезд бежал, разумным служа ношам,

2

Змеей качаемый чертог.Задвижками стекол стукал,Шатал подошвы ног.

3

И одурь сонная сошла на сонных кукол,Мы были — утесы земли.Сосед соседу тихо шушукал

4

В лад бега железного скользкой змеи.Испуг вдруг оживил меня. Почудилось, что жабрыБлестят за стеклами в тени.

5

Я посмотрел. Он^* задрожал, хоть оба были храбры,Был ясен строй жестоких игол.Так, змей крылатый! Что смерть, чума иль на охоте бабры^*

6

Пред этим бледным жалом, им призрак нас дразнил и дрыгал,Имёна гордые, народы, почестей хребты? —Над всем, все попирая, призрак прыгал.

7

То видя, вспомнил я лепты^*,Что милы суровому сердцу божеств.«Каковых ради польз, — воскликнул я, — ты возродил черты

8

Могучих над змеем битвы торжеств?^*»Как ужас или как творец неясной шуткиОн принял вид и облик подземных существ?

9

Но в тот же миг заметил я ножки малютки,Где поприще бега было с хвостом.Эти короткие миги были столь жутки,

10

Что я доныне помню, что было потом.Гребень высокий, как дальние снежные горы,Гада покрыл широким мостом.

11

Разнообразные людские морыКак знаки жили в чешуе.Смертей и гибели плачевные узоры

12

Вились по брюху, как плющ на стене.Наместник главы, зияла раскрытая книга,Как челка лба на скакуне.

13

Сгибали тело чудовища преемственные миги,То прядая кольцами, то телом коня, что встал, как свеча.Касалися земли нескромные вериги.

14

И пасть разинута была, точно для встречи мече;.Но сеть звездами расположенных колючекИспугала меня, и я заплакал не крича.