Твой демон зла. Поединок
Шрифт:
Мы постигали минно-саперное дело, учились по запаху отличать пластиковую взрывчатку от оконной замазки, пластилина и еще сотни подобных веществ, водили на полигоне под Копотней разные марки машин, ориентировались на местности без компаса, отражали нападение одного, двоих, десятерых «килеров» или «террористов», кидали ножи, сюррикены, заточки, другие острые предметы, вплоть до столовых вилок.
До того, как попасть в школу, я и знать не знал, что обычная тарелка в умелых руках может стать грозным оружием, что человека можно сковать при помощи обычного стула надежнее, чем наручниками, а эти самые наручники,
Тело мое теперь покрывали бесчисленные синяки, вечерами, возвратившись в свой номер в «Гавани», я едва не плакал от боли в натруженных за день мышцах, а казавшаяся мягкой гостиничная постель вдруг приобрела твердость асфальта, терзая мое тело, тело будущего телохранителя.
Тяжелее всего было по утрам – ужасно не хотелось вставать, натягивать осточертевшую камуфляжку, и тащиться по темным улицам Васильевского острова в «Щит», где ждали суровые инструкторы и нудные лекторы.
Честно признаться, собираясь в Питер, я где-то в глубине души видел свою учебу этаким курсом увлекательных лекций, в свободное от которых время я собирался поосновательнее изучить достопримечательности города. Теперь, после недели занятий, у меня в конце дня возникало только одно желание – спать.
В понедельник нас повезли на полигон, где впервые «прогнали» на время через «коридор смерти», бывший заводской цех, переделанный под огромную полосу препятствий, ловушек, лабиринтов и коридоров.
Я уже слышал об этом «коридоре», как об одном из самых трудных испытаний в «Щите».
Ребята из моей группы толпились в небольшом предбанники, и по команде помощника инструктора по одному уходили «на полосу».
Вскоре настал и мой черед. Я проверил, хорошо ли вынимается пистолет, снял его с предохранителя, и шагнул в дверной проем, обозначающий границу первого этапа – лабиринта.
Веселуха началась с первых же шагов. Из темноты то там, то тут возникали какие-то повороты, проходы, отнорки, заканчивающиеся тупиками, то и дело попадались ступеньки, ведущие в верхний или нижний этажи – лабиринт, как и весь «коридор», был трехъярусным.
Проплутал я довольно долго, но как-то безошибочно вышел к выходу – видимо, интуиция не подвела. Дальше меня ждал «теневой тир» – тут, тоже почти в полной темноте, надо было поражать внезапно появляющиеся мишени, вдобавок тоже стреляющие в тебя шариками с несмываемой краской – чтобы инструктор потом мог определить, кого сколько раз «убили».
Я дошел до середины темного, вытянутого коридора, и тут сзади зашуршало. Началось. Пригнувшись, я упал, в перекате выхватил пистолет и выстрелил по красноватым точкам, обозначающим глаза предполагаемого противника, снова вскочил, бросился вперед, повернул за угол, больно ободрав руку об шершавый бетон. Снова впереди вспыхнули красные огоньки, снова – падение, выстрелы, характерный сигнал «рапортующей» мишени о том, что она поражена, и опять – вперед.
Лабиринт я прошел более-менее, на две секунды быстрее контрольного времени, и «теневой тир» тоже не задержал меня на долго, но потом началась силовая полоса препятствий, и тут уж мне пришлось туго…
Гладкие столбы скользили под ладонями, веревочные лестницы извивались, как змеи, жирная, липкая грязь засасывала подошвы грубых армейских ботинок, и без того тяжеленных, как гири.
Теперь одежда липла к телу и сковывала движения, а у меня впереди был еще один неприятный участок – «ловушка». Там главное – вовремя среагировать, вовремя увернуться, или отпрыгнуть, а сделать это в мокрой одежде теперь будет не легко…
Я вбежал в коридор и остановился. «Время, время!», – стучало в голове. Я чувствовал, что не укладываюсь в норматив, но тут, в коридоре, мне до зарезу нужно было потратить несколько драгоценных секунд на то, чтобы оглядеться. Иначе… Иначе я попадусь в первую же ловушку.
Коридор, длинный, с несколькими загибами, был слабо освещен тусклыми, пыльными лампочками в защитных сетках, расположенными под самым потолком. Стены и потолок, выкрашенные в ходовой «булыжный» цвет, с разводами и подтеками, совершенно не давали возможности определить, откуда вдруг вывалиться или вылетит тяжелый «мешок», готовый придавить неумелого кандидата в телохранители.
Осторожно ступая, я двинулся вперед. Шаг – остановка. Шаг – остановка.
– Время, Воронцов! – прогремел из скрытого динамика голос инструктора, следящего за мной через глазок инфракрасной камеры. Я прикинул хвост к носу – да, времени было в обрез.
«А что, если попробовать так…», – мне вдруг пришла на ум одна идея – еще в школе, в спортзале на уроках физкультуры пацаны из нашего класса, да и я сам тоже, проделывали такую штуку – разбегались, благо, спортзал у нас в школе был – дай Бог, и потом на полной скорости неслись по касательной к стене, обложенной матами, и несколько метров бежали по самой стене – кто дальше. Побеждал обычно то, кто набирал максимальную скорость, и у кого лучше гнулся голеностоп…
А, была – не была! Повернувшись, я выбежал из коридора, пригнулся и изо всех сил бросился вперед, стремительно ускоряя бег. В ушах засвистело, коридор рванулся на встречу, зазмеились разводы на серой краске, сливаясь в диковинный рисунок, а я уже перешел на «настенный» бег, стараясь всей подошвой опираться о шершавый бетон.
Сзади с характерным лязгом открылся в потолке люк, из него вывалился и ухнул на пол стокилограммовый «мешок» с резиновыми опилками.
«Одну ловушку прошел!», – радостно подумал я, резко тормозя – запас инерции для бега «по стене» кончился. Теперь я стоял у первого из трех поворотов коридора. За поворотом меня наверняка поджидала следующая ловушка.
«Наверняка, на этот раз – в стене», – подумал я, заглянул за угол, и резко прыгнул вперед, потом – еще раз, и еще.
По идее, в ловушку я, конечно, попал – шарообразный «мешок» здорово задел меня, выкатываясь из разверзшейся вдруг стены. Задел – но не накрыл, не прижал, не придавил. И я бросился дальше…
Скажу сразу – «Ловушку» я прошел чудом. Пришлось прыгать, пригибаться, ускользая от тяжеленных «мешков», способных если не убить, то покалечить своим весом неподготовленного человека, и в конце коридора ноги мои подгибались, а сердце стучало, словно бухенвальский набат. В самом конце, когда большой участок пола нырнул вниз, увлекая меня за собой, я допустил ошибку – нельзя было расслабляться, давать волю чувствам. Кто забылся – тот проиграл.